– Ты хоть знаешь, куда плывешь? – спросила эльфийка глухо.
– Бль…абл-ль… – проворочал языком сабретей.
Каонэль скривилась, отодвигаясь от липкого щупальца во рту.
– Хочется верить, что это значит «да», – пробормотала она.
Они оба устали, к тому же ворг захотел есть, а держать себя в руках, когда во рту вполне себе добыча, испытание не из легких. Удерживает лишь упертый в язык клинок.
Уши эльфийки повисли, голова опустилась на грудь. Она то и дело проверяла, хорошо ли держится меч, потому что ворг все чаще стал ворочать языком, а из пищевода доносились булькающие звуки, не предвещающие ничего хорошего.
Когда Лотер в очередной раз всплыл на вершину волны, серая подняла голову. Вдалеке полоска света превратилась в полноценное небо с кудрявыми облаками, какие бывают после грозы, и оранжевыми лучами. Сквозь блеск воды эльфийка разглядела еще кое-что.
– Смотри! – произнесла она хриплым от воды голосом. – Суша!
Лотер попытался вглядеться, но рыбье зрение хорошо только под водой, а на поверхности как в круглое окошко смотреть. Вдаль вообще не видно. Сплошное мутное пятно.
Но Каонэль настойчиво повторила:
– Лотер, там берег. Я вижу скалы.
Она указала пальцем, высунув руку изо рта. У ворга возникло непреодолимое желание ее откусить, но снова удержал антрацитовый клинок.
Доверившись глазам серой, рыба-ворг направился в указанном направлении. Шторм быстро сходил на нет, и через некоторое время от него осталось лишь небольшое волнение, которое после всего пережитого казалось смешным.
Небо быстро светлело, тучи из черных превратились в сиреневые с серым отливом. Сквозь них стало пробиваться солнце, оставляя на морской поверхности серебристые пятна. Если бы не только что отыгравшая буря и смертельная опасность, можно было бы наслаждаться красотой.
Когда море успокоилось еще немного, Каонэль смогла различить острые скалы берега. Они словно цветы из одного пучка торчат в разные стороны, каменные пики хищно поблескивают, словно готовы пронзить добычу хоть сейчас. Издалека они казались коричневыми, но вблизи стали зелеными, как змеиная кожа.
– Какой-то странный берег, – сказала серая, глядя на скалы.
Ворг хотел бы ответить, но все еще их не видит, а рыбья глотка не приспособлена для разговоров.
Глава XII
– Плыви осторожнее, – посоветовала эльфийка, глядя на сильный прибой у скал.
Если бы мог, Лотер ответил бы, что и так изо всех сил старается держать ровный курс. При его размерах остаточные волны уже не страшны, но приходится держать ухо востро. Берег каменистый, значит, со дна могут торчать острые скалы.
Над сушей небо почти полностью расчистилось, остались лишь рваные облака, какие бывают после бурь. Сквозь них пробивается солнце и освещает камни на берегу.
Лотеру пришлось несколько минут плавать вдоль скал, чтобы найти подходящее место для высадки. Наконец он заметил плоский выступ прямо у кромки воды и быстро замахал плавником. Рыбья туша поднялась на волнах и понеслась к нему.
Спустя несколько мгновений Каонэль уже стояла на скале и беспокойно оглядывалась по сторонам. С волос течет вода, глаза ввалились. После борьбы со стихией эльфийка выглядит выжатой, как яблочный жмых.
– В жизни такого не видела, – проговорила она, выжимая волосы. – Думала, мне конец.
Она вытерла лицо локтем и расправила насквозь мокрый плащ. Корсет пришлось ослабить – от воды он подсел и давил на ребра. Эльфийка испуганно схватилась за складку на нем и облегченно выдохнула. Осколок надежно лежит в выемке и прижимается тканью.
Пока Лотер возился с оборотом, Каонэль прошлась по каменной ступеньке и полезла наверх. Когда поднялась, ее взору предстала каменная пустошь, в центре которой возвышалось здоровенное дерево. Вокруг него густая зелень. С воды дерева не видно – берег слишком высокий, зато здесь ясно: оно полноправный хозяин. За ним вдалеке море. И по краям. И за спиной тоже.
Сзади послышалось раздраженное сопение, посыпались камешки. Серая обернулась и увидела, как из-за края поднимается обнаженная фигура ворга.
Она резко отвернулась обратно, кончики ушей покраснели.
– Тебе стоит раздобыть одежду, – прошипела она.
Ворг выбрался наверх, по-волчьи отряхнулся, обрызгав и без того мокрую Каонэль.
Черные волосы ворга свисали сосульками, по валикам мышц стекали ручейки, лицо перекошено усталостью. Настоящий зверь, хоть и не ощетинился.
– Могла бы спасибо сказать, – прохрипел Лотер, приближаясь к эльфийке.
Та услышала шаги и поспешила отойти, проверяя, на месте ли антрацитовый меч.
– Могла бы, – согласилась эльфийка.
– Так чего не говоришь? – спросил полузверь.
Каонэль покосилась на него и ответила:
– Ты хотел меня сожрать. К тому же мы на острове, а значит, еще не до конца спасены.
Ворг заметил, как ее пальцы скользят по рукояти, и ухмыльнулся. Окинув взглядом округу, Лотер разочарованно выдохнул и вытащил изо рта осколок Талисмана.
Тот углами изрезал все щеки. Пока был рыбой, он удобно лежал под языком. Как только перекинулся человеком – челюсти стали маловаты для такого куска, и он моментально поколол все мягкое во рту.
Выплюнув кровавую слюну, ворг вытер губы и глянул на дерево. Растение и впрямь огромное. Широкая крона закрыла центр острова, сквозь листья пробиваются солнечные лучи, и зелень сияет, как в Изумрудном лесу.
Ствол непривычно закручен на фоне сиреневого неба, словно по нему сотни лет стекала вода. Спиралевидные дорожки спускаются до самой земли, где бурно цветет растительность.
Эта растительность резко обрывается на невидимой границе. Дальше идет мертвый зеленоватый камень.
Каонэль двинулась к дереву. У самых зарослей она остановилась и наклонилась к цветам. Крупные бутоны разных оттенков маняще качаются на тонких ножках. От них идет одуряющий аромат, дерево тихонько шелестит листвой, как бы приглашая отдохнуть под сенью.
– Что это за место? – спросила эльфийка, прикасаясь к острому синему лепестку.
– Не знаю, – донеслось из-за спины. – Но я бы не советовал приближаться к зарослям.
– Почему?
– Надо разузнать, что да как, – пояснил ворг. – Может, тут звери какие живут или люди, а может, вообще эльфы. Вдруг это их священный алтарь, а мы сейчас ногами топтать будем?
– Да не собиралась я… – начала серая.
В эту секунду цветок сжался и выстрелил густым облаком пыльцы в лицо эльфийке. Та вскрикнула и отскочила, яростно потирая глаза.
Она плевалась и чихала несколько минут, пока наконец не додумалась вернуться к воде. Сделать это оказалось не так просто, особенно когда глаза слезятся и ничего не видно. Буквально на ощупь она слезла по скале и целиком окунула голову в воду.
Так она простояла около двух минут. Когда поднялась, видимость еще некоторое время была мутной, потому что к пыльце примешалась соленая вода. Серая потерла глаза кулачками, постепенно мир стал обретать прежние черты.
– Что за гадость! – выпалила она, поднимаясь с колен.
Ворг, наблюдавший, как эльфийка обсыпалась пыльцой, затем вслепую добиралась до обрыва, а потом стояла на четвереньках с прогнутой спиной, довольно ухмыльнулся и покачал головой.
– Я предупреждал, – произнес он, складывая руки на груди. – Хотя мне представление понравилось.
– Ты ужасен, – отозвалась Каонэль.
– Мы не знаем, что это за остров, – сказал ворг, улыбаясь. – Откуда взялось пышное дерево – тоже.
Каонэль развернулась, чтобы бросить что-нибудь резкое, но тут же зажмурилась.
– Лотер, – проговорила она терпеливо, – прошу тебя, прикройся.
Ворг, привыкший, что частенько приходится оставаться без штанов, даже не думал, что эльфийка может смутиться. Она же не человеческая женщина, а эльфийка. Но, увидев, как заалели кончики ушей, недовольно зарычал.
– Нечем мне прикрываться! – гаркнул ворг и отшагнул к кустам.
Каонэль наконец решилась открыть глаза и, к своему облегчению, увидела, что видно лишь верхнюю половину Лотера, остальная скрыта пышными зарослями жимолости.
Серая расстегнула застежку на шее и стянула плащ.
– Возьми, – сказала она и протянула накидку вверх, стараясь не поднимать головы.
Через секунду плащ из ладони выскользнул, и Каонэль вылезла на берег. Лотер умудрился обернуть ткань вокруг пояса и теперь был похож на мужчину северного народа, которые вместо портков носят особые юбки. Полуголый, в набедренной повязке и с хищным лицом, он представлял жутковатое зрелище.
Чтобы не провоцировать ворга, эльфийка благоразумно отошла подальше и проговорила:
– За спасение спасибо.
Он посмотрел на нее из-под густых бровей и выставил левый клык.
– Наконец-то, – сказал ворг. – Хотя было бы за что…
Эльфийка поправила складку корсета, в котором спрятан осколок, и отошла еще на пару шагов.
– Понимаю, – произнесла она, косясь на дерево. – Мы оба знаем, что именно ты спасал.
Ворг хмыкнул, эльфийка продолжила:
– Здесь нет остальных, чтобы удерживать от кровопролития. Ты, конечно, мощный и если схватишь – порвешь на части. Но помни: я могу очень долго бегать и прыгать, ты устанешь куда быстрей, чем изловишь. А есть тут особо нечего, если не питаешься пыльцой и травой.
Дерево словно услышало, что говорят о зелени, и зашелестело листвой. Сверху посыпались маленькие веточки и какая-то блестящая гадость. Лотер оскалился и присел, задумчиво глядя на крону.
– Твоя правда, Каонэль, – произнес он хрипло. – Только не забывай, голодный ворг – страшный ворг. Если меня накроет бешенством, никакие разумные доводы тебя не спасут. Если и правда не умудришься сбежать.
Повисла напряженная пауза. У каждого в голове скрипят мысли о том, как бы обезопасить себя от другого и одновременно выбраться с затерянного острова.
Тем временем тучи ушли на восток, превратив горизонт в сине-сиреневую полосу. Зато над островом засветило солнце, пригревая теплыми лучами. Под ветками густая тень, и некоторые цветы на глазах потянулись вверх, стремясь быть ближе к свету.