твую его взгляд куда более явно, чем остальные, и похож он на касания. Будто по мне медленно идет его ладонь. Краснею, но стараюсь это скрыть, обращаясь к Марине, как к спасательному кругу. Та кивает, а потом смотрит на отца и поясняет.
— Помнишь, как долго я искала себе помощницу? Не поверишь, но нашла ее однажды у вас дома. Прямо в гостиной между Настей и булочками с заварным кремом.
Издаю тихий писк и тут же закусываю губу, переведя взгляд с бровками-домиком в сторону. Слышу смешок Лекса, за ним Михаила, а потом и Властелина мира, который протягивает, точно мурлычет.
— Неожиданный выбор…
— Для меня тоже было неожиданностью, когда эта малышка, которой на тот момент было сколько? Шестнадцать? Или пятнадцать?
— Пятнадцать.
— Точно. В таком возрасте она знала, что такое «Числа Фибоначчи»[17] и как они связаны с «Золотым сечением»[18] и что вообще такое «Золотое сечение». Спорю на что угодно, если мы сейчас спросим у Лилианы хотя бы об одном из пунктов, получим веселый анекдот на выходе.
Не могу сдержаться и тихо усмехаюсь, бросая взгляд на сестру. Та от немой злости аж задыхается, я пару раз хлопаю ресницами и снова смотрю на Марину.
— Спасибо за высокую оценку моего кругозора.
Акцентирую намерено, Марина тоже улыбается и кивает, как бы невзначай добавляя.
— Скорее низкую.
Властелин одаривает дочь говорящим взглядом, но больше не злым, а скорее ироничным, и та пожимает плечами.
— Ну что? Лилиана умеет красиво ходить и улыбаться. На этом все.
Колкость пропускают мимо ушей, зато меня нет. Я снова под прожектором взгляда Властелина, и тот улыбается, приподнимая брови.
— Лилиана сказала, что ты уехала из Москвы?
— Да, мне нужно было время, чтобы многое понять.
— Интересно…
— Поговорим за ужином, отец. Девочка впервые на аукционе, пусть осмотрится, хорошо?
— Конечно…но для начала может быть представим юную гостью остальным? Ты знакома с моими сыновьями, Амелия?
Наконец я могу перевести на них взгляд и, клянусь, лучше бы этого не делала. Лекс хмурится и смотрит в пол, но с улыбкой, что дает мне полное право считать, что он еле сдерживает очередной приступ смеха. Миша поглядывает на сестру, а вот Макс…нет, внешне он холоден абсолютно, но вот его глаза обещают мне скорейшую и самую страшную расправу из всех, а если еще короче: он в яростном гневе. Сразу и все вместе.
— Мы встречались, — кивает Лекс, помогая мне, ведь я не в курсе, что можно говорить, а что нет, — Я прилетел как раз на ее семнадцатилетие. Привет.
— Привет.
— А с Михаилом и Максом, видимо, ты еще не встречалась?
— Нет, — спокойно отрицаю, даже усом не веду и киваю им по очереди, протягивая руку, — Амелия.
Михаил издает смешок, я хмурюсь, как бы спрашивая «что?!», но отвечает Марина.
— Женщины не называют имя первой.
— Вообще-то… — поправляю ее с наглой улыбкой, — Если девушка младше по возрасту или служебному положению того, с кем знакомится, вполне допустимо называть имя первой.
Отбиваю ее улыбку саркастично-намекающим взглядом, который словно сам собой добавляет: Моветон такое не знать, принцесса. И снова я смотрю на ее братьев. Точнее на брата. Одного. Макс берет мою руку в свою и сильно сжимает пальцы так, что становится немного больно, но я не показываю. Благоразумно скрываю дискомфорт улыбкой, киваю.
— Я так понимаю, Максимилиан Петрович?
— Мое имя бежит впереди меня?
— Меня им пугали, так что да.
Забираю руку обратно и безэмоционально осматриваюсь, когда до слуха долетает его (ЗАЧЕМ-ТО) вопрос.
— И как? Оправдываю свою славу?
— Пока не особенно, — усмехаюсь, снова возвращая внимание его персоне, — Мне говорили, что если посмотреть тебе в глаза, я превращусь в камень. Как видишь, я все еще из плоти и крови.
Раздается звоночек, видимо Марина специально подгадала мое появление точно аккурат ему, чтобы Макс не успел ничего выкинуть перед ее с ним разговором.
«Надеюсь, что Марина меня не подставит…»
Аукцион начинается.
Если вы думаете, что аукцион — это сплошное веселье, не верьте. Так скучно мне не было уже давно, хотя, наверно, если ты можешь участвовать в торгах, то это достаточно забавное времяпрепровождение. По крайней мере судя по восторженным лицам людей, которые скупают лот за лотом. Чувствуется азарт, но я думаю о каких-то глупостях, типа, сколько человек в этом зале сделали пересадку волос, и откуда эти волосы брались? Королевская чета сидит спереди, по старшинству и по половому признаку, разумеется. Властелин → Миша → Макс → Лекс; Марина → Адель. Странная последовательность, но кто я чтобы судить? Мы ведь прислужники — они позади, как тени. Целый ряд из трех стульев, а у меня здесь нет ни одного союзника, только Рома и Лиля. Стараемся друг на друга не смотреть, хотя я сижу по серединке, как бы за «своим» Александровским — за Мариной. Рома, разумеется ближе к Адель, а вот Лиля…та прямо кайфует. Она между Максом и его отцом, словно главная, словно «королева». Меня это коробит, и я слегка ежусь, борюсь с желанием смачно зевнуть, пока не чувствую на себе всю тяжесть огненного взгляда. Поднимаю свой, натыкаясь ни на кого другого, а на Макса. Он делает вид, что говорит с Лексом, но сам буквально сжигает меня своими красивыми, зелеными дотла. Опускает их медленно, останавливается на груди, которая из-за корсета чуть ли не под подбородком, сверлит ее взглядом. Это дико бесит.
«Он дурак или да?!»
Придвигаюсь ближе, будто к Марине, но сама шиплю так, чтобы он слышал:
— Прекрати пялиться на мои сиськи, придурок!
Лекс от неожиданности прыскает, привлекая внимание отца, но спасает Марина. Она указывает на сцену и шевелит губами так, будто что-то мне объясняет, а когда папаша отвлекается на торги за «колье мечты Лилианы», цедит сквозь зубы.
— Макс, твою мать, прекрати. Я все потом объясню!
— Я вас обеих убью, — читаю по губам, но Марина отбивает, вступая в торги за какую-то шкатулку.
Сажусь на свое место обратно и вздыхаю, но заскучать мне больше не дают, так как телефон в золотом клатче под цвет лодочек коротко вибрирует.
«Поня-я-тно…» — присвистываю про себя, и разумеется знаю, кто там мне пишет.
Максимилиан Петрович ⛔️
Какого хера?!
Вы:
Марина сказала: она все потом объяснит. Прекрати на меня пялиться!
Максимилиан Петрович ⛔️
Я тебя убью!
Максимилиан Петрович ⛔️
Хотя нет, знаешь?! Сначала я трахну тебя так жестко, что бы ты ходить не смогла и в следующий раз не показывалась и близко в подобном месте, твою мать!
Вы:
Где-то я это уже слышала. Ах да! Ты так мне сам и говорил, но, как видишь, я могу ходить! Кажется ты сдаешь позиции??
Злюсь. Знаю, что снова его провоцирую, но ничего не могу с собой сделать!
«Вот мог бы сказать, что я круто выгляжу или типа того, а вместо этого какая-то хрень! Козел!»
Максимилиан Петрович ⛔️
Я тебя предупреждал, Амелия. Теперь пеняй на себя
Максимилиан Петрович ⛔️
И я не могу перестать на тебя смотреть, потому что ты самая красивая женщина, которую я когда либо видел
Пару раз моргаю, не веря тому, что прочитала. Ох-ре-неть. Если он действительно читает мысли, плевать, потому что это самый крутой комплимент, какой мне только делали.
Поднимаю на него взгляд, но он отвечает мимолетно, и я догадываюсь, что это под влиянием Марины или Лекса, а может сразу двоих. Слишком уж рискованно и все такое, но я успеваю зацепить то, что греет еще больше: легкая улыбка, дарованная лишь мне, огонек в глазах.
«Ничего он мне не сделает плохого…» — тепло мурлыкаю про себя, улыбаюсь, и все бы хорошо, но тут Лилиана решает подать голос.
— Такое платье больше подходит для кого-то с нормальным ростом…
Тихое, но мерзкое. Я такого точно не ожидала услышать, смотрю на нее, и снова сталкиваюсь с неожиданностью, что бьет куда сильнее всего возможного. Ли смотрит на меня не так как раньше, без теплоты и любви, а как…на соперницу. Почему-то мне от этого факта больно и дико-дико неприятно, и…
— И последний, но не по важности! Лот номер шестьдесят шесть! Великолепный цветок из драгоценных камней!
Перевожу взгляд на экран по наитию, неосознанно, уже хочу снова опустить его в телефон, чтобы что-то ответить Максу, но замираю. Потому что я знаю этот цветок…
— …Лепестки выполнены из альмандина. Черно-фиолетовый, глубокий цвет подчеркивает утонченность работы и мастерство ювелира, который так любовно соединил их вместе. Этот камень всегда считался идеальным синонимом верности, и как превосходно его подчеркивает стебель из белого золота высшей пробы и лепестки из великолепного изумруда с капельками росы — чистейшими бриллиантами белого и голубого оттенка…
«Нет, не может быть, чтобы это был тот самый цветок…» — смотрю во все глаза на огромный экран, где показывают его крупным планом, а потом мое сердце останавливается, ведь я замечаю…
— Единственный его недостаток — это выпавший бриллиант на верхнем листке, но для такой красоты ее неидеальность лишь подтверждение того, что она реальность, а не сон…
Я не дышу, пока ведущий толкает высокопарные речи, потому что это именно я тот человек, благодаря которому камень выпал с листка. Это ведь именно я уронила его на мраморный пол, когда играла втихаря, а потом винилась перед мамой. Она не ругалась, вместо того улыбнулась и купила мне такой же голубой бриллиант, после чего вставила его в сережки и подарила мне на шестнадцать лет.
«Чтобы часть нашей с отцом любви всегда была с тобой…»