—Подальше — так это вряд ли. Ссориться с полковником госбезопасности… Я своему здоровью не враг. Вот только…
—Постарались бы «завалить» операцию? Кто проверит — был ты в лесу, или нет?
—А что же еще пропало?— ушел я от прямого ответа.— Вряд ли бы вы пошли меня встречать только из-за моих анкет.
—Это точно. Из сейфа вытащены все материалы — рапорта участковых, справки и донесения о пропажах заключенных с одна тысяча девятьсот сорокового по тысяча девятьсот пятьдесят третий, сведения об аномалиях. Поступили они ко мне вчера вечером. Положил в сейф. Думал — ознакомимся вместе.
—А нельзя дополнительные копии снять?
—А когда? Эти-то собирали несколько недель. Что-то в наших хранилищах было, что-то — в ментовских. Даже в архиве Министерства обороны заказывали.
—И что же теперь делать?
—Оперативной ценности эти документы не представляют. Их и собирали-то лишь потому, что ничего другого не оставалось. Но самое нелепое — это то, что коридор и дверь моего кабинета находятся под наблюдением видеокамеры.
—Камера, разумеется, ничего не зафиксировала…
—Только уборщицу, которая моет полы ровно в двадцать ноль-ноль. Правда,— слегка замялся полковник,— вместе с уборщицей из кабинета вышел черный кот. Кто его туда впустил — неизвестно…
—И что? Шмыгнул себе, сидел себе в уголке, а потом вышел…
—В зубах у кота была папка…
Здесь и сейчас
—Кот — это ваш человек? Тьфу ты, с вами заговариваться начнешь. Как он в кабинет-то попал? Или вы уже сквозь стены проходите…
—Неужто чекисты не побоялись рассказать?— слегка удивился Ярослав.— А кот попал просто — заскочил и спрятался. Целый день в засаде сидел. Подсмотрел код, перекинулся в человека, открыл дверцу.
—А почему обратно через норку не вылез? А, папка не пролезала,— догадался я.— Надо было еще примус подкинуть. Сижу, примус починяю… Почти по Булгакову.
Я представил, какие сейчас страсти кипят по поводу кота с папкой в зубах, и мне невольно стало смешно. Наверное, Унгерн уже изъял все диски с камер наблюдения, и теперь какая-нибудь хитрая «шарашка» изучает — не монтаж ли это? И если, да — то кто вставил? А уж что сотворили с дежурным — подумать страшно…
—Бумаги будешь смотреть?— предложил Ярослав.
—Не хочу. Мало ли, что там на меня накопали. Зачем мне лишние переживания? А статистика беглых зеков, рапорта участковых — так что она мне даст? Страшную военную тайну Застеколья?
—Застеколье?— удивился Ярослав.— Это ты так наши края обозвал? Застеколье…— проговорил он, как будто пробовал на вкус новое слово. Кажется, оно ему понравилось.— А почему не Зазеркалье?
—Классики говорили, что «Зазеркалье» — это вотчина дьявола.
—Хм… А может — мы и есть Зазеркалье?
—Все может быть. Я ведь до сих пор не понимаю — где нахожусь.
—Ишь, «он не понимает», видите ли…— фыркнул Ярослав.— Мы и сами-то до конца не все понимаем.
—Не понимаете, в каком месте вы живете?
—А сам-то ты, когда жил на Большой земле, то понимал — где живешь?
—Не до конца,— был вынужден согласиться я.
—Вот видишь. А здесь все сложней. Ты здесь живешь почти полгода. Что скажешь?
Излагать соображения, писанные вилами на песке, не хотелось. Да и, по большому-то счету, мне до сих пор не верилось, что я попал в какой-то чужой мир.
—За семью переживаю,— сказал я чистую правду.— Наверное, все глаза проплакали. Я ведь обещал вернуться через месяц…
—Так ты и вернешься. Ровно через месяц, с того момента, как вышел из дома.
—??
Глядя на мою физиономию, Ярослав слегка самодовольно улыбнулся:
—Время у нас идет иначе. Можем выйти в Большой мир в ту минуту, которая нам нужна… Тебе нужно попасть туда, откуда пришел. Тем более что, когда ты покинул свой мир, твое будущее там еще не наступило. Значит — оно еще не стало прошлым. Завтра и сходишь, прикинем что к чему. Только в обморок не падай от счастья. Ну еще кофе? Или покрепче?
…Завтра сходить не получилось. Зато я начал понимать, что это за цитадели и для чего они нужны.
Глава пятаяПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ЧУЖАКАМИ
Все утро от окрестных деревень слышался вой. Гном сказал, что выли домовые. Значит, за минувшую ночь что-то произошло. Иначе с чего бы появилось столько народа?
По коридорам уверенно топали незнакомые мне люди, по-хозяйски заходившие в пустовавшие ранее комнаты, громко разговаривали. Преобладали крепкие мужчины среднего возраста. Но были и женщины, и молодежь. Самое забавное, что кое-кто оказался мне знаком. Не лично, но некоторые лица встречал на экранах телевизора. Вот это, кажется,— известный питерский художник. А уж, коль скоро его знаю даже я, человек, далекий от богемной среды, то значит — очень известный. А этот мелькал в числе организаторов какого-то солидного фонда, в котором олигарх олигархом погонял…
Мне они дружелюбно кивали. Представляться и представлять других никто не спешил. Впрочем, это было разумным. Все равно такого количества новых имен не запомнить.
Из моего оконца было видно, что к крепости на груженых телегах двигаются селяне, а мои ученики деловито гонят скот. Оставив женщин и детей в крепости, мужчины возвращались в деревню, чтобы успеть перевезти как можно больше скарба. Кажется, мы всерьез готовились к обороне.
Когда я вышел во двор, то увидел живую энциклопедию доспехов и оружия. Их владельцев, усиленно тренирующихся в нанесении и отражении ударов, не смущала разноголосица форм и стилей. Русская кольчуга и калантарь соседствовали с индийским шараином. Полный рыцарский доспех, который в реальном мире использовался лишь на турнирах, с японскими нагрудниками работы Миотшина. При этом обладатель кольчуги усиленно работал ко-дати, а «индус» — рыцарским двуручником. Впрочем, глядя на профессиональную работу мастеров меча, мало кто рискнул бы высказывать замечания. Я по крайней мере, на это не отважился.
Глядя, как тренируются другие, решил помахать своим «цепом». Начал с борьбы со старым «противником» — столбом.
Но «воевать» со столбом скучно, тем более что ответить он не может. Кажется, подобные же мысли имел один из витязей, которому не досталось партнера по спаррингу. Мы переглянулись, кивнули и встали друг против друга.
Мой противник имел доспех княжеского дружинника — посеребренный юшман, шелом с личиной. Век я определить не смог. Это могла быть эпоха как Владимира Красно Солнышко, так и Дмитрия Донского. Будь на моем месте Виталик Красавки — мой студент, слегка подвинутый на древнерусском оружии, он бы определил с точностью до года. Ну может, и не до года, но до десятилетия, так это точно.
Зато я сумел определить оружие — четырехгранный кончар, удобный как для колющих, так и для рубящих ударов. Видимо, ради кистеня в руках новичка он еще взял в левую руку легкий щит.
До сих пор я выходил только против Ярослава и Гнома. Не скажу, что успешно, но иной раз и мне кой-чего удавалось сделать. Как-то раз чуть не оставил Гнома без глаза. Сам виноват — нечего было у меня оружие выбивать… Теперь же предстояло поработать с новым соперником. Это хорошо. Пригодится для реального боя.
«Противник» начал первым. Кончар взлетел на уровень моих глаз. Еще чуть-чуть и незнакомец мог зафиксировать победу. Но этого «чуть» ему не хватило. Мне удалось принять его клинок не на шар, как он предполагал, а на цепь и в ту же минуту нанести ответный удар: держа рукоятку в правой руке, шар перехватил в левую. Но вместо метания шара, я ударил именно рукояткой, что просвистела на волосок от его левого виска. Что же, в реальном бою мой противник получил бы полновесный удар…
Противник, скрывая досаду, картинно развел руками и поклонился — эти люди умели ценить чужой успех. Пусть даже случайный. Мне же, не скрою, было приятно. Подозреваю, что своей победой был обязан недооценке меня партнером. Но кто сказал, что в реальном бою такого бы не случилось?
От радости я провел еще одну тренировку. Но на сей раз мне не повезло. Парнишка в деревянных доспехах с плетенным из прутьев высоким воротником (вариант — то ли скифского, то ли чукотского воина?), но с русским клевцом, продемонстрировал высший класс! Его топорик просто перерубил одно из звеньев на цепочке моего кистеня. Хорошо, что шар упал не на ногу, а иначе я вышел из строя еще до боя. Соперник же дружелюбно кивнул головой и пошел выискивать более опытного поединщика.
Разглядывая изувеченное оружие, я только тряс головой. По моим соображениям, перерубить цепочку было просто невозможно! А вот, поди же ты… Чтобы такое сотворить, требуется не только сила, но и хороший глазомер. Даже не хороший, а супер (ладно, все-таки у меня русское действо — сверх) супер-пупер! А я получил урок. Придя в кузницу, в которой хозяйничал Гном (ну, а кто же еще?), попросил не только починить мне «гасило», но и пропустить через крупные ячейки цепи еще одну цепочку, поменьше. Пусть мое оружие станет тяжелее, но лишняя страховка не повредит.
Тренировка была в самом разгаре, когда кто-то скомандовал идти на обед. Я ожидал, что многие откажутся от еды. Оказалось, что правила идти в бой на голодное брюхо тут никто не придерживается. Да и когда он, бой-то?
Сразу же после обеда, не дав даже «утрясти» пищу, нас принялись расставлять по местам. Хотел уж было написать — по номерам, но вспомнил, что это все-таки не охота. Расстановкой занимался Ярослав. Но так к нему сегодня обращался только Борис, а остальные — строго по должности. Князь в Цитадели — это именно должность, а не титул. Напоминало эпоху военной демократии. В походе — князь, а после него — такой же родович. А если поход оказался неудачным — то не быть тебе больше вождем! Большинство солдат (воинов? витязей?) расходились по стенам, четко зная, какое место занимать. А я и не замечал раньше, что крыша заставлена корзинами с камнями, а в бойницах торчат арбалеты. Или же они были так хорошо замаскированы? Меня определили у бойницы в башне. А куда же еще? Повыше и подальше, чтобы не зацепило с непривычки…