Мелкинд развернулся спиной к костру и внимательно наблюдал за человеком. Огонь весело потрескивал позади и создавал ощущение домашнего очага даже на продуваемом всеми ветрами плато.
Когда Теонард заговорил про Цитадель, он встрепенулся и поднялся, гремя амулетами. Стараясь держаться достойно мага, Виллейн приблизился к камню и поинтересовался:
– Интересно, как это ты позаботился? Мы тут бурю пережидали, от дождя и ветра прятались. Эльфийку с воргом теряли и находили. А ты, значит, заботился?
Теонард кивнул.
– Именно, – произнес он, поправляя арбалет на плече. – Кто-то ведь должен был заниматься делом, пока остальные терялись и находились. В общем, дело вот в чем. Я…
Но закончить ему не удалось, потому что из поломанной рощи выскочил взъерошенный ворг. Глаза горят, морда оскаленная, черная шерсть дыбом. Где-то умудрился добыть штаны, а может, свои нашел. На шее застегнута лацерна, и плащ на ветру трепыхается, как флаг. В когтях чья-то сгнившая лодыжка, из которой сочится тягучая зелень и оставляет прерывистый след на камнях.
Все оглянулись на Лотера, потому как известно: одной ногой ворг всегда в зверином мире. Питается не приведи чем, бегает по неизведанным тропам, и напугать его сложно. Но даже он сейчас таращился как бешеный вепрь.
Тяжело дыша, ворг подбежал на четырех конечностях к камню, на бегу запихивая в глотку остатки лодыжки. Затем шумно сглотнул и прорычал на все плато:
– Там какая-то огненная дрянь! Прямо в нашу сторону идет. Наверное, опять Талисман привлек. Говорил я, надо подальше сидеть.
Народ тревожно зашумел, одни схватились за оружие, другие попятились к воде. Ихтионка медленно опустилась в бассейн, оставив только глаза, и ворочала ими из стороны в сторону. Эльфийка застыла, спина напряженно выпрямилась. Гном сжал в ладонях кувалду и воинственно зарычал, гоблин выхватил из-за пояса короткий нож и стал в панике бегать вокруг Тарната.
Тревога накрыла присутствующих, словно одеялом.
Всех, кроме Теонарда.
Он несколько секунд наблюдал, как нарастает напряжение. Затем, насладившись моментом, вскинул ладони.
– Спокойно, – громко проговорил он. – Это огненные тролли. Я взял у них в долг.
Все замерли. Повисло напряженное молчание, взгляды остановились на Теонарде. Только слышно, как ветер шумит в кронах уцелевших деревьев да шелестит вода за обрывом.
Ворг непонимающе посмотрел на человека, потом глянул на эльфийку, которая тоже вытаращила глаза и стояла с открытым ртом.
– Я чего-то не знаю? – спросил с нажимом полузверь.
Первым пришел в себя Виллейн. Он сгреб веревочки от амулетов на груди и воинственно потряс ими в воздухе. Обереги зазвенели, как погремушки.
– Доброе утро, ворг, – прошипел мелкинд. – Пока ты бегал по лесам и набивал желудок, мы тут о важном разговаривали. А этот… Теонард… Нам теперь конец!
– Ничего не конец, – проговорил Теонард спокойно. – Да уж конечно, о важном они разговаривали. Я все слышал. Вы так ничего и не решили.
Мелкинд возмутился.
– Ложь! Наглая ложь! Здесь такое творилось, тебе и не снилось, человек!
Ворг покосился на него рубиновым глазом. Шерсть дыбом, мышцы вздуты, готовые к атаке. С когтей все еще капает зеленая слизь.
Он клацнул зубами и проговорил глухо:
– Да уж не страшнее того, что было в море. И за морем.
– Не буду спорить, – согласился мелкинд, кивая. – В воде, вероятно, тоже было несладко. Даже очень несладко. Но ни тебя, ни эльфийку туда нарочно никто не гнал. Нам же пришлось прятаться от…
– Ты издеваешься? – зарычал Лотер, нависнув над магом, как лохматая гора. – Поверь мне, мелкинд, тебе в самом страшном сне не снилось то, что творится за бешеным морем.
Виллейн по-змеиному зашипел, отскакивая от полузверя. Он тряхнул головой, словно пытался освободиться от недостойных мыслей. Но они отпечатались на лице и сообщили всем, что он с удовольствием пустил бы в ворга одну-другую магическую стрелу, чтобы раз и навсегда заткнуть рот наглому полузверю. И осколок бы забрал в придачу.
– Ты не понимаешь, – проговорил Виллейн, досчитав про себя до десяти. – Мы решили, что обращаться к огненным троллям слишком опасно, и отбросили этот вариант.
Теонард, взирающий на плато, как король на собственные владения, удивленно посмотрел на мелкинда и поправил сползающий с плеча арбалет.
– Я не слышал, – проговорил он.
– Конечно, не слышал, – фыркнул мелкинд. – Ты же куда-то подевался. Даже голубей, говорят, оставил. А мы договорились ждать, пока Талисман перезарядится.
Ворг повертел головой и спросил:
– И что? Перезарядился? Кто-нибудь проверял?
Народ стал отводить взгляды. Проверять что-то, когда свирепствует буря, не очень удобно. Да и не все на месте были. Но объяснять и спорить с хищником мало кто рискнет.
Мелкинд открыл рот, чтобы продолжить отповедь, но предупредительное покашливание гнома за спиной заставило его замолчать.
Теонард хмыкнул и сложил руки на груди, становясь похожим на живую статую. Его удовлетворенный вид никого не убедил, но спорить тоже не решились – непонятно, на чьей стороне полузверь. А с ним ссориться никому не охота.
Каонэль молча смотрела, как хранители снова пререкаются, и думала, что так они точно никогда не построят Цитадель. Пока они спорили, ее тонкое обоняние уловило первые струйки гари в воздухе. Запах был такой, словно горит не только дерево – сам камень плавится!
Она нервно повела ушами, стараясь вслушаться в лес сквозь ругань хранителей. Через секунду уловила гулкие шаги и стоны ломающихся деревьев. Некоторые из них определенно загорелись.
Каонэль набрала воздух, чтобы предупредить, но Теонард, довольный вниманием, ее перебил.
– Знаю я, чем вы занимались, – проговорил он, глядя поверх головы ворга на мелкинда. – Сидели кучками и ждали, пока все само разрешится. А так не бывает. Уж мне-то поверьте. Я много повидал. Знаю, как бывает, если не обращать внимания. Все нужно держать в кулаке, за всем следить. Иначе появится недруг, подлая тварь. Заберет все до последнего камня. До последней монеты. А ты останешься в одиночестве рвать на себе волосы и разговаривать с тараканами. И мечтать, как придушишь гада, как глаза его будут вылезать из орбит…
Взгляд Теонарда стал отрешенным. Стеклянные глаза смотрели перед собой в пустоту. Кулаки сжимались до белых костяшек, словно и правда душит неведомого врага.
Народ с интересом наблюдал за странным поведением человека. Даже выдержанный Страг подался вперед, пытаясь сообразить, что за безумие таится в голове арбалетчика.
Но Теонард, к всеобщему разочарованию, замолчал и погрузился в воображаемый мир мести, где рубит и завоевывает. К его ногам падали поверженные враги, а вокруг приплясывали полуобнаженные красавицы с серебряными подносами.
Пока человек предавался грезам, ворг тоже учуял запах гари. Он глухо зарычал и фыркнул, пытаясь освободить нос от тревожного сигнала.
– Так, – прорычал он. – Чую проблемы. Значит, что? Талисман никто не проверял?
Гном стоял, по-стариковски оперевшись на рукоять кувалды. Лицо задумчивое, словно тоже поддался грезам и видит собственных врагов. И красавиц. По всей видимости, гномьих. Когда ворг снова спросил про Талисман, он почему-то очнулся и проговорил:
– Дык как проверять-то, коли не все на месте? Вы с эльфийкой тонули усердно, Теонард куда-то хаживал. Тут ежели захочешь – не проверишь.
– И то верно, – согласился Лотер и поскреб когтями лохматый подбородок. – Но сейчас что мешает? Давайте. Как там предлагал Теонард?
При звуке своего имени человек вздрогнул, выпадая из сладких грез, где он самый могучий и великий. Когда понял, что на него уставились несколько десятков глаз, на секунду растерялся. Он опустил взгляд на ворга, как бы спрашивая: «Что я пропустил?»
Лотер покачал головой.
– Талисман проверять пора, – проговорил он. – Что там желать надо?
– А я откуда знаю? – не понял человек.
– Давай-давай, – угрожающе прорычал ворг. – Прошлый раз у тебя хорошо получилось.
Теонард ответил Лотеру суровым взглядом, мол, не он один горазд указывать. И вообще, ему, Теонарду, указывать вовсе не стоит. Но предложение хорошее и волей-неволей попробовать стоит.
Он выпрямился, словно король на постаменте. Серые волосы колышутся на ветру, потертый плащ хоть и не выглядит королевским, но развевается очень знатно. Вечернее солнце играет в копне, и кажется, что голова окутана золотистым светом. Для пущего вида человек выставил ногу вперед и сунул ладонь в нагрудный карман, где надежно спрятан осколок.
– Думаю – проговорил он, – достаточно мысли «воздвигнуть Цитадель». Ну и прикоснуться к осколку. По команде.
Все похватали куски Талисмана, Теонард с умным видом окинул плато и проговорил:
– Давайте!
Обладатели осколков напряглись, кто-то даже зажмурился, надеясь так усилить концентрацию. Некоторые зашептали под нос.
Каонэль коснулась осколка одними пальцами, поскольку тот лежал в таком месте, куда засовывать всю пятерню неприлично.
С моря подул легкий ветерок, принося свежесть и запах соли с водорослями. Чайки совсем успокоились и мирно плавали на поверхности, напоминая сытых уток. Очистившееся от туч небо казалось приветливым и ласковым. Из серо-голубого оно превратилось в лазурно-синее, солнце стало оранжевым и уютным. Совсем не таким, какое терпеть не могла эльфийка. Напротив – это ей даже нравится, потому что не жжется. Ведь теперь у нее нет плаща, который надежно скрывал бы нежную кожу.
Зато из леса тянет пеплом и золой, даже несмотря на то, что ветер с другой стороны. Слышно, как испуганно кричат птицы, раздается топот копыт. Это перепуганные звери убегают подальше от опасности. Но человеческое ухо этого не различает. Они замечают опасность слишком поздно.
По небу со стороны леса пронеслась стая птиц. Они с криками пересекли плато и скрылись где-то в другой половине бора.
Из-за нарастающей паники животных, которая еще не всем понятна, земля едва заметно задрожала. Серая спрыгнула с валуна и подошла к толпе.