ибудь эту теорию проверить.
По лестнице я шла медленно. Тело отяжелело, глаза жгло от желания спать. До Хэллоуина оставалось три дня, и нельзя было сказать, что месяц кончается слишком быстро. Перед Днем Благодарения в нашем бизнесе начинается спад и тянется до Нового года, а потом снова идет рост. Я молилась о снежных буранах. При сильном снеге дел меньше. Люди думают, что мы не умеем поднимать мертвых сквозь глубокий снег. Умеем, только никому не говорите. Мне хоть чуть-чуть отдохнуть надо.
Коридор был наполнен тихими звуками от моих живущих дневной жизнью соседей. Я искала в кармане ключи, когда отворилась дверь напротив. Из нее вышла миссис Прингл. Она была высокой, худой, еще более похудевшей с годами, с пучком волос на затылке. Волос абсолютно седых. Миссис Прингл ни красками, ни косметикой не пользовалась. Ей было шестьдесят пять, и она плевать хотела, кто об этом знает.
Крем, ее шпиц, стал рваться с поводка. Он – мячик золотистой шерсти с маленькими лисьими ушками. По весу он уступает почти всем кошкам, но он из этих маленьких собачек с повадками больших. В прошлой жизни он был датским догом, наверное.
– Привет, Анита, – улыбнулась миссис Прингл. – Вы что, только что с работы?
Я ответила улыбкой:
– Да, у меня... у меня был срочный вызов.
Она приподняла бровь, вероятно, интересуясь, что за срочные вызовы бывают у аниматора, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы задавать такой вопрос.
– Вы должны больше за собой следить, Анита. Если вы будете и дальше жечь свою свечу с двух концов, к моему возрасту окажетесь совершенно изношенной.
– Весьма вероятно, – согласилась я.
Крем призывно затявкал в мою сторону. Я не стала ему улыбаться. Не хочу поощрять мелких нахальных собачек. Он своим собачьим чутьем знал, что мне не нравится, и был полон решимости меня завоевать.
– Я на прошлой неделе видела в вашей квартире маляров. Ее отремонтировали”?
Я кивнула.
– Да, все пулевые отверстия зашпаклевали и покрасили.
– Очень жаль, что я была в отсутствии и не могла предложить вам свою квартиру. Мистер Джовани сказал, что вам пришлось переехать в гостиницу.
– Так и было.
– Не понимаю, почему никто из соседей не предложил вам ночлег.
Я улыбнулась – я-то понимала. Два месяца назад я у себя в квартире завалила двух зомби-киллеров и потом еще полиция как следует постреляла. Повредили стены и одно окно. Часть пуль прошла сквозь стены в соседние квартиры. Никто больше не пострадал, но и никто из соседей не хотел иметь со мной дела. Я сильно подозревала, что, когда кончится мой двухгодичный контракт на квартиру, меня попросят съехать. И вряд ли я буду вправе их обвинять.
– Я слыхала, что вы были ранены.
– Просто царапина, – кивнула я. И не стала упоминать, что пулевая рана была получена не в этой перестрелке. Мне прострелила правую руку любовница одного очень плохого человека. Рана зажила гладким шрамом, еще слегка розовеющим.
– Как вы погостили у дочери? – спросила я.
Миссис Прингл просто просияла улыбкой.
– О, чудесно. Мой последний внучек просто совершенство. Я покажу вам фотографии, когда вы поспите.
Снова в ее глазах сверкнула искорка неодобрения. Лицо учительницы. То самое, от которого за десять шагов съежишься, даже если ты ни в чем не виновата. А чтобы я была ни и чем не виновата – со мной такого уже сто лет не было.
– Сдаюсь! – Я подняла руки. – Иду спать. Обещаю.
– Смотрите же, – ответила она. – Крем, пойдем. У нас с тобой дневная прогулка.
Собачонка танцевала на конце поводка, рвясь вперед, как миниатюрный волкодав. Миссис Приигл позволила этим трем фунтам пушистого меха поволочь себя по коридору. Я покачала головой. Чтобы пушистый шарик таскал тебя куда хочет – нет, я не так представляю себе владение собакой. Если бы у меня была собака, боссом была бы я или один из нас не выжил бы. Такой у меня принцип.
Открыв дверь, я шагнула в тишину моей квартиры. Шелестел нагреватель, из отверстий его шел горячий воздух. Щелкал аквариум. Звуки пустоты. Прелестно.
Новая краска была такая же желтовато-белая, как и прежняя. Ковер серый, диван и кресло рядом с ним белые. Кухонька из светлого дерева выстелена белым с золотом линолеумом. Кухонный столик на двоих чуть темнее ящиков. Единственным цветным пятном на белых стенах была современная гравюра.
Там, где нормальные люди сделали бы полноценную кухню, стоял у стены тридцатигаллонный аквариум.
Окна прикрывали плотные белые шторы, превращавшие золотой солнечный свет в бледные сумерки. Если спишь днем, шторы нужны хорошие.
Я бросила жакет на диван, сбросила туфли и с удовольствием встала на ковер босиком. Потом колготки легли возле ног, сморщившись. И совсем босая я подошла к аквариуму.
Морской ангел всплыл к поверхности, выпрашивая корм. Он был шире моей ладони с расставленными пальцами. Самый большой ангел, которого я видела за пределами той лавки, где я их купила. Там выводили морских ангелов длиной в фут.
Отстегнув кобуру, я положила браунинг в его второй дом – специально сделанную кобуру в изголовье кровати. Если сюда прокрадутся плохие парни, я могу его выхватить и их застрелить. По крайней мере, таков был замысел. Пока, что он действовал.
Повесив костюм и блузку в шкаф, я плюхнулась на кровать в лифчике и трусах, не снимая серебряного креста, с которым не расставалась даже под душем. Никогда не знаешь, когда какой-нибудь шустрый вампир попробует тебя цапнуть. Всегда готова – вот мой девиз. Или это девиз бойскаутов? Пожав плечами, я позвонила на работу. Мэри, наша дневная секретарша, ответила после второго звонка.
– “Аниматор Инкорпорейтед”. Чем можем быть вам полезны?
– Привет, Мэри, это Анита.
– Привет, что случилось?
– Мне нужен Берт.
– У него как раз сейчас потенциальная клиентка. Может, скажешь мне, в чем дело?
– Чтобы он перераспределил мои встречи на эту ночь.
– Ого! Нет, лучше сама ему скажи. Если он будет на кого-то орать, пусть лучше на тебя.
Она шутила только отчасти.
– Отлично.
Она прошептала, понизив голос:
– Клиентка идет к двери. Через секунду будешь с ним говорить.
– Спасибо, Мэри.
Она поставила меня в режим ожидания раньше, чем я успела попросить ее этого не делать. Из наушника послышался Музак – изуродованный вариант битловской “Tomorrow”. Уж лучше бы помехи. К счастью, Берт выручил меня, сняв трубку.
– Анита, когда ты сегодня можешь прийти?
– Вообще не могу.
– Что не можешь?
– Не могу сегодня прийти.
– Совсем? – Его голос прыгнул на октаву вверх.
– Ты ухватил суть.
– Какого черта?
Уже ругается. Плохой признак.
– После утренней встречи меня вызвала полиция. Я еще даже не ложилась.
– Тогда спи и не думай о встречах с клиентами днем. Приходи только на ночную работу с клиентами.
– И на ночную работу я сегодня тоже прийти не могу.
– Анита, мы перегружены заказами. У тебя сегодня ночью пять клиентов. Пять!
– Раскидай их по другим аниматорам, – попросила я.
– Они все уже на максимуме.
– Послушай, Берт, это ведь ты согласился, чтобы я работала с полицией. Ты с ними заключил соглашение. Ты говорил, это будет великолепная реклама.
– Это и была великолепная реклама, – ответил он.
– Да, но иногда это получается как две работы на полной ставке. Мне их не вытянуть.
– Тогда разорви соглашение. Я понятия не имел, что это займет так много твоего времени.
– Это расследование убийства, Берт. Я не могу его бросить.
– Оставь полицейским их грязную работу, – сказал он.
Чья бы корова мычала, но Берт с его ухоженными ногтями в своем безопасном кабинете...
– Им нужна моя экспертиза и мои связи. Монстры не будут говорить с полицией.
Он на своем конце провода затих. Только резко и сердито дышал.
– Ты не можешь меня так подводить. Мы взяли деньги и подписали контракты.
– Я еще месяц назад просила тебя нанять кого-нибудь нам в помощь.
– Я нанял Джона Берка. Он взял на себя часть твоей работы по ликвидации вампиров и по подъему мертвых тоже.
– Правда, Джон – это большое подспорье, но нам нужно еще. И вообще я спорить могу, что он хотя бы одного из моих зомби может сегодня взять на себя.
– Поднять пять за одну ночь?
– Я же поднимаю.
– Да, но Джон – это не ты.
Почти комплимент.
– Берт, у тебя два выхода. Либо измени расписание, либо направь их к кому-нибудь другому.
– Я твой босс. И могу сказать: “Приходи сегодня, или я тебя уволю”.
Он говорил твердо и по-деловому.
Я уже устала и замерзла сидеть на кровати в одном белье, и времени у меня не было.
– Увольняй.
– Ладно, ты же не всерьез.
– Слушай, Берт, я уже больше двадцати часов на ногах и если сейчас не посплю, вообще ни на кого работать не смогу.
Он долго молчал, дыша мне в ухо медленно и размеренно. И, наконец, сказал:
– Хорошо, на сегодня ты свободна. Но завтра, черт побери, тебе лучше прийти на работу вовремя.
– Обещать не могу, Берт.
– Черт тебя побери, Анита, ты очень хочешь быть уволенной?
– Это был лучший наш год, Берт, и частично из-за статей обо мне в “Пост-Диспетч”.
– Они все насчет прав зомби и того правительственного расследования, в котором ты участвовала. Нашу работу ты там не рекламировала.
– Но это все равно ведь помогло? Сколько народу звонили и спрашивали именно меня? И сколько из них говорили, что видели мое имя в газете? Сколько слышали обо мне по радио? Может, я там говорила только о правах зомби, но для бизнеса это оказалось чертовски выгодно. Так отпусти слегка мой поводок.
– Ты ведь не думаешь, что я на самом деле это сделаю?
Он уже рычал в телефон. Я его достала.
– Нет, не думаю.
Он коротко и резко дышал.
– Или ты появишься завтра на работе, или я проверю твой блеф.
И он бахнул трубку на рычаги. Детская обидчивость.
Я повесила трубку, все еще глядя на телефон. Компания “Воскресение” из Калифорнии пару месяцев назад сделала мне заманчивое предложение. Но мне действительно не хотелось ехать на Западное побережье, да и на Восточное тоже, если на то пошло. Я люблю Сент-Луис. Но пусть тогда Берт сломается и наймет еще работников. Мне такое расписание действительно не потянуть. Конечно, после октября станет проще, но весь этот год я металась от одной чрезвычайной ситуации к другой.