– Надеюсь, – пробормотал Лотер, – это не про нас…
– Сейчас все про нас, – ответил Теонард с тоской. – Где сейчас птеринг и гоблин?
Лотер сдвинул плечами.
– В своих норах. Как обычно, плетут интриги. Уверен, остальные тоже.
– Нужно вызвать, – сказал Теонард решительно, – и… поговорить, что ли? Даже и не знаю, что делать. Чертов чародей дал нам в руки огромную силу и бросил, как котят, в пропасть. Думайте, пока летите…
– Надо собрать всех наших, – предложил Лотер, тут же уточнил: – Хранителей.
– Наших, – повторил Теонард с тоской. – Они такие наши, что всех бы поубивал… Только давай созовем без чародея?.. Так не люблю, когда мною командуют, да еще так это свысока!.. Сразу скажет, ага, сосунки, испугались, мамку зовете… И начнет поучать, начнет поучать…
– Тоже не люблю, – сказал Лотер. – Но ты уверен…
Теонард ответил зло:
– Нет, конечно. Но пора бы вылезать из норки. Первую Цитадель вообще без него отгрохали!
Лотер напомнил с ухмылкой:
– Криво.
– Криво, – согласился Теонард, – но сейчас ничего сложного строить не требуется. Всего лишь разобраться, что там стряслось… и вынести решение, если это необходимо. Хотя, как мне чуется, вмешиваться не придется. Подумаешь, одно племя напало на другое!.. Лишь бы не на нас. Племена вообще всегда враждуют, дерутся, воюют, нападают, теснят друг друга.
Лотер проговорил в затруднении:
– А что требуется от нас… если вообще требуется? Сперва, как я понимаю, надо проверить, а вдруг брехня?.. Надо побывать там, в этом разоренном стойбище птерингов. Керкегор наверняка знает, где оно, так что ничего сложного. Только далековато, но, наверное, можно как-то с помощью Талисмана?.. Думаю, на такое магии нужно поменьше, чем возводить хоромы?..
От своего участка показался бодрый подпрыгивающий Гнур, крашар в его руке описывает в воздухе причудливые кривые, а в другой руке холодно блещет острой сталью кинжал.
Заметив Теонарда и Лотера, Гнур прокричал издали:
– А почему нет драки?..
– Не говори ему пока, – шепнул Теонард.
Лотер сказал громко:
– Гнур, сделай одолжение, позови своих соседей на срочное заседание Совета. Попробуем обойтись без чародея.
Гнур сказал с подъемом:
– Правда? Мне самому осточертело все под его присмотром. Хорошо, я побегу созову всех, а вы только сами приведите Тарната. Я с ним не очень-то. У нас сразу до драки, если что. Конечно, побью его легко, как слепого крота, но он пока нужен нашему общему делу для процветания гоблинского племени…
– Да, – сказал Теонард, – для процветания. Иди созывай.
– Только гномяра сейчас не у себя, – предупредил Гнур.
– А где?
– По-моему, пошел к ихтионке…
Теонард кивнул.
– Ну да, конечно. Сейчас все дороги ведут к Селине. Ты, как самый юркий, уже побывал?
Гнур чуть смутился, буркнул:
– Надо же было поздравить с таким прекрасным бассейном. Я внимательный и заботливый, а она такая замечательная. А что не так?
– Все так, – успокоил Теонард. – Все предсказуемо, словно жуки какие-то. Только народ ихтионки не имеет никаких территориальных споров с вами, живущими на суше, так что просто обязаны зачастить к ней, чтобы договориться о поддержке своих интересов.
Гнур посмотрел на него в изумлении.
– Что, правда?
– А ты думал, только тебе такое пришло в голову?
– А разве не я самый мудрый?
Лотер воткнул нож в землю и буркнул равно– душно:
– Когда прижмет, то и дурак такие перлы выдает… Хотя это больше свойственно людям, а гоблинов в крайности не так бросает. Ладно, я пошел искать Тарната, а вы тут все подготовьте к нашему красивому возвращению.
Вместо того чтобы напрямик отправиться за гномом, полузверь сделал небольшой крюк, умудрившись ухватить по дороге жирную курицу, которая, видимо убежала из чьего-то барака. Но когда вдалеке ему замахал какой-то мужик, нехотя выпустил и ускорил шаг, стараясь больше не отвлекаться.
Спустя несколько минут Лотер вступил под нежную прохладу деревьев, опустивших ветви прямо в воду, дальше мертвая, неподвижная, словно застывшая смола, вода. На ней мясистые листья кувшинок, широкие, как лопаты, а то и шире, кое-где на них дремлют жабы, на него посмотрели без всякого интереса и снова прикрыли зелеными пленками выпуклые глазища.
Булук лежит на спине на берегу, касаясь пятками воды, глаза закрыты, но сразу приподнял веки, как только услышал шаги Лотера.
– Привет, – сказал Лотер. – Вообще-то я гнома ищу, а к тебе просто по дороге, как к хорошему соседу. Ты же хороший сосед?
Булук буркнул:
– Говори сразу, чего пришел?
– Принцессу-лягушку ищу, – ответил Страг.
Булук ухмыльнулся.
– Для этого нужно поцеловать ее, а не переспать со всем болотом.
Лотер отмахнулся.
– Пусть Теонард целует, он благородный, а я человек такой же, как и огр.
Булук рыкнул:
– Но-но!.. Ты не знаешь возвышенной приземленности наших натур и не видишь одухотворенной красоты в этом роскошном болоте!.. Тебе даже в голову не приходит, что принцессе нравится быть лягушкой? Что она здесь счастлива?.. И когда появляются вот такие, на всякий случай прячется под корягу, а то вдруг ухватят и поцелуют!
Лотер посмотрел на него с интересом.
– Интересный взгляд. А что, в самом деле могут быть такие рыбой ушибленные…
– Почему рыбой? – спросил Булук.
Лотер отмахнулся.
– Был в древности могучий колдун, рыбой ушибло, с того дня совсем понимать перестали.
Булук сказал веско:
– У нас нет рыбой ушибленных. Не видишь, мир и спокойствие, умиротворение? Вода как зеркало, никто никого не ушибает, все размышляют о величии созданного мира.
– Даже жабы?
– Жабы в первую очередь. Они мудрые, по ним разве не видно?
– Видно-видно, – заверил Лотер. – Вот бы такое спокойствие в наш Совет Хранителей! А то рык, рев, визг, сверкают зубы, клыки и когти, во все стороны шерсть и чешуя…
Булук сказал решительно:
– В болото переносить заседания не дам! Деритесь в своем отвратительном мраморном зале. Его не жалко, а здесь незамутненная чистота и умиротворение.
Лотер широко улыбнулся.
– Да я не потому зашел. Просто теперь количество Хранителей увеличилось, это хорошо…
– Но? – спросил Булук требовательно. – О чем умалчиваешь? Я же вижу по твоей хитрой человечьей морде, хоть ты и ворг!
Лотер вздохнул.
– Да так. Верю, что все они хорошие существа, хотя не могут все быть хорошими, иначе мир был бы другим, но мы с тобой сражались с огненными тварями бок о бок, потому у меня к тебе больше доверия, чем к новеньким!
Булук кивнул.
– У меня то же самое. Я тебе верю, ты мне спину прикрывал, пару раз даже мою шкуру спас, хотя я, конечно, твою раз десять… В общем, к тем еще долго будем присматриваться.
– Вот-вот, – сказал Лотер. – Я почему зашел? Хотя у нас с тобой бывает… ну, не вражда, а неудовольствие, но все же давай держаться вместе против новеньких. Пока да, не узнаем их получше.
– Хочешь предложить, – поинтересовался Булук, – чтобы я поддерживал твои предложения?
– А я буду поддерживать твои, – пообещал Лотер. – Конечно, ни одно из них не должно быть у нас направлено друг на друга.
– И даже задевать краешком, – сказал Булук. – Так?
– Так, – ответил Лотер.
– По рукам, – сказал Булук.
– По ластам, – согласился Лотер.
Булук отдернул руку, в глазах проступила угроза.
– Это оскорбление?
– Это у нас ласты, – ответил Лотер и пояснил торопливо: – Когда у нас умирает или погибает хороший ворг, про такого говорим, что склеил ласты. А если умер дурной, то откинул копыта.
– А-а, – сказал Булук, – тогда по ластам!.. А теперь топай, не мешай мне созерцать прекрасное…
Глава 6
Эльфийка что-то тихо шептала огромному ворону, который уселся на самой нижней ветке ее Дерева. Перья переливаются синевой, клюв такой, что Керкегор может смело завидовать, лапы, как грабли, способные ухватить козленка.
Птица смотрит на Каонэль не по-птичьи умными глазами, которые вроде какие-то белесые. Время от времени ворон вытягивает то одно, то другое крыло, словно жаждет поскорее подняться в небо и улететь подальше от непонятного места, но каждый раз, когда приседает, готовясь подпрыгнуть, серая что-то ласково ему говорит. Птица щелкает клювом, но остается на месте.
Тарнат все это время таращил глаза на Каонэль, на его широком лице удивление перешло в откровенный восторг.
– Чего таращишься? – спросила Каонэль с холодком.
Он сказал жарко:
– Желтоглазка, ты стала в сто раз красивее… Это что, Дерево так действует?.. То была замызганная выдра, а сейчас от тебя чуть ли не свет идет!.. И так хорошо пахнет. Духи такие? Смотри, ворг может не утерпеть. Сожрет с косточками, а они у тебя наверняка нежные, хрупкие, сладенькие, сам бы похрустел, у меня смотри, какие зубы красивые…
Услышав голос гнома, ворон хищно вздыбил перья, он оттолкнулся от ветки, через секунду вверху послышалось хлопанье крыльев и утробное карканье.
Глаза эльфийки сверкнули, она с надменностью выпрямилась, посмотрела свысока, хотя и так выше Тарната на целый его рост.
– Грубый ты. Мы теперь Хранители, забыл?..
– Нет, – ответил он честно, – а что, надо меняться?
– Надо, – отрезала она. – Если я эльфийка, а я и есть эльфийка, то не могу быть замызганной, как ты, дурно пахнуть, как Булук, или одеваться, как ворг или гоблин.
Он покрутил головой.
– На тебя даже смотреть страшно, какая ты красивая!
Каонэль сказала медленно и снисходительно:
– Ты еще нашу Селину не видел.
– Ихтионку? – охнул Тарнат. – Что, и она преобразилась? Все, побежал смотреть…
И, не удостоив ее больше взглядом, заторопился в сторону большого хрустального купола над бассейном.
Каонэль обиженно вздохнула, но тут же напомнила себе, что она в самом деле привела себя в тот вид, в каком должны видеть: прекрасная и сияющая, одета изысканно и со вкусом, обувь наконец-то по ноге, а не дорожные ботфорты, которые вообще-то удобные, но совсем не подходят Хранителю. К тому же эти сапожки изумительно расписаны узорами и усыпаны бисером, на каблучках, что прибавляет росту и стройности.