— Знаешь, Эльдар, — Марина тщательно подбирала слова, — скорее всего, твоя мама знала об этом и просто не сказала тебе. Она не хотела, чтобы ты знал правду об отце.
Эльдар повернулся к ней. На его лице были отражены все противоречивые чувства, которые он сейчас испытывал.
— А ты права, — неожиданно громко произнёс он, — отец некоторое время писал матери, а я об этом ничего не знал. Но знаешь, я принял его и простил. Всё же мне было восемнадцать лет, когда его посадили. Я очень хорошо помню, как он любил нас с матерью.
Самое интересное, что Марине так и не довелось ни разу увидеть таинственного отца Эльдара Худзинского. Буквально через три дня Эльдар стал продюсером собственной группы и встречаться с Мариной стал гораздо реже. А потом в жизни Эльдара появилась хорошо забытая старая любовь. Для Марины новость о том, что у него есть девятилетний сын, и он опять сошёлся с бывшей женой Ириной, была громом среди ясного неба и одновременно снегом, упавшим на голову.
Проплакав почти месяц, добитая назойливыми родителями — мол, предупреждали дурочку — Марина вернулась с небес на землю. Она получила диплом филолога, с которым устроиться на приличную работу было невозможно. Студия «Монолог» прекратила своё существование, и Марина пошла на курсы французского, чтобы добавить его к своему «инглишу». Будущее выглядело совершенно беспросветным, хотя зарабатывая переводами и репетиторством, Марина побывала в качестве туристки аж на Канарских островах. Личная жизнь тоже упорно складываться не хотела. Все друзья и подружки переженились и растили детей, родители злорадствовали и ездили по мозгам, а Марина разводила декоративных крыс и не спешила замуж. Стойко перенося появляющихся и исчезающих кавалеров, она лишь с одним из них прообщалась около года. Потом студент МГИМО из Бордо уехал домой и забыл о ней.
Изредка Марина вспоминала Эльдара. Пару раз она слышала его фамилию по телевидению, ещё пару раз — видела в газетах. Худзинский раскручивал очередную группу-однодневку, и Марина за глаза даже посмеивалась над ним. И чего она уже точно не ожидала — так это вторичного появления Эльдара на своём горизонте.
Прошло около четырёх лет с момента их разрыва, и за это время он ни разу не звонил и не приходил. И Марина ничего не успела ответить, когда в трубке раздался совсем не изменившийся уверенный голос:
— Я внизу, сейчас поднимусь.
Она стояла, скрестив руки на груди и не ожидая ничего хорошего. Раз вспомнил, значит, имеет какой-то интерес. А интерес такого человека, как Худзинский, всегда начинался с денег и ими же заканчивался. И поскольку Эльдар был один, без цветов, подарков и прочих глупостей, Марина заняла молчаливую оборону прямо на пороге.
— Здравствуй, солнце моё! Не пустишь старого друга? — понёс Эльдар, в глазах которого горели озорные огоньки.
— Не-а, — ответила Марина, — что ты хотел?
— До сих пор обижена, да? Ну разве так можно, а? Ну что ты, Мариша, перестань. Сколько уже времени прошло! Нельзя же обижаться всю жизнь!
— У тебя жена и сын, Эльдар. У меня своя жизнь, в которой мне нет места. Лучше уходи.
Эльдар тяжело вздохнул. Видно было, что он расстроен, но уходить не спешил.
— Марина, я не просто так пришёл, — он сменил тон на официальный, — я пришёл с деловым предложением. Я предлагаю тебе работу.
— Спасибо, Эльдар, — Марина слегка оттаяла, но по-прежнему стояла в дверях, — но у меня есть работа. Она меня устраивает, и я не хочу её менять.
— А если не секрет, какая?
Эльдар замялся, и, наконец, Марина посторонилась. Они прошли на кухню, но никто не присел. Никто не хотел глядеть на собеседника снизу вверх.
— Нет, не секрет, — ответила Марина на не заданный вслух вопрос, — я переводчица.
— Нет, ты не переводчица. Ты актриса, — сказал Эльдар.
Конечно, он знал её слабое место. Потому что умел воплощать её мечты, а она когда-то любила его за это. Несостоявшаяся карьера актрисы, неудовлетворённые амбиции, эмоциональная пустота — это до сих пор угнетало Марину больше всего, и хитрец Эльдар всё понимал.
— Оплата будет разумной, — продолжил продюсер, — работа необычная, сложная, даже опасная. Но сразу скажу — никакого криминала. Я всегда был уверен, что именно о такой работе ты мечтаешь.
Марина была в смятении, поэтому молчала, уставившись в пол.
— Ты отвыкла от сюрпризов, — повеселел Эльдар, — я, конечно, дам тебе время подумать. Недели хватит?
— Хватит, — выдавила Марина.
— А чтобы легче думалось… — Эльдар достал из кармана ключи и. положив их на кухонный стол, подтолкнул к Марине.
— Что это? — она уже ничему не верила.
— «Дэу-некси». Она твоя!
— Но я… — Марина первый раз взглянула на Эльдара, — я не умею в-водить… Что я с ней буду делать?
— Солнышко, ты сама прелесть! — Эльдар по-братски обнял Марину и снова отошёл на шаг, — не считай эту машину способом загладить личные обиды, но считай её авансом в счёт будущей зарплаты. При таком раскладе ты принимаешь мои условия?
— Я подумаю… — окончательно растерялась Марина, не ожидая от Худзинского подобной щедрости. Сегодня Эльдара наверно подменили на мать Терезу.
— Конечно, подумай, — повторил он, — и помни, что я предлагаю только деловое партнёрство. Как пишут в объявлениях, без интима.
— А что требуется от меня?
— Значит, недели уже не надо… Так. — Эльдар снял куртку, сел и предложил то же сделать Марине, — может, чайку попьём? За чаем и обсуждать приятней.
Беседа продолжалась до глубокой ночи. Вернувшиеся с работы родители поворчали, но присутствие Эльдара не позволило им вмешиваться. Худзинскому не пришлось долго уговаривать Марину — она выслушала, сосредоточилась и решилась.
«Авантюра века» началась для неё с совершенно безобидного женского ток-шоу, медленно и верно теряющего рейтинг на одном из центральных каналов. Телевизионный друг Эльдара попросил найти специфическую девушку для участия в программе. Тут продюсера и посетила гениальная идея использовать актрису. Выбор пал на Марину, и основной причиной этого было вероятное долгосрочное сотрудничество с ней. Конечно, прибыль от «театральных постановок» была для Эльдара небольшой, однако он нуждался в творческом и активном отдыхе. Он хотел почувствовать себя режиссёром и постановщиком рекламных трюков. Спрятавшись за имидж прилежного семьянина, он будет играть чужими судьбами и получать за это деньги. А в случае проблем всегда прикроет Хан.
Первый экзамен Марина сдала на пять с плюсом. Она безумно волновалась, и это помогло сыграть роль несчастной девушки, изнасилованной тремя пьяными ублюдками. Она сидела, ослеплённая студийными софитами, в кресле гостьи ток-шоу и отвечала на вопросы ведущей. Марина была в парике и тёмных очках, а голосу старалась придавать побольше печали. Рассказывая придуманную вместе с Эльдаром душещипательную историю, Марина с трудом сдерживала себя, чтобы не расхохотаться. Ведь ни ведущая, ни все гости программы, ни зрители понятия не имели, что она — актриса. Ведь Эльдар уверил ведущую, что Наталья (то есть Марина) — действительно та, кого буквально месяц назад изнасиловали, и которая так и не заявила об этом в милицию. И Марина, глядя на серьёзные сочувствующие лица людей, поначалу даже пожалела их и всех наивных телезрителей. Но только поначалу… Потому что после выступления директора Центра реабилитации женщин, пострадавших от насилия, и юриста, начались вопросы к гостье из зала.
— Сама виновата! — заявила какая-то разжиревшая накрашенная тётка в огромных очках, — все они провоцируют нормальных мужиков! Наденут юбки до пупа и шляются где попало, виляют жопами, извиняюсь!
— Стоп! — перебила ведущая, — значит, вы считаете, что Наталья, возвращаясь поздно ночью домой с работы, дала повод трём подвыпившим мужчинам пристать к ней?
— Ну а как же ещё? — загундосила тётка, — к порядочным девушкам на улице не пристают!
— А как же тот факт, что Наталья нам призналась, что была девственницей?
— Засиделась в девках баба! Захотела стать женщиной! — невозмутимо ответила тётка.
— Прекратите! — не выдержала Марина.
Она представила, что бы стало после таких речей с реально попавшей в беду девушкой. Как же хорошо, что Эльдар догадался пригласить её! Но ей надо играть, и играть до конца. Поэтому Марина горько расплакалась, никак не желая приходить в себя.
— Поздно слёзы-то лить! — громко возмущалась сволочная тётка, но у неё уже не было микрофона.
— Остановить съёмку! Вывести эту женщину из студии! — кричала ведущая и раздавала команды, — это всё вырежем! — и она поспешила на помощь Марине. — Наталья, может, сделаем перерыв? Я понимаю, вам тяжело сниматься, но вы сами дали на это согласие. Я не могу бросить передачу на половине пути. Ещё несколько вопросов должны прозвучать.
Марина сидела рядом с одной из самых популярных ведущих в России, чувствовала запах её дорогих духов и понимала, что должна что-то сделать. В конце концов, она никого не обманывает — она же просто играет на сцене. Никто же не скажет, что актёры в театре, играя роли, обманывают зрителей? Но это ток-шоу увидят люди, и эти люди захотят её услышать.
Тем временем ведущая убедительно просила зрителей не хамить и не задавать бестактных вопросов.
— Лариса, давайте снимать дальше, — обратилась Марина к ведущей и вытерла слёзы.
Подбежал гримёр и привёл лицо Марины в порядок. Съёмки возобновились, но, похоже, не все вняли просьбам ведущей. Мужчины в студии рьяно ухватились за щекотливую тему и подняли вопрос: «Что же им делать, если женщины отказываются идти с ними в постель?»
— Лечиться! — ответила Марина, — у психиатра!
Студия взорвалась аплодисментами. Ведущая незаметно подмигнула Марине — шоу должно оправдывать своё название: «Я — Женщина». Уделанный мужик поискал поддержки у соседей. И нашёл её:
— Я могу понять вашу ненависть к мужчинам, — заговорил в поднесённый ведущей микрофон солидный человек-пиджак, — я могу даже принять её по отношению к тем троим мерзавцам. Но почему я, отец двоих детей, кандидат исторических наук, отметивший двадцатилетие супружеской жизни, должен лечиться? Объясните мне!