— Разве она не может быть лакомством для нас обоих? Чем-то, что можно разделить? Представь, как мы можем повеселиться.
— Ты делаешь это только для того, чтобы помучить меня.
В глазах теневого демона мелькнула обида.
— Я не хотел причинять тебе боль.
Я подошел ближе, оскалив зубы.
— Тогда скажи мне, почему ты так поступаешь со мной.
Он ничего не ответил, оставаясь неподвижным, как статуя. Я подождал еще несколько секунд, прежде чем мое терпение лопнуло, как хрупкая резинка. Я схватил его за горло и толкнул на алтарь.
Он не сопротивлялся. Он мог бы уничтожить меня одним щелчком пальцев, если бы захотел. Вместо этого он позволил мне толкнуть его на алтарь. Мэг отползла назад, и Алистер упал в колыбель ее ног.
Мне было неприятно это признавать, но он хорошо там смотрелся. Мой член уплотнился в штанах при виде его между ее бедер. Это только подогрело мой гнев. Я не хотел наслаждаться тем, что он лежит рядом с ней.
Но мне понравилось. Настолько понравилось, что внутри меня зашевелился адский зверь.
Моя рука сжалась на его горле.
— Скажи мне, блядь, почему ты так поступаешь со мной?
— Потому что я тоже хочу ее.
Мои мышцы напряглись, и я сдерживал свою ярость, пока она когтями вырывалась на свободу.
— Для чего? Для твоего шоу?
— Для моего шоу. Для моей постели. — Алистер нахмурился, превратившись в маниакальную улыбку. — Для всего, что захочу, гончая.
Я скрежетнул зубами, и моя рука придушила его еще сильнее. Поскольку кожа была не его собственная и не могла зажить должным образом, это оставит на шее постоянное ожерелье синяков.
— Ты не хотел прикасаться к женщине за те тысячи лет, что я тебя знаю. Почему сейчас? Почему именно она? Твой вид даже не жаждет найти пару. Твои чудовищные порывы не требуют, чтобы ты связал себя с ней.
— Может быть, и нет, — сказал он, его голос был настолько ровным, что это только еще больше разозлило меня. — Но я что-то чувствую к ней. И этого достаточно, чтобы не отпускать ее.
Внутри меня все оборвалось. Я смотрел на него с такой яростью, какой еще никогда не испытывал.
— Если я тебе небезразличен, ты отпустишь ее.
— Дорогой, ты мне более чем небезразличен. Ты был единственным пламенем в самых темных глубинах Ада. Моим светом во тьме. Но я не могу отпустить ее. Теперь она моя. Она наша.
— Наша, — выплюнул я со смехом, от которого дьявол вздрогнул. — Она никогда не будет по-настоящему нашей, Хозяин. Если мы попытаемся присвоить Мэг, мы убьем ее. А я не из тех, кто мучает себя, имея любовницу, с которой не могу создать настоящую парную связь.
Я понял свою ошибку сразу же, как только слова покинули мой рот.
Но возвращать их назад было уже поздно.
За спокойным взглядом дьявола надвигались темные, похожие на бурю тени.
— Разве я не умолял тебя пометить меня годами? Или я для тебя не любовник? Я просто хозяин, которого ты трахаешь, потому что это твоя работа? Может быть, теперь ты поймешь, через какие муки меня протащил.
Моя грудь вздымалась, гнев поднимался внутри меня, как прилив, и грозил утопить.
— Так вот что это такое? Мое наказание за то, что я не назвал тебя своей парой?
Он не ответил мне. Он лишь холодно смотрел на меня с того места, где я держал его на алтаре. Мэг оставалась неподвижной, не смея пошевелиться.
— Раз уж ты так любишь заключать сделки, как насчет этой, Хозяин? — В моем голосе звучала едкая кислота, я сгорбился, мое лицо было в дюйме от лица Алистера. — Отпусти ее, и я дам тебе то, что ты хочешь. Я дам тебе свою метку.
Дьявол охотился за моей меткой годами, веками. Почти столько же, сколько я его знаю. Я отказывал ему, потому что после того, как я убил свою пару, поклялся никогда больше не пытаться связать себя с другими. Он переживет меня. Но это не имело значения. По крайней мере, тогда это не имело значения.
И теперь, когда я наконец сдался, не знал, какой реакции ожидать. Я не ожидал, что он будет смеяться мне в лицо.
Истерический смех вырывался из него, его безумная ухмылка растянулась от уха до уха.
— Вот здорово! Наконец-то меня спарят с человеком, которого я люблю, но не потому, что он любит меня в ответ, а из-за какой-то полукровки, которую он знает всего один день. Ответ — нет, гончая. Кроме того, сделка заключена. Она подписала контракт. Теперь его не разорвать. Даже если бы я захотел.
Когда моя рука все еще была зажата на яремной вене демона, мой взгляд переместился на Мэг.
— Ты что?
Ее горло судорожно сглотнуло.
— Он дал мне работу. Я… Все, что он хотел взамен, — это мою девственность. Я думала, он хочет меня трахнуть. Я не думала, что он сделает это.
Ее пальцы обвились вокруг одной из цепей, перекинутых через бедро, и она бесполезно дернула ее.
— Я… — Ее голос надломился, и слова затихли. Не нужно быть секс демоном, чтобы уловить бурю эмоций, кипящую в ней.
— Ты знаешь, что ты сделала, малышка? Ты отдала свою жизнь чертову дьяволу.
Ее глаза сузились до щелей, и она обнажила свои маленькие клыки.
— Почему тебя волнует, что со мной будет? Я не твоя пара, которую ты сжёг дотла, когда пытался завладеть ею.
Ярость охватила меня. Я не мог смотреть на него, поэтому просто продолжал смотреть на Мэг, чувствуя, как огонь внутри начинает пожирать меня заживо. Воспоминание о том, как много лет назад я убил свою девушку, запечатлелось в моем мозгу. Это был источник боли, слабое место для меня. Ее крики будут жить во мне вечно.
— Ты рассказал ей?
— Технически, я показал ей. Я поместил ее в тело твоей пары, и она пережила последние несколько секунд жизни твой бывшей любви.
Я больше не мог сдерживаться. Что-то внутри меня оборвалось. С рычанием я почувствовал, как внутри меня разгорается пламя. Оно приближалось. Мгновение. И не будет пути назад, пока Алистер не подавит пламя.
Кто бы знал, что или кого я уничтожу до того, как он это сделает.
29
В пламени гончей
Мэг
Аура Демона в одно мгновение источала страдания и душевную боль, а в следующее — взрыв чистой ярости. Алистер разбил его сердце на куски.
До сих пор я не думала, что у адского пса есть сердце, которое можно разбить. Мне становилось ясно, что дьявол и его огненная гончая были не просто друзьями по траху. В их отношениях были свои сложности, которые я, наверное, никогда не пойму. Но мне хотелось попробовать.
Оказаться между ними было очень волнительно.
Конечно, вся эта история с поясом целомудрия ставила крест на всех планах забраться в постель к этим двоим. Но ключ у Алистера. Должны найтись способы убедить его снять это дерьмо.
Сейчас не времени думать о моем аксессуаре.
Демон превращался в огненную гончую прямо на моих глазах. Его тело раздулось, и из него хлынуло пламя. Он выглядел так же, как и в иллюзии: голова гончей, туловище человека, а задние конечности находились где-то между ними. Огонь, составляющий его тело, охватил палатку, и она в мгновение ока вспыхнула.
Тень Алистера появилась из ниоткуда и притянула меня к себе, защищая от углей и горящих обломков, сыпавшихся на нас.
Алистер превратился в дым, и только его глаза и смутные очертания тела были видны сквозь разрастающийся огонь.
— Уведи ее отсюда. Держи подальше от Демона, пока я не заставлю его перевоплотиться обратно.
Я должна была хотеть убраться оттуда. Все вокруг дымилось и горело прямо у меня на глазах. Мой взгляд упал на татуировку в виде пылающего циркового шатра на бедре. Я сделал ее, когда «Уокер» пошёл на дно, чтобы напомнить себе — ничто хорошее не вечно.
Я не думала, что мой новый цирк буквально сгорит в огне, как только я в него приду. И на этот раз я не собиралась стоять в стороне и смотреть, как он превращается в пепел.
— Позволь мне остаться. Я могу помочь.
Прижимаясь лицом к тени, я кричала так, чтобы меня услышали над ревом огня Демона. Алистер послал мне грустную улыбку, от которой защемило сердце.
— Прости, что втянул тебя в это. Я был слаб. Эгоистичен. У него есть причина быть в ярости. Лучшее, что ты можешь сделать, это позволить мне погасить его пламя. Я делал это уже много раз.
Прежде чем я успела возразить, он прижался поцелуем к губам своей тени, которые были так близко от моих собственных, что я почувствовала их едва уловимый холодок.
Затем тень повернулась и унесла меня в ночь. Я попыталась открыть рот и запротестовать, но усики темной магии заполнили мой рот. Даже если бы я могла говорить, вряд ли тень Алистера послушалась бы.
Разве что…
Я никогда раньше не зачаровывала тень. Если бы Алистер не сказал мне, что тень, по сути, является продолжением его самого, а не продуктом магии, я бы даже не подумала об этом. Мои чары не действовали на Алистера напрямую, но, может быть, они подействуют на его меньшую версию.
Выдохнув, я сосредоточилась, как могла, во всей этой суматохе. Работники цирка сбегались к шатру, чтобы посмотреть на хаос. Пламя плясало высоко в небе, а циркачи проносились мимо, не обращая на нас никакого внимания.
Я взяла в руки свою грудь и зажала соски между пальцами, позволяя своим феромонам течь из меня на полную мощность. Тень остановилась на месте и издала глубокий стон, потрясший меня до глубины души. Я завороженно наблюдала, как она потянулась между своих ног и начала гладить себя.
Наблюдать за происходящим изнутри тени было странно, мне это не нравилось. Казалось, что я прикасаюсь к самой себе — ну, знаете, если бы я была человеком, созданным из теней и темной магии. Я хотела остаться и посмотреть, как это произойдет. Почувствую ли я его? Смогу ли я увидеть, как выплеснется семя?
Этот вопрос пришлось оставить на другой раз. Пока тень отвлекалась, я вырвалась из нее и, споткнувшись, упала на траву.
На меня навалилась еще одна тень, но, когда я поняла, что теней две, меня охватило облегчение.
— Рифф! Рафф!
— Что, черт возьми, происходит? — спросил Рафф, переключив внимание с мастурбирующей тени Алистера на пылающую палатку вдалеке.