Противоположная участь постигла нарративы, наполнявшие смыслом жизнь коренных американцев до высадки Колумба. События, которые им пришлось пережить, разрушили всю их веру в богов, свергли с пьедесталов всех героев, показали тщетность всех их ритуалов и ценностей, обычаев и нравов, всех представлений о добре и зле, о том, что правильно, а что нет. Короче говоря, для коренных американцев их мир лишился смысла.
Когда «черная смерть» свирепствовала в Европе, там не было никакого другого связного нарратива, который мог бы стать приемлемой альтернативой рушащейся системы идей. Европейцам пришлось самим выстраивать новый ключевой нарратив на обломках старого, сохраняя то, что было возможно сохранить, дополняя это новыми концепциями и скрепляя убедительными связями, пока очередное созданное ими созвездие идей не приобрело необходимую целостность и актуальность. Они занимались этим строительством, не находясь под давлением мощного конкурирующего нарратива. Коренные американцы были лишены такой роскоши. Каждый день реальность буквально всеми своими проявлениями твердила им о том, что чужеземцы правы, а они сами нет, потому что те благоденствовали, а они сами умирали, как муравьи.
И что же им предлагал новый нарратив? Формально коренные американцы могли отказаться от своего пути, принять крещение и присоединиться к христианской церкви. Многие так и поступали. Но это не превращало их в глазах европейских конкистадоров и переселенцев в братьев по вере. В нарративе, к которому они присоединялись, им отводилась роль презренных слуг. Это созвездие идей фактически лишало коренных американцев возможности выстроить в своих рамках здоровую идентичность.
Эпидемии, спровоцированные открытием Колумба, не просто убили много людей. Они не просто уничтожили цивилизации. И не просто изменили ход событий в этой части мира. Они разрушили вселенную взаимопереплетенных нарративов, которая давала рождение такой же сложной, разнообразной и захватывающей истории, как и та, что разворачивалась на глобальном Востоке. И какое будущее могла бы иметь эта история, мы, к сожалению, никогда не узнаем.
18.Цепные реакции(1500–1900 гг.)
После открытия Колумбом Америки крутые парни из Европы принялись осваивать все места планеты, куда только можно было добраться на кораблях. А поскольку все они окружены водой, их оказалось довольно много. Те мореплаватели, которые отправлялись на восток, в Азию, строили форты и торговые фактории, закупали экзотические товары и продавали их дома с баснословной прибылью. Те же, что плыли на запад, в Америку, создавали колонии, разбивали плантации и налаживали добычу полезных ископаемых. Американские континенты изобиловали золотом и серебром, а серебро, как вы помните, было самой популярной твердой валютой, которая принималась повсюду.
Вслед за передовыми отрядами конкистадоров и миссионеров в Америку хлынули предприниматели, которые увидели хорошую возможность разбогатеть, выращивая в промышленных масштабах сначала табак и сахарный тростник, а позже хлопок и другие культуры.
Хотя евразийцы раньше не были знакомы с курением, оно быстро распространилось по континенту. Это и неудивительно: табак – наркотик. Тростниковый сахар в Западной Евразии по-прежнему оставался роскошью, доступной немногим, потому что транспортировка сырья из Индии обходилась очень дорого, а процесс извлечения сахара из тростника долго был тщательно охраняемой тайной Средневосточного мира. Но к тому времени Европа завладела технологией, а Карибский бассейн как нельзя лучше подходил для выращивания этой культуры. Теперь производители могли перерабатывать тростник в сахар на месте, что превратило его в лучшую специю: простую в транспортировке и чрезвычайно востребованную. Европейский рынок сахара пережил взрывной рост, ведь это, по сути, тоже своего рода наркотик.
Не весь тростник шел на изготовление сахара. Из побочного продукта производства – мелассы, или патоки, – стали делать ром. Этот напиток также быстро нашел огромный устойчивый рынок, потому что и алкоголь тоже наркотик.
Итак, три вида наркотиков плюс золото и серебро, а также хлопок – вот топливо, которое двигало европейской колонизацией Америки.
Первые испанские конкистадоры были одержимы золотом, но в Америке они нашли его не так уж много – по крайней мере, сильно меньше, чем они представляли себе в фантазиях. Зато они обнаружили здесь в изобилии скромного собрата золота – серебро.
Как мы уже говорили, этот драгоценный металл идеально сочетает в себе свойства товара и валюты. Работавшие на правительство испанцы стали добывать в Мексике и Перу серебро и отправлять его домой вместе с тем золотом, которое им удавалось найти. И на Испанию вдруг обрушился денежный дождь.
Казалось, теперь у испанцев есть все, чтобы стать хозяевами Европы. Испанские короли строили самые современные военные флотилии и снабжали армии новейшим оружием. Внук Фердинанда и Изабеллы, Карл V, привел свою страну к зениту величия: он присоединил к огромной империи, которая уже простиралась на земли в Новом Свете, значительные территории Центральной и Северной Европы и был коронован как император Священной Римской империи. Испанская элита возводила фантастической красоты замки и наполняла их всеми предметами роскоши, которые только можно было купить за деньги. Никто не видел смысла вкладываться в развитие местного производства: зачем утруждать себя, если можно просто пойти и купить? Что угодно, к тому же с доставкой на дом!
Испания приобретала огромное количество всего – ткани, мебель, шерсть, корабли и массу других товаров, бóльшая часть которых производилась в Англии, Франции и Бенилюксе (Бельгии, Нидерландах и Люксембурге). Но затем серебро показало свое предательское лицо. Поскольку оно также было товаром, протекавшие через Испанию серебряные реки привели в действие закон спроса и предложения. Стоимость этого драгоценного металла начала падать, падать и падать. Но, поскольку серебро также было валютой, падение его стоимости означало, что людям требовалось все больше монет, чтобы купить те же товары, – иными словами, цены росли, росли и росли.
Это не имело бы большого значения, если бы серебро равномерно распределялось среди всего населения страны. Да, пара обуви теперь стоила дороже, но, если бы у всех людей стало больше монет, они бы продолжали покупать новую обувь. Однако социальная система в Испании не предусматривала равномерного распределения серебра. Вместо этого богатые становились еще богаче. Часть их денег просачивалась вниз, представителям бедных классов, но лишь малыми каплями. Богачи по-прежнему покупали обувь, стулья, седла и прочее, но у людей, которые делали эти предметы, не рос торговый оборот. Почему? Потому что количество состоятельных людей оставалось прежним, и им требовалось ограниченное количество обуви, стульев, седел и прочего. Поскольку продажи не увеличивались, а цены росли, бедные классы становились еще беднее. Со временем все меньше людей могли позволить себе покупать обувь, стулья, седла и прочее. Рынки этих товаров сокращались, и все больше ремесленников бросали свое дело. А цены между тем продолжали расти.
В конечном итоге неиссякаемые запасы серебра не сделали Испанию богаче или могущественнее ее соседей, потому что все эти колоссальные средства вкладывались в развитие производства не внутри страны, а в Англии, Франции и Нидерландах. Инфляция повышает цены только там, где объемы производимых и обмениваемых товаров остаются неизменными. Там же, где приток серебра стимулирует развитие производства и коммерции, общество становится богаче. Испания и Португалия – первые страны, которые добрались до Нового Света и разграбили его, – на какое-то время стали богатыми, подобно счастливчикам, сорвавшим джекпот, но довольно быстро превратились в беднейшие государства Западной Европы, каковыми остаются по сей день.
Окружающая среда сыграла ключевую роль в разном развитии кочевых скотоводческих и городских цивилизаций, в возвышении греческого мира, в формировании Дороги специй. И вот в XVI в. она вновь выступила важнейшим фактором, который определил подъем двух держав: Англии и Нидерландов.
В эпоху после открытия Колумбом Америки географическое положение этих двух стран оказалось очень удачным. Англия находилась на острове, а территория Нидерландов протянулась вдоль побережья, поэтому мореплавание было у местных жителей в крови. Обе страны располагались вдали от регионов, где в классическую эпоху находились основные производства, так что у англичан и голландцев был хороший стимул ходить туда на кораблях за товарами. Таким образом, к XVI в. эти две страны имели давние традиции мореплавания и множество опытных моряков, которые умели покорять бурные воды Северной Атлантики на больших судах с внушительным парусным вооружением. Португальцы первыми завладели преимуществом на море благодаря маневренности своих каравелл, но англичане и голландцы вскоре превзошли их, научившись строить такие же маневренные, но при этом большие корабли[28].
Итак, в эпоху после открытия Америки европейские негоцианты, специализировавшиеся на межрегиональной торговле, начали развивать новый способ ведения бизнеса. Если раньше они просто покупали что-то в одном месте, а затем искали, где бы это продать, теперь они стали находить рынки сбыта, собирать заказы и заключать контракты на производство продукции с фермерскими семьями, достаточно зажиточными, чтобы заниматься побочными ремеслами. Например, женщины в Бельгии особенно славились плетением кружев, и торговцы размещали в этой стране все больше заказов, и вскоре здесь развился надомный промысел кружевоплетения. Между тем во Франции, Нидерландах и Англии стремительно росли домашние мастерские по производству текстиля и пошиву одежды. Так американское серебро финансировало развитие ранней промышленности в Западной Европе.