вателем химии. Противник теории флогистона, он посвятил десять лет изучению кислорода, выделенного Пристли (1774), его свойств и роли для дыхания. На основе опыта возвел здание теоретической химии, принципы которой связаны с корпускулярной механикой Ньютона. Его теория нашла применение в предложенной им новой классификации химических веществ, построенной по образцу системы Линнея и основанной на количественном анализе, пришедшем на смену чисто качественному подходу алхимиков. Его теории, сначала активно оспариваемые, получили признание после его знаменитого публичного опыта по синтезу воды 7 марта 1785 года и в дальнейшем широко использовались в преподавании благодаря написанному им «Начальному учебнику химии». Арестован в ноябре 1793 года вместе с другими генеральными откупщиками; гильотинирован 8 мая 1794 года.
Лагранж, Жозеф-Луи
1736–1813. Несомненно, величайший математический гений XVIII столетия наряду с Эйлером. Выходец из Турени, он в 1766 году занял место Эйлера в Берлинской академии наук; жил в Берлине до смерти Фридриха II. После этого по просьбе Людовика XVI обосновался в Париже. Наполеон сделал его сенатором и графом. Автор «Аналитической механики» (1788), «Теории аналитических функций» (1797) и множества оригинальных работ.
Ла Ир, Филипп де
1640–1718. Геометр и астроном, сын художника Лорана де ла Ира (1606–1656), последователь Декарта, автор «Нового геометрического метода конических и цилиндрических сечений поверхностей» (1672). Профессор Коллеж де Франс и сотрудник Пикара в Парижской обсерватории.
Лами, Бернар
1640–1715. Педагог и эрудит, член Конгрегации ораторианцев. Был изгнан из Анжера, где преподавал, за картезианство.
Ланкре
1690–1743. Один из многочисленных художников второго ряда — учеников Ватто, у которого он заимствовал сельские и галантные темы. Его шедевр — «восхитительный эскиз „Завтрака с ветчиной”» (П. Жамо). Добавим сюда «Урок музыки», «Галантную беседу»…
Лаперуз
1741–1788. Жан-Франсуа де Гало, граф де Лаперуз. Выпускник Морской школы, выдвинулся как способный офицер во время американской Войны за независимость. Научная экспедиция, которую он возглавил в 1785 году, проявила себя серией подробных исследований Тихого океана (1770–1788), важным подспорьем в которых служил хронометр. Наряду с Куком (и Бугенвилем) окончательно разработал технику подготовки научных экспедиций. Корабли-лаборатории, оснащенные каютой с картами, библиотекой, астрономическими инструментами. Специально подобранная команда (вместе с Лаперузом плавали Луи Монж, Ламанн, ла Мартиньер, Лессепс и др.). Выйдя из Бреста, Лаперуз описал северные берега Тихого океана: от Монтеррея до горы Святого Ильи (Америка), потом от Манилы до Камчатки (Азия). Брошенные штормом на коралловые рифы после тридцати месяцев плавания, корабли Лаперуза «Буссоль» и «Астролябия» затонули вместе с экипажем и грузом вблизи Ваникоро (архипелаг Новые Гебриды). Их обломки были обнаружены в 1829 году Дюмон-Дюрвилем.
Лаплас
1744–1817. Пьер Симон, маркиз де Лаплас. Математик и астроном. Член Академии наук с 1795 года. Автор «Записок», посвященных теории вероятностей и ее применениям. Его труды, непосредственно продолжающие традицию XVIII века, обобщают научные достижения его времени.
Ларжильер
Никола де Ларжильер, 1656–1746. Учился в Антверпене и Лондоне (у Питера Лели). Портретист первой половины XVIII века, превосходный колорист. «Портрет художника, его жены и дочери».
Латур
Морис Кантен де Латур, 1704–1788. Автор пастелей, был еще более искусным рисовальщиком, чем живописцем. Никто не умел лучше, чем он, передать игру света и мысли на человеческом лице.
Лафатер, Иоганн Каспар
1741–1801. Сын цюрихского врача, привлеченный пиетизмом, от которого позже отдалился, обратившись к оккультизму и теософии. Властитель дум, объект страстного обожания, он стал создателем новой науки о взаимосвязях между физикой и моралью — физиогномики, само название которой завораживало Бальзака. Терзаемый навязчивой идеей «знаков» и ожиданием близкого просветления, которое так никогда и не наступило (отсюда его работа «Перспективы вечности» и поэма, озаглавленная «Жажда присутствия Христа»), он предстает «магом» своего рода отчаявшегося барокко. Как и Месмер, Лафатер был выразителем потребностей, оставшихся неудовлетворенными при эсхатологическом укорочении эпохи Просвещения.
Левенгук, Антони ван
1632–1723. Знаменитый пример экспериментатора, опередившего науку. Значительная часть его наблюдений о мире бесконечно малых (инфузорий, красных кровяных телец, сперматозоидов) осталась в числе «курьезов», не получив непосредственного научного применения: у этого самоучки не было для них теоретического объяснения.
Лежандр, Адриен Марио
1752–1833. Французский геометр, автор замечательных исследований по теории чисел.
Лейбниц
См. Справочный индекс к «Цивилизации классической Европы». Автор философских и научных работ. Одновременно с Ньютоном изобрел исчисление бесконечно малых.
Лессинг, Карл Готхольд Эфраим
1729–1781. Драматург («Минна фон Барнхельм», «Натан Мудрый») и театральный критик («Гамбургская драматургия»), Лессинг, подобно Лейбницу, чьим учеником он себя считал, интересовался всеми философскими проблемами своего времени. Насколько можно судить, в последние годы жизни его религиозный рационализм, отчасти под влиянием знакомства с религиозной мыслью Индии, эволюционировал к новой форме спинозианства — Deus sive Natura (Бог или природа). Лессинг был не просто человеком эпохи Просвещения: он был представителем того неогуманизма, который возник в Германии — до появившихся почти одновременно классицизма и романтизма — как своего рода короткое Возрождение после Реформации.
Линней
1707–1778. Карл фон Линней. Шведский натуралист, автор классификации растений, основанной, в отличие от предыдущих, не на расположении венчика (Турнфор), а на расположении репродуктивных органов цветка. Предложенный им способ наименования растений словосочетанием существительного и прилагательного (Rosa Gallica), указывающих соответственно на род и вид, сохранился до наших дней. Его «Система природы», подвергшаяся критике со стороны Бюффона, была принята большей частью натуралистов.
Лиссабон
Оказался в плачевном состоянии после обрушившихся на него несчастий: чумы 1723-го и катастрофического землетрясения 1755 года. Коварный удар по стараниям Помбала. Лиссабон, в конце XVI века преодолевший отметку в 100 тыс. (наверняка даже в 130 тыс.) жителей, в XVII веке, подобно Севилье, стал жертвой неблагоприятной конъюнктуры. В начале эпохи Просвещения, на рубеже 1680—1690-х годов, в нем насчитывалось не более 70–75 тыс. жителей. Несмотря на пережитые потери (число жертв катастрофы 1755 года, по некоторым оценкам, достигало 80 тыс. человек), он не нарушил общей тенденции двукратного роста в течение ста лет: в последние десятилетия XVIII века число его жителей достигло 180 тыс. человек. В ту пору город находился далеко позади Неаполя (426 тыс.), несколько впереди Мадрида и Рима (160–165 тыс.), Палермо (138 тыс.), Милана, Венеции (135 тыс.), Марселя, а также Барселоны (100 тыс.) — второго по значимости города «средиземноморской» Европы. В пользу Лиссабона играло его местоположение. Эстуарий Тежу расширяется по направлению к океану от 2 до 5–6 км; город построен на перерезанном холмами естественном амфитеатре, возвышающемся над бухтой примерно на 100 м. Да, превосходный городской ландшафт, но и очень сложный. Его переустройство можно считать образцовым. Оно сделало Лиссабон наряду с Санкт-Петербургом самым оригинальным архитектурным комплексом XVIII века.
Локк, Джон
1632–1704. См. его биографию в индексе к «Цивилизации классической Европы». Оказал значительное влияние на Вольтера.
Лонги
Пьетро Фалька, известный как Лонги, 1702–1785. Сын литейщика серебра. Учился в Болонье у Креспи. С 1730 года создал в Венеции великое множество жанровых картин и портретов, составляющих, подобно пьесам Гольдони, своеобразную хронику венецианских нравов.
Лондон
Главный город Европы эпохи Просвещения, далеко опередивший все остальные. Лондон догнал Париж около 1670—1680-х годов и долго не сдавал своих позиций. Начиная с середины XVII века он играл ключевую роль как в подъеме британской экономики, так и в развитии крупномасштабной колониальной торговли. Реально взлет Лондона начался еще в начале XVII века, задолго до великого пожара сентября 1666 года, расчистившего территорию для великих творений урбанизма. Это прекрасно осознавал Яков I, которому приписывают пророчество: «Скоро Лондон станет всей Англией». В 1600 года Лондон с 200 тыс. жителей шел на третьем месте, далеко позади Парижа (около 400 тыс.) и Неаполя (280 тыс.). Оценка Н. Г. Бретта Джеймса — 250 тыс. в 1603 году — представляется несколько завышенной. В 1625 году лондонцев было 320 тыс. человек, в 1660-м — 460 тыс. В конце XVII века Лондон с его более чем 500 тыс. жителей заметно опередил Париж (несколько меньше полумиллиона). Сэр Уильям Петти, известный политический арифметик, называет для 1682 года цифру 670 тыс. человек — это чересчур. Подсчет Грегори Кинга, основанный на количестве очагов и потому гораздо более точный, но, несомненно, слишком осторожный, дает 527 тыс. в 1695 году.
Вопреки слишком завышенным оценкам миссис М. Д. Джордж, Э. А. Ригли принимает цифру 575 тыс. для 1700 года, 675 тыс. для 1750 года и 900 тыс. для 1800 года. Перепись 1801 года дает только 745 тыс., но для территории, не покрывающей агломерацию целиком. Париж, с его 550 тыс. жителей, отныне остается далеко на втором месте. Первая особенность — необычно высокая доля, принадлежащая Лондону в общей численности населения Англии. Париж с 1650 по 1800 год никогда не насчитывал более 2,5 % населения от королевства. Конечно, Амстердам мог охватывать 8–9 % населения Соединенных Провинций; Ло