В тот же момент внутри вампира взметнулся ответный вал силы. Эти две энергии схлестнулись, но бились они не друг с другом — они смешались в моем теле. Сила Жан-Клода — это был холодный, резкий ветер. А Ричард — весь теплота и электричество. Одна сила питала другую, как огонь и дерево. А под этим всем я ощутила самое себя, то, что давало мне умение поднимать мертвых. Волшебство, за отсутствием лучшего слова. Эти три силы схлестнулись в вихре, ускоряющем биение сердца, сводящее узлом мышцы живота.
У меня подогнулись колени и я рухнула на четвереньки, тяжело дыша. Ощущение было такое, будто кожу стягивают с тела. Сердце застряло в горле и не давало дышать. Все предметы стали по краям золотистыми, перед глазами плясали круги света. Я готова была в любую минуту потерять сознание.
— Что это за чертовщина была?
Это спросил Ричард. Голос его доносился откуда-то гораздо дальше, чем должен был. И я никогда раньше не слышала, чтобы он чертыхался.
Рядом со мной склонился Жан-Клод, но не пытался меня коснуться. Я смотрела в его глаза с расстояния нескольких дюймов. Зрачков не было — осталась только неимоверно красивая полночная синева. Так они выглядели, когда он обрушивал на меня всю свою силу вампира. Не думаю, что сейчас он делал это нарочно.
Ричард склонился с другой стороны от меня. Он протянул ко мне руку, но когда нас разделял какой-то дюйм, между нами проскочила энергия, как электрическая искра. Он отдернул руку.
— Что это?
Судя по голосу, он слегка испугался. Я тоже.
— Ma petite, вы можете говорить?
Я кивнула. Все вокруг было слишком резким, как при выбросе адреналина. Тени на груди Жан-Клода, где раскрылась рубашка, были такими твердыми и ощутимыми. Материя казалась почти металлически черной, как спинка жука.
— Скажите что-нибудь, ma petite!
— Анита, что с тобой?
Я повернулась к Ричарду — почти медленно. Волосы упали ему на грудь, закрыв один глаз. Каждая прядь была густой и четкой, как проведенная отдельно линия. Вокруг карих глаз виднелась каждая ресница — отдельно.
— Все в порядке.
Так ли?
— Что случилось? — спросил Ричард. Я не поняла, кого он спрашивает. Надеюсь, не меня, потому что не знаю.
Жан-Клод сел рядом со мной на пол, прислонившись спиной к столу. Закрыв глаза, он сделал глубокий и судорожный вдох. Когда он медленно выдохнул, глаза его открылись. В них была та же бездонная синева, будто он собирался напиться чьей-то крови. Голос его прозвучал нормально — или не менее нормально, чем обычно.
— Никогда я не ощущал такого прилива силы, не пролив сперва крови.
— Тут я верю вам на слово, — ответила я.
Ричард нависал надо мной, будто хотел бы помочь, но боится до меня дотронуться. Он полыхнул взглядом на Жан-Клода:
— Что вы с нами сделали?
— Я? — Красивое лицо Жан-Клода было очень спокойно, глаза полузакрыты, губы раскрыты. — Ничего.
— Это ложь, — сказал Ричард. Он сел на корточки чуть поодаль, достаточно далеко, чтобы не коснуться меня случайно, но достаточно близко, чтобы между нами ползла эта висящая в воздухе сила. Я отодвинулась и выяснила, что близость Жан-Клода не намного лучше. Что бы это ни было, только не разовое явление. Этот потенциал все еще был в воздухе и у нас под кожей.
Я поглядела на Ричарда:
— Ты полностью уверен, что он что-то сделал. Я бы хотела тоже поверить. Но что ты знаешь, чего не знаю я?
— Я этого не делал. Ты не делала. А магию я могу учуять. Значит, кроме него некому.
Учуять? Я повернулась к Жан-Клоду:
— Итак?
Он рассмеялся, и этот смех скользнул у меня по спине меховой кистью — мягкий, скользкий, щекочущий. Слишком быстро после той бешеной силы, которую мы испытали только что. Я вздрогнула, и он засмеялся громче. Это вредно, и ты знаешь, что этого делать не надо, но прекращать не хочется. Его смех всегда был опасно заманчив, как отравленная конфета.
— Клянусь любой клятвой, которой вы согласны поверить, что я ничего нарочно не делал.
— А что вы сделали случайно? — спросила я.
— Задайте тот же вопрос себе, ma petite. Я здесь не единственный мастер сверхъестественного.
Да, здесь еще и я.
— Вы хотите сказать, что это сделал один из нас?
— Я хочу сказать, что я не знаю, кто это сделал, и не знаю, что это было. Но месье Зееман прав, это была магия. Чистая сила, от которой встанет дыбом шерсть у любого волка.
— Что это должно значить? — спросил Ричард.
— Если ты владеешь подобной силой, мой волк, даже Маркус может перед ней склониться.
Ричард подтянул колени к груди, обхватив их руками. Взгляд его стал далеким и задумчивым. Эта мысль его заинтересовала.
— Я что, единственная в этой комнате, которая не пытается объединить свое царство?
Ричард посмотрел на меня почти извиняющимся взглядом.
— Я не хочу убивать Маркуса. Если я смогу продемонстрировать ему такую силу, он может отступить.
Жан-Клод улыбнулся мне — очень довольной улыбкой.
— Вы признаете, что он — не человек; а теперь он хочет силы, которая сделает его вожаком стаи. — Улыбка его стала шире и перешла в очень короткий смех.
— Я и не знала, что вы увлекаетесь музыкой пятидесятых, — сказала я.
— Есть много такого, чего вы обо мне не знаете, ma petite.
Я смотрела на него, не отводя глаз. Представить себе, как Жан-Клод танцует буги-вуги в «Шангри-ла» — это чуднее всего, что я этой ночью видела. В наг я еще могу поверить, но что у Жан-Клода есть хобби — это уже слишком.
31
Горячая ванна. Снова широкая футболка, тренировочные и носки. Я буду единственная в этой комнате одета чучелом. Надо при первой возможности купить что-нибудь вместо этого черного халата.
Они сидели на диване, отодвинувшись друг от друга как можно дальше. Жан-Клод сидел как манекен, рука на спинке дивана, другая рядом с коленями. Еще он положил ногу себе на колено, будто показывая совершенство своих мягких туфель. Ричард свернулся на своем конце дивана, подтянув колено к груди, а другое положив на диван согнутым.
Ричард выглядел уютно, а Жан-Клод — будто ждал модного фотографа. Двое мужчин в моей жизни — это было почти невыносимо.
— Я собираюсь поспать, так что все, кто здесь не остается, — на выход.
— Если вы обращаетесь ко мне, ma petite, у меня нет намерения уходить. Разве что Ричард уйдет вместе со мной.
— Стивен сказал тебе, зачем я здесь. Ей после травмы нельзя быть одной.
— Посмотри на нее, Ричард. Разве она выглядит больной? — Он изящно показал рукой. — Я признаю, что она получила некоторые повреждения. Но твоя помощь ей не нужна. Возможно, даже моя не нужна.
— Я пригласила Ричарда остаться у меня. Вас я не приглашала.
— Но вы приглашали меня, ma petite.
— Во-первых, перестаньте меня так называть. Во-вторых, когда это я вас приглашала?
— Последний раз, когда я здесь был. Кажется, в августе.
Черт, я и забыла! Это было хуже, чем неосторожность. Я поставила Ричарда под удар. Мы тогда договорились, но я не знала этого, когда я оставляла его одного, оставляла одного там, куда Жан-Клод может приходить и уходить по своему желанию.
— Я это могу исправить прямо сейчас.
— Если вам будет приятен этот театральный жест, не стесняйтесь, но Ричард не должен провести здесь ночь.
— Почему?
— Мне кажется, вы одна из тех женщин, которые, когда отдают свое тело, отдают и свое сердце. Если вы переспите с нашим мосье Зееманом, возврата уже не будет.
— Секс — это не обязательство, — сказала я.
— Для большинства людей — нет, но для вас — боюсь, что да.
То, что он так хорошо меня знает, заставило меня покраснеть. Черт бы его побрал.
— Я не собиралась с ним спать.
— Верю вам, ma petite, но я вижу, как вы следите за ним глазами. Он сидит здесь, такой красивый, теплый и очень живой. Если бы меня не было в минуту вашего прихода домой, вы бы устояли?
— Да.
Он пожал плечами:
— Наверное. Ваша сила воли просто пугает. И все же я не могу так рисковать.
— Вы не верите, что я не буду к нему приставать?
Снова то же пожатие плеч, которое могло значить что угодно. Улыбка у него была манящая и снисходительная.
— Почему? Вы сами к нему неравнодушны?
Вопрос застал его врасплох, и удивление Жан-Клода вполне стоило гримасы отвращения на лице Ричарда. Жан-Клод посмотрел на Ричарда, уделив ему все свое внимание. Он оглядывал все его тело медленным, проникновенным взглядом, и этот взгляд не остановился в паху или на груди, но поднялся до шеи.
— Это правда, что кровь оборотней бывает слаще крови людей. И это потрясающее ощущение, если можно этого добиться и не быть разорванным на части.
— Вы говорите, как насильник, — сказала я.
Его улыбка расцвела удивленным блеском клыков.
— Неплохое сравнение.
— Это было оскорбление.
— Да, я так и понял.
— Я думал, у нас соглашение, — сказал Ричард.
— Так и есть.
— Ты можешь тут сидеть и обсуждать мои вкусовые качества, но все равно у нас соглашение.
— По многим причинам было бы приятно тебя заполучить, но у нас соглашение. Я не иду на попятный.
— Что за соглашение? — спросила я.
— Мы исследуем нашу взаимную силу, — пояснил Жан-Клод.
— Что это значит конкретно?
— Мы точно не знаем, — ответил мне Ричард. — Детали еще не проработали.
— Мы только что согласились не убивать друг друга, ma petite. Чтобы иметь время спланировать, что делать потом.
— Прекрасно. Теперь выметайтесь оба.
Ричард выпрямился.
— Анита, ты слышала, что сказала Лилиан. Тебя надо будить каждый час — на всякий случай.
— Я будильник поставлю. Слушай, Ричард, я уже в порядке. Одевайся и иди.
Вид у него был озадаченный и немного обиженный.
— Анита!
А у Жан-Клода вид был не озадаченный и не обиженный. Самодовольный.
— Ричард здесь не остается. Вы довольны?