На северо-западе империя Тан расширила свой контроль вдоль узкой полосы, по которой проходил Великий шелковый путь, до самой границы исламских халифатов. Политически могущественный север в конце концов поглотил культуры бассейна реки Янцзы – они влились в пеструю китайскую культуру, смешавшую в себе идеалы буддизма, даосизма и конфуцианства. Могущественное централизованное правительство распространило это культурное облако до побережья Южно-Китайского моря. Империя достигла естественных границ, но неудержимая волна культурного влияния распространялась все дальше на восток и на запад, на Корею и Вьетнам и до некоторой степени на Японию. Учение и дух конфуцианства проникли в корейскую и вьетнамскую культуры, где следы китайского влияния ощущаются и сегодня. Буддизм просочился во Вьетнам и в измененной форме в Японию и по-прежнему остается в этих странах одной из ведущих религий.
В конце концов облако китайского культурного влияния распространилось от окраин Великой степи до архипелагов в восточной части Тихого океана. На всем этом обширном пространстве возникла единая огромная социальная галактика – восточноазиатская цивилизация. Разумеется, более ранние культуры сохранились в ней как отдельные, явно выраженные созвездия. Япония никогда не была Китаем, она всегда имела свою особую культурную идентичность.
Корея переняла у могучего соседа многие социальные черты и эстетические темы, но на протяжении веков упорно сохраняла свою хрупкую независимость от китайских императоров. Вьетнамская культура реки Меконг восприняла влияние Китая, но осталась уникальной культурой, сформированной географией жаркого и влажного мира, где главной ценностью всегда был рис. И несмотря на просачивающиеся в их мир буддийские и конфуцианские идеи, вьетнамцы на протяжении тысячелетия решительно боролись против китайского политического господства. По сей день Вьетнам, Корея, Япония, Лаос и Камбоджа сохраняют свою уникальную, легко различимую культурную идентичность.
И все же очевидно, что все они образуют части единого, более крупного культурного созвездия. Вряд ли кто-то будет отрицать, что Вьетнам и Китай куда больше похожи друг на друга, чем на Норвегию. Мы склонны мысленно объединять Вьетнам скорее с Китаем с Кореей, чем с Анголой. И вероятнее всего, мы добавим к этой группе Японию, а не Кубу. Безусловно, между восточноазиатскими обществами есть значительные различия, которые нельзя игнорировать, но все эти социальные созвездия вписаны в одну обширную концептуальную структуру, сформированную их взаимосвязанными нарративами.
10.Монады мировой истории(650–1100 гг.)
Если бы в 800 г. над планетой Земля пролетели всевидящие инопланетяне, их взору предстало бы человечество, сгруппированное в несколько более-менее стабильных цивилизаций, каждая из которых представляла бы собой целостную, обращенную внутрь себя вселенную. По сути, каждая из этих цивилизаций была монадой мировой истории. Я позаимствовал термин у немецкого философа Готфрида Лейбница, который определял монады как «образы мира» – репрезентации всего универсума с разных точек зрения. По мнению Лейбница, вселенная образуется всей совокупностью таких монад, а поскольку каждая из них отражает всю вселенную, она содержит в себе и все остальные монады.
Это описание, пожалуй, слишком метафизично применительно к реальной вселенной, но как метафора социальной вселенной оно поражает меня своей точностью. Мировая история на самом деле состоит из совокупности конкретных мировых историй, каждая из которых сосредоточена вокруг своего цивилизационного центра и формируется своим ключевым нарративом. В 800 г. Китай, Западная Европа и Дар аль-ислам были именно такими монадами мировой истории. Каждая из этих привязанных к определенному географическому пространству цивилизаций была пронизана собственным ключевым нарративом глобального масштаба. Большинство из них знали о других монадах, но располагали их где-то на окраине своего мира, то есть рассматривали как периферические части самих себя.
Разумеется, описанные выше цивилизации – это не исчерпывающий список монад мировой истории, существовавших на планете в то время. Еще одной были связанные друг с другом области Мезоамерики. Нечто наподобие монады сформировалось на северо-западном побережье Южной Америки. Возможно, значимая монада мировой истории охватывала джунгли Амазонии, хотя сейчас нам о ней практически ничего не известно. И наверняка по всему миру существовало множество других монад, больших и малых, – на Русском Севере, на юге Африки и в любом другом населенном людьми месте, где могла развиться взаимосвязанная коммуникационная зона. Но доминирующие монады мировой истории того времени находились в Восточном полушарии, где на тот момент проживало более 80 процентов всего человечества: это были Китай, Индия, исламский мир и Западная Европа.
В 800 г. Китай бурлил жизненной энергией. На протяжении примерно трех веков господства династии Тан китайская художественная культура достигла необычайного расцвета. Здесь были написаны первые в мире литературные произведения, которые можно назвать романами. Художники создавали изысканные пейзажи, где – как наивысшее выражение даосского и буддийского «слидинения» – люди из главных персонажей превратились в крошечные фигурки на заднем плане. Правители династии Тан основали первое в Китае учебное заведение для актеров и музыкантов, где появилась первая в мире оперная труппа. Если династия Хань требовала от бюрократов быть просвещенными конфуцианцами, то династия Тан пошла дальше и ввела комплексные экзамены для тестирования соискателей государственной должности на знание не только конфуцианских трудов, но и математики, права, политики, истории, а также на владение каллиграфией, живописью и поэзией – да, чтобы управлять государством во времена Тан, нужно было уметь писать стихи.
По распоряжению императора один буддийский монах построил первые в мире механические часы – трехэтажное устройство, приводимое в движение водяным колесом. А изобретенная в ту же эпоху технология ксилографии (печати с деревянной доски) позволила впервые превратить книгу в коммерческий продукт; старейший из дошедших до нас образцов – это перевод на китайский язык классического буддийского текста «Алмазная сутра», изданный в 868 г.
Несмотря на то что даосизм и буддизм к тому времени в некоторой мере «слидинились», ни одно из учений не растворилось в другом. Обе системы идей существовали отдельно. Даосизм сохранился как народная религия с уклоном в магию, и это превратило даосских монахов в протоученых. В поисках способов превращения цветных металлов в золото они изучили основы химии. Пытаясь усовершенствовать свою способность предсказывать будущее, они начали трансформировать астрологию в астрономию. Чтобы изготавливать магические зелья, они разработали фармакопею, содержавшую более 800 лекарственных трав. А еще, занимаясь поисками путей к бессмертию, даосские монахи случайно изобрели порох.
Ближе к концу своего правления династия Тан ополчилась против буддизма. Причина этого объяснялась не идеологическими расхождениями, а тем, что буддийские монастыри на протяжении веков были освобождены от налогов и к IX в. сосредоточили в своих руках 40 процентов всей земли в Китае, с которой государство не получало никаких доходов. В 843 г. император приказал закрыть все буддийские монастыри и конфисковал их земли, так что почти четверть миллиона буддийских монахов и монахинь были изгнаны в светский мир, где им пришлось искать способы заработать себе на жизнь. Как автономная система идей, обладающая политической силой, китайский буддизм так никогда и не восстановился, но буддийские темы настолько вплелись в художественные взгляды китайцев, что стали почти незаметны.
К концу IX в. династия Тан «потеряла Небесный мандат», что привело к очередному периоду войн между царствами. Затем к власти пришла династия Сун, которая положила конец раздробленности и возобновила цикл процветания. Китайская культура вновь блистала, хотя немного иначе: она стала менее лиричной. Общество сместило фокус внимания с искусства на технологии. У китайцев уже была ксилография; теперь они изобрели наборный шрифт. Порох, который прежде использовался только в фейерверках, начал применяться и в артиллерии. В этот период китайцы изобрели магнитный компас и игральные карты, а бюрократы нашли еще одно применение бумаге – в качестве денег. Последнее событие могло случиться только в Китае, поскольку для введения бумажных денег требуется центральное правительство, полностью контролирующее экономические процессы, а такой системы в то время не было нигде, кроме как в Поднебесной империи.
При династии Сун китайская экономика стала настолько сильной, что многие домохозяйства начали продавать то, что раньше производилось только для внутреннего семейного использования, – ткани, одежду, готовую еду и т. п. Вскоре такие семейные предприятия достигли почти промышленных масштабов. Среди состоятельных семейств стало считаться престижным нанимать прислугу для выполнения работ, которые раньше лежали на плечах жены хозяина и его детей. Вскоре появилась традиция демонстративно делать состоятельных женщин нетрудоспособными: им еще в детстве туго перебинтовывали стопы, из-за чего в процессе роста кости постоянно ломались и деформировались. В результате у женщин формировались аномально маленькие уродливые стопы, которые лишали их возможности не только работать, но и зачастую ходить без посторонней помощи. Такие беспомощные женщины служили наглядным свидетельством богатства своих мужей, а также, как ни странно, были символом красоты – во времена династии Сун изуродованные женские ноги считались прекрасными и назывались «лотосами». У богатства и власти всегда есть темная сторона.
На протяжении бóльшей части Танской эпохи Китай был необычайно открыт для внешнего мира. В его портах швартовались арабские корабли. На процветающие рынки вдоль Ве