Он быстрыми шагами направился в сторону собравшихся вокруг Каонэль женщин и рассматривающих его во все глаза, а Лотер сказал саркастически:
– Как вижу, Тарнат от зависти готов сам обрасти перьями…
– Хотелось бы на такое посмотреть, – пробормотал Гнур.
– Может, как-нибудь в перьях вываляем?
– Если сперва обмажем медом… Тарнат в них будет еще важнее.
А чародей проводил птеринга долгим взглядом, в котором неудовольствие странно смешалось с восхищением.
– Удивительный народ, – сказал он. – Живут на вершинах гор, куда не добраться ни зверям, ни людям. Издавна посматривают на то, что внизу, много знают как о людях, так и о других расах…
– На вершинах гор у них и гнездилища? – спросил Страг.
Чародей кивнул.
– Не совсем на вершинах, но близко. Там достаточно пещер, но птеринги устаивают гнездилища, как ты и говоришь, и на открытых небу местах. Хотя это давно уже не гнездилища, а просторные и уютные жилища.
Страг пнул камешек у носка и сказал медленно:
– Это тролли да гоблины не доберутся, как и гномы… а люди сумеют.
– Птеринги не выносят чужих рядом, – предупредил чародей.
– Придется выносить, – обронил Страг меланхолично. – Или не жить. Люди, как тут все твердят, не мудрые гоблины. Мы молодая раса… А это значит, у нас все просто.
– И быстро, – добавил Виллейн с иронией. – Без мудрствований.
– Мудрствования, – согласился Страг, – шаг к увяданию.
Теонард отступил от входа вовнутрь башни, его гостья проплыла мимо, почти не касаясь пола. Она подняла на арбалетчика тяжелый, как гора, взгляд. Тот сглотнул, но сделал вид, что совершенно не страшится новой Хранительницы.
– Нижний этаж заняли Страг и Лотер, – предупредил он. – Так что нам лучше подняться вверх.
– Прекрасно, – ответила банши, – обожаю старинные башни, винтовые лестницы, заросшие паутиной, потайные переходы…
Глава 12
Утром третьего дня почти все проснулись на рассвете, стянулись на площадку между башней Теонарда и деревом Каонэль, Страг быстро и умело развел костер, горгулья ненадолго отлучилась, а когда на землю упала плотная тень, быстро вырастающая в размерах, Страг сразу крикнул:
– Бросай сюда!.. Гнур, покажи, как гоблины разделывают добычу!
Аэлло сказала задиристо:
– Подумаешь!.. Я могу и быстрее.
Буквально через пять минут она вернулась из леса с косулей в когтях, но все равно горгулья, хоть и пробыла в лесу дольше, принесла двух молодых и упитанных оленей, что признали несколько более ценным вкладом в сытный завтрак.
– Может быть, – сказала Каонэль с надеждой в голосе, – они не такие злые, как нам показались?.. Может быть, вообще проедут мимо, нас не тронут?
Тарнат буркнул:
– Обожаю красивых женщин. С ними чувствую себя таким гигантом мудрости!
– Ну вот и хорошо, – сказала Каонэль слишком уж кротко, – защищать нас будете, такие могучие и сильные!
Лотер покосился на нее с подозрением, эльфийка совсем недавно дралась яростно и самоотверженно, не отступая, а противниками были не какие-то вшивые кочевые дикари, а могучие огнетролли, но промолчал, – у женщин в их куда более богатом, чем у мужчин, оружейном арсенале есть еще и лесть, хитрости, умение прикинуться беззащитными овечками.
Место вчерашнего костра покрыто толстым одеялом пепла, тахаш дунул так, что взвилось целое облако и унеслось в сторону леса, а он высыпал в середину целых ворох сухих сучьев.
– Мне сон не нужен, – сказал он кратко. – А вот огонь…
Костер разгорелся жаркий и длинный, а когда закончили разделывать туши, поленья распались на багровые угли. Тарнат, гордясь умением работать с огнем, голыми руками выловил догорающие сучки, что дымками портят прекрасную картину пурпурного и такого бугристо-прекрасного ковра углей, небрежно отбросил в сторону.
– Готово!
Теонард и Страг первыми воткнули в землю прутики с нанизанными ломтями мяса, амазонки сделали то же самое, только Аэлло и горгулья смотрели с презрительным интересом, – гораздо проще любого зверька ухватить и пожирать его еще живую трепыхающуюся плоть.
Аромат жареного мяса потек от костра во все стороны, Страг на правах умельца, определяющего готовность по меняющемуся цвету поджариваемого мяса, начал выдергивать из земли прутики.
Первыми протянул Каонэль и Селине, те приняли с благосклонными улыбками, Эвриала тоже поблагодарила кивком, с манерами знакома, амазонки поглядывали на них с покровительственным пренебрежением, настоящие сильные женщины в мужской заботе и опеке не нуждаются и от мужчин не зависят.
Страг заметил, что те, кто провел ночь в башне Теонарда, и сели у костра вместе, они с Лотером, Брестидой и банши, сам Теонард с Эвриалой, эти двое предпочли самый верхний этаж, хотя и там пусто, а все, кто устроился на дереве Каонэль, наговорившись за ночь, тоже сидят компактной кучкой: сама Каонэль, Аэлло, Мелисс и даже Керкегор, а остальные, что спали у затухающего костра, расположились вразнобой, но привычно соблюдая дистанцию между враждующими расами, мелкинд на противоположном конце от гоблина, а гном на ночь уходил в свои подземные апартаменты.
Теонард ел красиво и неспешно, сейчас пора блюсти позабытые за тяготами жизни манеры, смаковал даже, наслаждаясь мужским завтраком. Но Страг рядом заметил, что Теонард часто поглядывает на далекую фигуру Грагрха.
Каменный великан еще вчера опустил голову на грудь и погрузился в глубокий сон, ставши неотличим от скалы, вросшей в землю.
– Рассчитываешь на него? – спросил Страг.
– Надеюсь на этого мальчика, – сказал Теонард, – но только его нужно будить в самом конце сражения.
Лотер, прислушиваясь к их разговору, сглотнул большой ком мяса и просипел:
– Да, кто знает, что у них там за шаманы. Вдруг развернут и направят в нашу сторону?
Теонард содрогнулся.
– Да, слыхал о таких умельцах. Мелкинд, а ты как?
Виллейн на другом конце костра откликнулся:
– Не обучен. У меня честная магия. Да и той капли. А надо больше, больше…
– Какой же ты гном? – сказал Лотер с укором. – Или ты гном только по характеру?.. Ладно, еще у нас Булук. Очень толстошкурый, никакие стрелы и копья не проткнут. Разве топорами, но у него такая дубина, попробуй подойди…
Виллейн не стал доказывать, что он никакой не презренный гном, слишком просто ворг провоцирует, простая все-таки животная, ответил с достоинством:
– Булук хорош, очень даже. Как дерется горгулья, уже видели, все мы неплохие воины, даже очень даже… но теперь за нашими спинами будут и нежные девушки…
Аэлло вскинулась и посмотрела на него требовательно: кого это он оскорбил так тяжко, не вызвать ли на поединок и прибить, но во рту одуряюще вкусный ломоть мяса, а когда прожевала, момент для показного гнева был утерян.
На другом конце костра Тарнат сказал внушающим голосом, важным и рокочущим:
– Я уже послал клич. Мои сородичи могут успеть. Гномы всегда приходят своим на помощь.
– И даже тебе? – спросил Виллейн с недоверием. – Добрый и сердечный у вас народ. Любой другой бы тебя палкой по голове, и пошел дальше.
– Палкой меня не прибить, – ответил Тарнат с угрозой. – Меня даже молотами били… некоторое время. Пока я не обиделся на стук и звон в ушах.
– Сильно обиделся?
– Меня трудно обидеть сильно, – ответил Тарнат со скрытой угрозой в голосе. – Но и не сильно обиженный, я бываю как бы недовольным…
Керкегор произнес резким, сразу приковывающим внимание голосом:
– Ваша Цитадель стоит на ровном, как столешница, плато. Лишь справа защищена морем, а так нападай с любой стороны. Хотя это еще не Цитадель, а лишь башня под деревом…
Теонард недовольно хмыкнул, но смолчал, а Виллейн буркнул:
– Нападать можно не только с любой стороны, но со всех сразу. Не люблю такое. Я могу сражаться с кем угодно…
Тарнат протянул лениво:
– Да ну?
– Но только, – уточнил Виллейн, – чтоб подходили по очереди.
– И со связанными руками, – добавил Тарнат. – Знаем-знаем, ты великий воин. Вообще страшен за накрытым столом. Вон и с моей стороны два куска мяса куда-то исчезло…
Виллейн возразил:
– Я сижу с другой стороны костра!
– Вот-вот, – сказал Тарнат многозначительно. – А мясо исчезло…
Лотер проворчал:
– Впервые жалею, что не маг. Постреливал бы с высокой башни…
– У меня есть запасной лук, – сказала Брестида.
– Из него я не стрелок, – признался Лотер. – Могу, но плохо. Я честный ворг, мне бы лицом к лицу…
– Но лучше сзади на плечи, – сказал Тарнат невинным голосом.
– Тоже верно, – согласился Лотер миролюбиво. – Я ворг, а не человек с их правилами чести.
– Мое оружие, – сказала Каонэль, – меч, но могу из лука, если мне его одолжат.
– И покажут, – сказал Тарнат, – как пользоваться.
Теонард поднялся раньше, чем пришло ощущение сытости, остальные продолжали завтрак, уже не столько насыщая голод, как оттягивая момент, когда придется вставать и что-то делать для защиты Цитадели.
Амазонки расположились на отдых под густой тенью от дерева Каонэль, кони расседланы и пасутся в сторонке. Весь участок эльфийки покрыт густой сочной травой и очень красивыми кустами, серая остроушка пожелала себе не только дерево, о каком мечтала всю жизнь, но трава под ним усыпана по ее желанию цветочками и никогда не мнется.
Теонард издали вскинул руку в приветствии, Брестида вышла навстречу, поджарая, независимая и заметно осознающая свою силу и достаточное влияние, чтобы ее замечали.
Он посмотрел в ее изумительно зеленые глаза, что на загорелом лице смотрятся так, что не отвести взгляд, проговорил как-то странно охрипшим голосом:
– Хочу съездить в разъезд. Надо взглянуть, сегодня истекает срок в три дня.
– Дать коня? – спросила она деловито.
– Конь у меня есть, – ответил Теонард. – Хоть и не такой, конечно, как у вас, степнячек. Дай одну из твоих воительниц, чтобы я мог послать ее с сообщением.
Она покачала головой.