— Спрашивай быстрее.
—Куда-то спешишь?— удивился я. Обычно русалки любят поболтать.
—Да, проблемы у нас,— неопределенно махнула она рукой.— Говорят, карлики появились. Батька говорил, что ты с ними уже встречался.
—Такие встречи…— чуть было не выматерился я, но сдержался, потому что мат действует на русалок как заклинание. Неизвестно, что барышня выкинет: — Я о карликах и хотел поговорить.
—А что говорить?— нахмурилась девушка.— Там, где появляются, ничего не остается — ни живого, ни мертвого. Вы, люди, еще сможете с ними сражаться. А мы… Они лет двести или триста назад объявлялись у нас. Ой, такое было! Где они пройдут — вместо озер лишь болота остаются. А там, где болото — степь… Я сама-то, конечно, их не видела — мала была, но слышала. Кикимор и водяных при одном упоминании трясти начинает. Если увидишь — беги сразу, куда подальше. Один раз тебе повезло — Батька выручил. И то, потому что не знал старый, с кем подрались.
—А если бы знал?
—Ой, не знаю я,— по-бабьи всплеснула русалка руками.— Может, и помог бы. А может — и не помог.
—Ладно,— решил я больше не томить барышню.— Плыви себе. Батьке скажи, что мы сегодня всю ночь с ними воевали.
—Всю ночь, говоришь?— обмерла русалка.— Так потому и костер всю ночь пылал? Значит, они уже здесь… Бежать надо!
Русалка прыгнула в воду и исчезла. Что же это за карлики-цверги такие, что их боятся даже русалки? Этих барышень испугать чем-нибудь сложно. Убить — не убьешь, потому что формально они уже мертвые. Поймать — и в ванну посадить? Так не поймаешь. Высушить речку или озеро? Не смешите… Всегда есть подводные потоки, по которым можно уйти в другой водоем. Значит, карлики что-то могли и умели… А Ярослав говорил, что это обычные разборки нечистой силы.
Только я подумал о «старших товарищах», как услышал крики ребятишек:
—Обоз пришел!
Обоз действительно пришел. Только он очень странно пришел — прямо из воздуха выступали лошадиные головы, тела, груженые телеги, люди. Мои мальчишки и девчонки вроде бы не испугались и не удивились. Похоже, устали удивляться. А я не знал, что такое возможно. Стало быть, в Застеколье свои отношения со временем и пространством.
Первым я увидел Бориса. Старик радостно показал богатство — мешки, коробки, ящики. Но больше всего я обрадовался стройматериалам.
Пришлый, по большей части незнакомый, народ деловито разгружал добро. Моя команда, хотя и выглядела усталой, старательно помогала.
—Ну что, всё выскребли?— весело спросил Борис.— Мы тут всё приготовили. Только собрать осталось.
—Когда и успели?— удивился я.
—Так зачем тебя обходными тропами-то вели? Как раз, чтобы все загрузить,— почесал бороду довольный Борис.— Крепость эту давно собирались обустраивать, а все размеры известны. То, чего тут не хватает — тоже известно. Там, на «Большой земле», в деревнях пилорам навалом, а работы нет. Нам и оставалось — прописать все, что делать требуется, да деньги заплатить. Ну присматривать пришлось, чтобы мужики в запой не ушли. Сейчас все соберут, установим, будете жить, как нормальные люди. С отоплением только подождать придется. Как пластиковые трубы придут — бойлер установят, холодную и горячую воду подведут. Хотя, по мне — так обошлись бы и баней. А у вас тут как дела? С руками-то у тебя что?— обратил внимание старик на мои бинты.
По мере рассказа лицо Бориса мрачнело. А услышав об облике нападавших, почернел:
—Пойдем, жмуриков посмотрим.
Борис внимательно осматривал тела убитых. Не побрезговал оттянуть «передники» и осмотреть гениталии.
—Вот, значит, кто у нас появился,— задумчиво произнес он.— А мы-то дураки… Думали, своя нечисть балует… Прости.
—А чего тут,— принял я извинение, хотя и непонятно за что.— Мне уже сообщили, что этих тварей здесь не было лет двести.
—Почитай, со Смутного времени их не было. Помню я их, гаденышей,— со злобой сказал Борис, явно сдерживаясь, чтобы не пнуть труп.
—Странно,— удивился я реакции обычно невозмутимого ведуна.— И русалки их боятся.
—Правильно, что боятся. Помнишь тех, с которыми мы несколько месяцев назад дрались? Ты их «неандертальцами» назвал?
—Еще бы,— криво усмехнулся я. Сам не вспомню — напомнит избитое тело.
—Те твари опасны. А эти — раза в два-три опаснее. И, самое скверное, что если появление тех… неандертальцев, мы определять и по месту и по времени умеем, то с этими хуже. Вы-то как уцелели?
—Цитадельный, то есть… домовой помог. Успел предупредить.
—За сколько времени?
Я стал вспоминать:
—Так… он пришел и сказал, а я поднял ребят… Это — минуты две-три. Арбалеты заряжать — по три минуты на каждый… Получается — минут за десять-пятнадцать.
—Повезло. Отряд у них небольшой был, да и напали слишком близко к рассвету. Солнца не любят… А если бы часа на два пораньше? Отбились бы?
—Нет, конечно,— согласился я.— Прогорел бы костер и пришел бы белый пушной зверек…
—Кто бы к вам пришел?— удивился Борис.— Песец? А… Эх. Ну никак не ожидали, что так пойдет. Вроде бы нарочно выбрали — самая далекая Цитадель, самая спокойная. И начальнику молодому хорошо и народу необученному. Ярослав взвоет, как узнает.
—Ему-то чего выть? Сам же меня сюда и отправил.
—Так к тебе Машка скоро прискачет. Одного не оставит. Ярослав, как узнал, что племяшка ребеночка ждет — по стенкам запрыгал. А теперь как? Машкой вместе с робятенком рисковать…
—Белка о ребенке рассказала?— слегка скривился я, суеверно раздумывая: «А не рано ли болтать?»
—А кто же еще? Я же им все-таки каким-то там пра-пра и еще раз пра- дедом прихожусь. У Ярослава детишек нет, у Машки — тоже. Думал — ну, неужели мой род закончится? Теперь, хоть и не по мужской линии, а по женской — но будет!
Тут у меня челюсть и отпала. Борис — предок Ярослава и Машки? Вот это да!
—Только не спрашивай о родственных чувствах,— посмотрел на меня старик.
Да я и не собирался спрашивать. Между Борисом и его потомками, немолодыми людьми, такой разрыв во времени, что наверняка все родственные чувства уже перегорели. Но хотя — что я об этом мог знать? Родная кровь есть родная кровь, даже через столетия.
—Борис, а где…— замялся я как школьник.
—Машка-то?— засмеялся старик.— Явится твоя Машка, куда она денется. Ей еще бинты, лекарства собрать нужно. Опять же — с «Большой земли» замену вызвать. В главной Цитадели врача не останется — разве это дело?
—А может, не стоит ей сюда идти? Опасно здесь.
—Думаешь, в Цитадели безопасней? Это конечно… Но Машка уже столько боев пережила, что тебе и не снилось. Да и захочет ли без тебя оставаться? Уговаривай сам. Ей и раньше-то никто приказывать не мог, а теперь и подавно.
—Гном тебе коньяк отдал?— вспомнил я о споре.
—А когда?— удивился старик.— Он как ушел с тобой, так и не появлялся. Да, а где он сам-то?
Гном не успел уйти далеко, потому мы отыскали его быстро — в низинке, вокруг которой смыкались сосны.
Авторы книг красиво описывают, как погибают герои. Но они умалчивают о густом слое мух, облепивших лицо и раны, о запахах… А еще о том, что герой далеко не всегда уносит за собой врагов. Мой друг не успел даже вытащить топор. Борис, внимательно изучивший место, подошел ко мне:
—С десяток сидело, не меньше. Одним залпом убили. Верно, ожидали отряд. Долго сидели — с неделю. Вон, все вытоптали.
—Вот так,— протянул я.— Получается, не зря нас в обход повели. Теперь понятно, почему они не стреляли.
—Почему?— поинтересовался Борис.
—Арбалетчики в засаде сидели, ждали. Ну а остальные на штурм пошли.
—Не вяжется,— покачал головой старик.— Ну ждали вас, дождались Гнома, убили. Кто им мешал на помощь пойти?
—А может, ждали еще кого-нибудь? Не все же умеют ходить так, как ты.
—Тогда, что получается…— задумался Борис.— Они откуда-то узнали, что мы заброшенную Цитадель восстанавливать решили. Потому засаду и приготовили.
—В Цитадели у них стукач завелся?— хмыкнул я, хотя сам в это не верил.
—Не знаю, что и подумать. Ты вот еще на что глянь… Один нашел — глубоко в землю вбили. Остальные собрали,— показал Борис «трофей» — арбалетный болт.
—Ну и что?— не понял я.— Болт, как болт.
—У нас они проще будут.
—Насколько проще?— поинтересовался я, который о таких тонкостях не задумывался.
—Мы раньше болты в кузнице отковывали. Ну в последнее время — лет так сто-двести — покупаем проволоку, рубим и затачиваем. Болт арбалетный — это тебе не стрела. Слишком мудрить не надо. А тут — штамповка. Не у нас делали, а на «Большой земле».
—Высокоразвитая технологическая цивилизация…— хмыкнул я.
—Вот именно,— согласился старик.— Пленные нужны. Языки, короче говоря…
Борис вырубил пару жердей. Мы переложили на них тело Гнома и понесли. Нести было тяжело, но мне казалось, что если остановимся, то я уже не смогу подняться — усталость была дикой, руки болели…
Донесли. Положили тело на одну из телег. Борис протер лицо Гнома влажной тряпицей и тихонько сказал:
—Нужно его в Цитадель отправить. Там и отпоют, и похоронят. Прощайтесь.
Как прощаться, никто не знал. Девчонки плакали, парни, кажется, тоже. Я же просто пожал его холодную руку, посмотрел в мертвое лицо и мысленно прочитал «Отче наш».
—На похороны-то сможем прийти?— спросил я Бориса, который выводил лошадь.
—Не знаю,— в раздумьях ответил старик.— Если не сможешь — ничего страшного. Придешь потом на могилку, помянешь. Валерка в обиде не будет.
—Валерка?
—Ну нет же такого имени — Гном. Валеркой его в честь Валерия Чкалова назвали — модно было. Не знаю уж почему, но ему это имя никогда не нравилось. Вроде хорошее имя. Гномом-то его прозвали когда «Властелин Колец» читать стали. А он ведь маленький, коренастый и — с топором. Он даже гордился прозвищем! Видишь, как получается — Гнома убили гномы… Ты не волнуйся, я пока не уйду. Покажу дорогу и обратно. Минутное дело.
Борис, а за ним лошадь с телегой, на которой лежал Валерка, растворились в воздухе. Вернее — не растворились, а как бы лучше сказать — вошли в воздух…