— А ты миз Блейк спроси. Спроси, спроси!
Он был мокрый, низенький, но Айкенсен все равно боялся его, как детка учителя.
— Зачем? — спросил Айкенсен.
Я опустила браунинг, но не убрала его.
— С крупнокалиберным оружием та проблема, Айкенсен, что оно выдирает слишком много мяса.
— Чего?
Титус толкнул его так, что Айкенсен чуть не хлопнулся снова.
— Если бы ты спустил курок, парень, когда эта тварь вот так прижималась к миз Блейк, ты бы убил их обоих.
— А она просто защищала эту мерзость. Сказала, чтобы я не стрелял. Вы только посмотрите на это!
Тут все повернулись ко мне. Я встала, опираясь на камни. Это создание лежало мертвым грузом, будто потеряло сознание, вцепившись руками в мой жакет. Мне труднее оказалось убрать пистолет, чем его вытащить. Холод, адреналин да еще рука этого человека, закрывающая кобуру.
Потому что именно это я и держала. Человек, с которого заживо содрали кожу, но который почему-то был жив. Конечно, это был не совсем человек.
— Это человек, Анита, — сказал Титус. — И он ранен. Не будь вы так заняты стрельбой во все стороны, могли бы разглядеть, что у вас перед глазами.
— Это нага, — сказала я.
— Кто нага? — спросил Титус.
— Вот этот человек.
— Что еще за нага?
— Быстро все из воды! — заревел голос с берега. Это был фельдшер с охапкой одеял. — Быстро, ребята, давайте все в больницу!
Я не могу сказать точно, но он, кажется, еще бурчал себе под нос «кретины проклятые!».
— Что еще за нага? — повторил Титус свой вопрос.
— Объясню, если вы мне поможете дотащить его до берега. Я себе уже задницу почти отморозила.
— Вы себе сейчас не только задницу отморозите, — предупредил фельдшер. — Все на берег, люди, живее!
— Помогите ей, — велел Титус.
Двое помощников в форме вошли в воду и подшлепали к нам. Они подняли человека, но его руки не отрывались от моего жакета. Хватка была мертвая. Я проверила пульс у него на шее — еле заметный, но ровный.
Фельдшер тут же оборачивал одеялами всех выходящих на берег. Его напарница, худощавая женщина со светлыми волосами, глядела на нагу, блестевшего в свете прожекторов, как открытая рана.
— Что с ним случилось? — спросил один из помощников шерифа.
— С него содрали кожу, — ответила я.
— Господи Иисусе! — воскликнул один из них.
— Мысль правильная, но религия не та, — ответила я.
— Что?
— Ничего. Можете разжать ему руки?
Они не смогли. Пришлось им нести его с двух сторон, а я ковыляла сзади — его руки так и не отпустили мою одежду. Никто из нас не упал — второе чудо. А первое — что Айкенсен до сих пор жив. А если посмотреть на голубоватую кожу человека, может быть, счет чудес не ограничивался двумя.
Блондинка-фельдшерица опустилась возле наги на колени и шумно вздохнула. Ее напарник набросил одеяла на меня и на помощников шерифа.
— Когда отцепите его от себя, быстро в машину. Как можно скорее сбросить мокрую одежду.
Я было открыла рот, но он ткнул в меня пальцем:
— Либо снять мокрую одежду и сидеть в теплой машине, либо вас отвезут в больницу надолго. Вам выбирать.
— Есть, капитан! — ответила я.
— И не забывайте, — добавил он и пошел оборачивать одеялами остальных.
— А что делать с кожей? — спросил Титус. Он тоже был завернут в одеяло.
— Тащите ее на берег.
Мак-Адам спросил:
— А там точно больше нет сюрпризов?
— Я думаю, что на эту ночь нам больше наги не попадутся.
Он кивнул и вновь скользнул в воду со своим напарником. Приятно, когда с тобой не спорят. Может быть, все дело в ободранном теле наги.
Фельдшера попытались отодрать пальцы наги от моего жакета по одному. Пальцы не хотели разгибаться. Они держались, как пальцы трупа после окоченения.
— Вы знаете, кто он такой? — спросила светлая фельдшерица.
— Нага.
Она переглянулась с напарником. Он покачал головой.
— А что такое нага?
— Создание из индуистских легенд. Чаще всего их изображали в форме змеи.
— Ничего себе, — сказал фельдшер. — А биология у него как у млекопитающего или как у рептилии?
— Не знаю.
Бригада «скорой помощи» организовала что-то вроде конвейера и направляла всех в теплоту салонов «скорой помощи». Медперсонала явно не хватало.
Они пропитали мягкую простыню теплым солевым раствором и завернули в нее нагу. Его тело было сплошной открытой раной со всеми вытекающими последствиями. Самой большой опасностью была инфекция. Подвержены ли инфекции бессмертные существа? Кто знает. О противоестественных созданиях я кое-что знала, но первая помощь бессмертному? Это не моя специальность.
Его завернули в несколько одеял. Я глянула на начальника бригады. Он сказал:
— Даже если это пресмыкающееся, от одеял вреда не будет.
Он был прав.
— Пульс слабый, но ровный, — сказала женщина. — Рискнем ставить капельницу или…
— Не знаю, — ответил ее напарник. — Он вообще не должен быть жив. Давай просто повезем его. Нам главное — довезти его до больницы.
Послышался далекий вой дополнительных машин «скорой помощи». «Держитесь, идет подмога!» Фельдшера положили нагу на длинную спинную шину и сунули в беседку, привязанную к спущенным с обрыва веревкам.
— Знаете ли вы что-нибудь, что может нам помочь его лечить? — спросил фельдшер, глядя на меня очень прямо.
— Вряд ли.
— Тогда дуйте в машину. Немедленно.
Я не стала спорить. Я продрогла до костей, и мокрая одежда примерзала к телу даже под одеялом.
Я оказалась в машине «скорой помощи», одетая только в одеяло, а ребята из «скорой» давали мне подогретый кислород. В одной машине со мной оказались Дольф и Зебровски. Лучше, чем Айкенсен и Титус.
Пока мы ждали, чтобы врачи нам сказали каждому «будете жить», Дольф вернулся к делу:
— Расскажи мне про этих наг.
— Как я уже сказала, это существа из индийских легенд. Чаще всего их изображают в виде змей, кобр в частности. Они могут принимать вид человека или появляться в виде змеи с человеческой головой. Они служат стражами капель дождя и жемчужин.
— Повтори-ка? — попросил Зебровски. Его тщательно уложенные волосы засохли беспорядочными вихрами. Не умея плавать, он бросился в воду спасать меня, маленькую заразу.
Я повторила.
— В голове этой кожи вделана жемчужина. Я думаю, что это кожа наги. Кто-то его ободрал заживо, но он не умер. Как кожа попала в реку или как он туда попал — не знаю.
— То есть ты хочешь сказать, — произнес Дольф, — что он был змеей и что с него содрали кожу, но он выжил.
— Как видишь.
— Почему он оказался сейчас в человеческом виде?
— Не знаю.
— Почему он не умер?
— Наги бессмертны.
— А тебе не надо было это сказать медикам? — спросил Зебровски.
— Он полностью освежеван и все равно жив. Я думаю, они сами догадаются.
— Резонно, — согласился Зебровски.
— Кто из вас стрелял в сторону Айкенсена?
— Это Титус, — ответил Дольф.
— Он его изругал на все корки и отобрал револьвер, — добавил Зебровски.
— Надеюсь, он его обратно не получит. Уж если кому нельзя давать оружие, так это Айкенсену.
— У тебя есть с собой во что переодеться, Блейк? — спросил Зебровски.
— Нет.
— У меня пара тренировочных в багажнике. Я хочу вернуться к остаткам своего юбилейного вечера.
Сидеть в машине Зебровски в ношеной паре тренировочных — эта мысль меня никак не привлекала.
— Нет, Зебровски, спасибо.
— Они чистые, — ухмыльнулся он. — Мы с Кэти собирались сегодня потренироваться, но как-то не вышло.
— Даже в тренажерный зал не добрались?
— Нет. — Зебровски покраснел, начиная от шеи. Наверное, я что-то очень точное сказала, что достала его так быстро.
— А какие упражнения делаете вы двое? — спросила я.
— Упражнения мужчине необходимы, — серьезно заметил Дольф.
Зебровски поглядел на меня, задирая брови.
— А тебе твой женишок сильную дает нагрузку? — Он повернулся к Дольфу. — Я тебе говорил, что Блейк завела себе приятеля? Он у нее ночует.
— Мистер Зееман подходил к телефону, — ответил Дольф.
— А разве у тебя телефон стоит не рядом с кроватью, Блейк? — спросил Зебровски, сделав самые что ни на есть невинные глаза.
— Давай свои тренировочные и увози меня отсюда, — сказала я.
Зебровски рассмеялся, и Дольф тоже.
— Это костюм Кэти, так что постарайся, чтобы на него ничего не попало. Если будешь делать упражнения, сначала сними его.
Я показала ему средний палец.
— Ой, еще раз так сделай! — попросил Зебровски. — У тебя одеяло распахивается.
И чего это они все так забавляются?
30
В четыре часа утра я стояла в холле перед своей квартирой в невыносимо розовом тренировочном костюме. Мокрые шмотки, свернутые в узел, торчали под левой рукой, как пакет с рождественскими гостинцами. И даже в розовом тренировочном мне было холодно. От медиков я кое-как отбилась, пообещав им принять горячую ванну и выпить чего-нибудь горячего. По лестнице я взбежала в носках. Костюм Кэти я еще могла надеть, но не ее туфли.
Я замерзла, устала, и у меня саднило лицо. Зато головная боль прошла. Может быть, сказалось погружение в ледяную воду, а может быть — прикосновение наги. Я что-то не припоминала связанные с ними случаи спонтанных исцелений, но читала я о нагах уже очень давно. Это была последняя тема в курсе противоестественной биологии. Главные ключевые моменты были кожа кобры и жемчужина. Надо будет полезть в учебник и перечитать этот раздел. Хотя дежурный врач больницы, куда они поедут, должен будет перечитать это раньше меня. У них в компьютерах есть что-нибудь по нагам? Лучше для них, если есть, чтобы не ссориться с законом. Интересно, есть у этого наги кто-нибудь, кто подаст от его имени иск, если это требование не выполнено? Или он встанет со смертного одра и подаст иск сам?
Второй раз за шесть часов я стою перед собственной дверью без ключа. Прислонившись головой к стене — только на секунду, — я стала себя жалеть. Не хочу я сегодня снова видеть Ричарда. Нам много о чем с ним надо поговорить, что никак не связано с его сутью оборотня. Зря я подумала о детях. Сегодня мн