Поначалу Найл думал, что у него ничего не получится, — ведь мгновение назад он и не думал ни о чем подобном. Однако Райя, для удовольствия которой мужчины всегда делали все, что только могли, точно так же повела себя и в отношении правителя. Она осторожно, почти опасливо, сняла с него тунику, поцеловала грудь, плечи, погладила бедра теплыми шершавыми ладонями, слегка сжала мошонку. Ее поцелуи спускались все ниже и ниже, перейдя на живот, потом на бедра. Найлу показалось, что по телу снизу вверх разбегаются мурашки, и в этот миг Райя чуть сдвинула кожу с головки члена и нежно-нежно коснулась его губами. Пенис отреагировал моментально, словно отдельное живое существо устремившись к женщине. Он словно отгородился от сознания Найла твердой стеной, получая удовольствие самостоятельно и только сообщая о нем в мозг.
Райя еще немного поиграла с членом, а потом, слегка поглаживая его рукой, стала целовать бедра, ноги, колени. Пенис напрягался все сильнее, пока не достиг твердости камня. Почувствовав его готовность, женщина быстро села сверху, закинув руки за голову, и стала медленно покачиваться вперед-назад.
Благодаря странной стене между членом и сознанием, Найл смог довольно спокойно рассмотреть и что цвет ауры у Райи зеленый, и что энергию она не берет, а отдает ему. Не выплескивает избыток, как Нефтис, не покорно жертвует, как Джарита, а именно отдает, уверенно и целенаправленно. Он подумал о том, что даже энергия уважения, оказывается, легко переходит в сексуальную, но тут странная стена в сознании внезапно прорвалась, и все мысли смыла волна наслаждения. Найл, не удержавшись, застонал, Райя убыстрила свои движения, стремясь успеть отдать правителю все… И приняла в себя его семя. Найл изо всех сил сжал ее колени, полностью выложившись в этом движении, и обмяк.
Райя легла рядом, испытывая наслаждение не от недавней близости, а оттого, что смогла доставить правителю такое удовольствие.
«Оказывается, даже самоотверженность имеет сексуальную основу», — подумал Найл и неожиданно увидел Рягью. Морячка сидела на берегу озера и лениво бросала в воду камешки. Заметила правителя, рассмеялась, сказала чистым, звонким голосом:
— Наконец-то ты пришел. Ведь я же есть. Это только в Дире я умерла. А в твоей памяти я останусь жить навсегда…
Но это, разумеется, был всего лишь сон.
Соль у залива добывали очень простым, но эффективным способом: соленую морскую воду через узкий канал запускали в мелководную заводь, после чего канал перекрывали, а вода на солнце начинала испаряться. Когда заводь мелела примерно по колено, воду перепускали в прудик, снова давая испаряться. Процедура повторялась раз шесть, после чего воду из последнего водоема выливали на широкие подносы, на которых она и испарялась совершенно, оставляя на пластике толстый белый налет.
Соль в заливе могли добывать до тех пор, пока существовало море, и это радовало. Печалило то, что буквально день назад в залив вошли ладьи из города и забрали все, добытое за месяц. Райя обещала дня через три снять с подносов новый «урожай», но у правителя не было времени ждать.
Для чьих нужд забрали соль, надсмотрщица не знала. Перед ней никто никогда не отчитывался. Возможно, это приказ принцессы Мерлью, и тогда добычу повезли в город. А если нет? Тогда завтра свежевыловленная рыба начнет тухнуть.
— А у тебя запаса нет?
— Нет, мой господин. — Райя в отчаянии рвала на себе волосы: ее посетил Посланник Богини, а у нее нет ни горсточки соли!
От залива к ногам правителя тянулась цепочка голубых прудов. Найл присел, зачерпнул воду из ближайшего — горькая, аж тошнит.
В голову закралась неуверенная мысль… Он черпнул еще горсть, сделал глоток, отчаянно закашлялся, перевел дух.
— Райя, у тебя есть большие кувшины?
— Есть. Мы ими пользуемся при переливе…
— Давай сюда. Все. Да не бойся, верну через два дня.
— Но… — неуверенно предупредила надсмотрщица, — они пустые.
— Давай пустые, — расхохотался правитель, — зачем мне соль, когда рыбу можно кидать прямо в рассол?! Давай все, в чем только воду носить можно!
В дорогу правитель вышел опять же под вечер. Он уносил от залива двенадцать больших кувшинов, полных соляного рассола, и отличную идею о том, как сэкономить еще несколько недель при подготовке торгового каравана.
Над гаванью в квартале рабов носились тучи орущих чаек. От запаха свежих рыбьих потрохов они совершенно одурели и кидались вниз очертя голову, не обращая внимания на немалое количество собравшихся вокруг смертоносцев. Пауки, сытые и ленивые, охотничьей сноровки не проявляли, а потому большинство птиц благополучно взмывали обратно в небо.
Посреди этого гвалта стояло пять бочек, накрытых мокрой тканью, а шестая наполнялась. Вдоль берега, бросая по сторонам внимательные взгляды, прогуливалась принцесса. Увидев Найла, она улыбнулась и быстро пошла навстречу.
— Здравствуй, Посланник Богини, — полушутливо отвесила Мерлью глубокий поклон. — Говорят, ты пошел за солью?
— Да.
— Ну и как?
— Соли не было… но нашелся рассол!
— Отлично! — обрадовалась принцесса. — А я уж думала, с пустыми руками вернешься. Ну, раз так, нужно еще пару пустых бочек привезти.
— Постой, — вскинул руку Найл, — Мерлью, а ты знаешь, что наш торговый караван можно отправить не через две недели, а уже завтра?!
— Это как? — немедленно заинтересовалась принцесса.
— Очень просто! Как вялить рыбу? Три дня держим в рассоле, потом недели две сушим. Так?
— Примерно так…
— Так вот, нужно везти не вяленую, а просто соленую рыбу! В бочки закатаем — и в путь. По дороге просолится.
— Не получится. Вялить просто: соли побольше накидал, потом на веревки развесил. А солить — рецепт знать надо. Сколько чего, чтобы и поперек горла от горечи не вставало, и не протухла раньше времени. Мы, конечно, не за барышом едем, но нужно и меру знать.
— Ерунда, — горячо заговорил Найл, — все получится. Белая Башня меня, конечно, не кулинарии учила, но кое-что в голову попало. Есть такие блюда: рыба пряного посола, в винном соусе и в укропном. Первые два нам не сделать, но укропу-то вокруг навалом!
Правитель наклонился и прямо из-под ног принцессы сорвал травинку:
— Вот!
— Да какой это укроп? Это ромашка!
— Это мы ее так называем, а на самом деле это укроп: «зонтичное растение с резными листьями и характерным запахом». — Правитель растер лист между пальцами: — Вот, понюхай.
— Ромашкой пахнет…
— Да какая ромашка, — начал горячиться Найл, — укроп это, укроп!
— Твоя Белая Башня может говорить что угодно, но эту траву есть нельзя. Если там нашей рыбой хоть один человек отравится — перебьют сразу, никакая Белая Башня не спасет.
— Да в Белой Башне собраны все знания человечества! — возмутился Найл. — Если она говорит «укроп», значит, укроп! Вот, смотри!
Правитель сорвал целый пучок травы с резными листьями, сунул в рот и начал жевать. Наверное, еще месяц назад он не рискнул бы так поступить, но последние события доказали, что на теоретические знания, полученные от Стигмастера, можно полагаться, как на свой собственный опыт.
— Ты что, с ума сошел? — охнула принцесса. — Идиот, все мозги в Белой Башне оставил! — Она бросилась к правителю: — А ну отдай! Отравишься, кретин!
— Сама кретин, — прочавкал Найл. — Да Белая Башня дала нам все!
— Чего дала?! — Девушка поняла, что вырвать что-либо у Найла изо рта никогда не удастся.
— Все! Она дала мне знания, благодаря ей я добился для людей хоть начальной свободы, начал учить грамотности, цивилизованности. — И прежде чем принцесса Мерлью успела сделать хоть жест, он сорвал еще пучок и запихал себе в пасть. — Что, убедилась? Ничего со мной не происходит.
— Да хоть ты сдохни! — в отчаянии закричала Мерлью. — Все равно ты только обещать да жрать умеешь! А делаю все я, своими собственными руками!
— Ты?! — Найл сплюнул полупережеванную траву и вытянул руку, почти ткнув указательным пальцем принцессе в глаз. — Да тебе просто повезло оказаться в удачном месте в счастливый момент. Я вскрывал арсенал, я сражался с пауками, я ходил в Дельту, а тебя просто притащили во дворец с прочими рабами!
— Что?.. — Принцесса Мерлью задохнулась от ярости. — Ты тварь! Неблагодарная тварь! Я твои бредни, как последняя дура, выполняла, а ты меня…
— Обошелся бы и без тебя, — Найл понял, что разговаривать больше не может, — сам бы обошелся!
— Видеть тебя…
Но дослушивать Мерлью правитель не стал, он развернулся и быстро пошел в сторону ближайших; развалин, порою срываясь на бег. К счастью, было недалеко. Найл присел за ближайшим выступом и опорожнил кишечник. Стало легче.
«Обойдусь и без принцессы, — подумал правитель, — сейчас пойду и прикажу добавлять в бочки укроп…»
Желудок снова скрутило, правитель быстро присел обратно за уступ.
«Дура. Воображает о себе черт знает что…»
Приступ повторился в третий раз. Живот скручивало позывами, однако выдавить из себя ничего не удавалось. Найл приподнялся, в полусогнутом положении сделал несколько шажков. Присел. Выпрямился. Позывы вроде удавалось сдерживать. Но идти в таком состоянии и руководить засолкой он явно не мог. Пришлось короткими перебежками двигаться ко дворцу.
Два дня Найл безвылазно просидел дома, отказываясь от еды и несколько раз на дню посещая туалет. Потом стало легче. Впрочем, ненадолго — правителю не верилось, что полученные от Белой Башни сведения могут сотворить с ним такую подлость, и съел еще пучок травы с резными листьями и сильным запахом. В итоге — еще два дня желудочных колик. А еще пару дней Найл просто боялся уходить далеко от туалета. Страдания Посланника Богини прервал Дравиг, явившийся с визитом. Едва вступив в контакт с сознанием начальника охраны, Найл понял, что Смертоносец-Повелитель сильно обеспокоен бурной деятельностью людей рядом с заводью. Главное — паук не мог понять, зачем все это делается.
— Рад тебя видеть, Посланник Богини, — опустился смертоносец в ритуальном приветствии.