Не надо искать какие-то смыслы в действиях этих людей. Это настоящие бандиты, управляемые обезьяной. К сожалению, мы находимся в самолёте. Да, мы не умеем управлять. Но если мы оказываемся в такой ситуации, всё-таки лучше самим сесть за штурвал: лучше так, чем обезьяна.
– Зачем Эрдоган это сделал? Неужели он не понимал серьёзности последствий?
– Эрдоган получил указание. Он исполнитель. Идея не его. Но ему сказали: иди и дальше, делай другие шаги, а мы тебя прикроем.
Всё идёт из США. Говорю это с полной убеждённостью.
– Удастся ли избежать горячей войны? И что поможет её избежать: понимание европейцами, что они с нами на одной на лодке – на континенте. Они не за океаном, не за Ла-Маншем.
– Надо работать. Почва готова. Людей оболванили чрезвычайно. На Западе Россию считают агрессором. Но действуют факты. Их уже трудно скрыть, и все понимают, что против терроризма действует именно Россия, которая таким образом защищает Европу. И надо сейчас работать в этом направлении – формировать общественное мнение. Почва готова.
– Олланд прилетал. Меркель делает заявления едва ли не комплиментарные в адрес России – риторика поменялась. Это потому, что они поняли или вынуждены так вести себя под давлением общественного мнения, осуждающего, что они не взаимодействуют с единственным борцом с терроризмом – с Россией?
– Они вынуждены были сменить риторику под давлением интересов. Пока это – давление интересов. Потому что много предпринимателей получили удар в результате санкций. Народ же пока не имеет сил воздействовать на свои правительства. Он может наращивать силы, осознав, что и от него многое зависит. Но пока у него нет сил воздействовать.
Так что большие экономические интересы привели к такой реакции.
– Но санкции пока не отменили.
– Потому что ситуация ещё не изменилась в корне. Но уверен (решение будет приниматься в январе), что к началу января могут произойти серьёзные изменения.
Я организовал в Италии движение против НАТО. Для этого нужны серьёзные силы. Есть несколько фронтов на этом направлении. Есть фронт во Франции, Германии, Португалии, Испании. Это интеллектуалы, которые понимают: ситуация опасная, и опасность нарастает. Опасения смешанные. Есть опасения интеллектуалов из-за моральных принципов. А есть опасения людей из-за терроризма. Люди просто не могут соединить в сознании разные факторы, не могут понять, что это вещи взаимосвязанные. И ситуация такова: если Россия будет продолжать защищаться, твердо защищаться, это приведёт к изменению общественного мнения. В любом случае – большие, средние, небольшие – но эти изменения будут в пользу России.
Россия может показать, что она не несёт угрозу безопасности Европы, что это другие силы провоцируют и ведут к напряжённости ситуации. Такая линия победит.
Но я боюсь, что Украина пойдёт на провокацию. И когда опять начнётся убийство десятков русских, ситуация станет особо опасной. Но я подчёркиваю постоянно: пока они доминируют в средствах массовой информации и они все под американцами – на юо%, то даже руководящие элиты могут колебаться, интеллектуалы могут колебаться. Когда всё телевидение говорит одно и то же, находясь под руководством США, очень нелегко увидеть истинную картину.
Ключевой пункт – надо, чтобы голос России был слышен на Западе. Каждый шаг в этом направлении принесёт пользу России и миру.
Газета «Завтра», декабрь 2015 год
Сирийский перелом
Самая горячая точка на карте мира сегодня – Сирия. В буквальном смысле слова там решаются судьбы планеты. И главную роль играет Россия, которую совсем недавно, как казалось Западу, сбросили с шахматной доски. Мы видим положение в Сирии глазами наших российских журнали-стов, и кому-то это может показаться предвзятой точкой зрения. Но недавно в Сирии побывали иностранные корреспонденты, и один из них – итальянский журналист и политолог Джульет-то Къеза.
– Господин Кьеза, вы недавно побывали в Сирии на базе российских воздушно-космических сил. А чем была вызвана ваша поездка в Сирию?
– Я искал возможности побывать на военном аэродроме Хмеймим в сирийской Латакии и получил приглашение от Министерства обороны России посетить эту базу так что получилось совпадение интересов: и моего личного, и Министерства обороны РФ. Я хотел увидеть своими глазами, каковы истинные масштабы операции в Сирии. Посмотреть поближе, какими силами там располагает Россия и какие технологии, какие методики используются в этой операции. Конечно, у меня и до поездки было ясное представление о происходящем там, было понимание политической и стратегической важности этой операции.
Надо отметить, что организация поездки была блестящей. Доступ к информации в разумных рамках был широким. Мы многое видели. Конечно, не было возможности поговорить с пилотами. Потому что это вопрос безопасности. Но нам давали широкую информацию о ходе операции. Мы видели вблизи движение самолётов. Нам рассказали, как они выбирают цели, как взаимодействуют с сирийской армией. Была проведена пресс-конференция одного из руководителей, генерала, который объяснял суть операции, отвечал на вопросы.
Россия выполняет свои функции на основании договорённости с сирийским правительством. То, что мы видели, говорит о чрезвычайной интенсивности этой операции. В течение дня десятки полётов туда и обратно: 24 часа, круглосуточно, ваши самолёты поднимаются в воздух.
И в то же время мы увидели, насколько сложна эта операция с точки зрения безопасности ваших военнослужащих. Ведь линия фронта там довольно условная, пёстрая. Очень сложно определить, где находятся террористические формирования, если нет очень чёткой организации сбора информации. И этот сбор ведётся с использованием технической аппаратуры, которая находится в распоряжении российской армии, секретных служб и служб безопасности Сирии.
Было интересно смотреть на всю цепочку и систему мер. Многие думают, что достаточно прийти туда, доставить самолёты на взлётную полосу и летать. Но ведь чрезвычайно сложно обеспечить безопасность. Это сложнейшая комплексная операция, которая, на мой взгляд, даёт чёткую картину о технологическом уровне русской армии. Я не раз видел ваших военных в деле. В советское время много раз был в Афганистане, потом видел, к сожалению, и Чеченскую войну. И с точки зрения организованности, ответственности и порядка всё это несравнимо с тем, что было ранее. Безусловно, это совершенно другая армия. Очевидно, руководство России и лично Путин в последнее десятилетие уделили особое внимание армии и её оснащённости, подготовке.
– Европейские лидеры действительно не видят, кто террорист, а кто борец с террором, или не хотят этого видеть?
– Это просто комедия. Делают вид, что они делают одно, хотя должны прекрасно понимать, какова ситуация. Единственное, что может немного обелить их одежды, это то, что они действительно не знают, что происходит там, на поле боя, возможно, им не дают реальную информацию. Господину Обаме давали, вероятно, ложную информацию.
И все эти разговоры об умеренных террористах, умеренной оппозиции – полная фикция, лицемерные заявления, которые полностью не соответствуют действительности.
Сейчас несколько определённых групп, которые раньше воевали против правительства Сирии, после бомбардировок со стороны российских ВКС, изменили взгляды, позицию и сотрудничают, идут на взаимодействие. Но тут важно понимать, что каждый играет в свою игру. И не только большие державы, как США, Турция, Израиль, Саудовская Аравия. На поле боя есть и руководители, группировки, которые играют сами по себе. Поскольку ситуация и соотношение сил изменились после вмешательства России, очевидно, выбирать себе союзников теперь стали иначе. Видя, что Башар Асад не падёт и Сирия не будет сломлена, они смотрят на Сирию как на возможного политического союзника, поэтому начинают сотрудничать и с русскими военными.
– Думали ли вы, что переговоры по Сирии реально состоятся? Или понимали, что заинтересованные третьи стороны найдут предлог их сорвать?
– Думаю, в этой компании западной коалиции есть несколько сил, которые не хотят никаких переговоров. Думаю, даже Соединённые Штаты Америки ведут двойную игру: Обама говорит одно, а его сотрудники из Пентагона и ЦРУ работают иначе. Трудно разобраться, но совершенно точно есть силы, которые не хотят никакого примирения. Среди этих сил – Турция. Поэтому вряд ли состоятся широкомасштабные переговоры. По меньше мере, вряд ли такие переговоры будут проведены сейчас, где все участники этого процесса станут реально дискутировать о перемирии.
Я слушал интервью вашего министра иностранных дел Сергея Лаврова, который говорил, что сейчас не время для окончания русской операции, «мы дойдём в этой операции до конца». Значит, будут чистить сирийское поле боя. Почему министр так сказал? Потому что на Западе распространяются слухи, что Россия вот-вот, через пару недель заканчивает всю операцию, выходит оттуда…
И они рассчитывают, что тогда смогут поставить на колени Асада. Вот на что расчёт. Они думают, что Россия не может долго вести военные операции на территории Сирии. И они ждут этого – ухода России. И тактика будет такова: по мере возможности откладывать переговоры как можно больше. Но дело в том, что Россия на поле боя наносит очень сильные удары. И есть риск, что Россия самостоятельно, в одиночку сломает сопротивление. Тогда они будут выглядеть слабыми на переговорах, которые когда-нибудь всё равно начнутся. Оттягивание переговоров – это тактические операции, которые некоторые участники этого процесса осуществляют, чтобы выиграть время и позиции на поле. Но всё зависит от финансирования, которое эти «силы оппозиции» получают от Запада и от Турции. Без поддержки они ничего бы не смогли осуществить. На сегодня реального начала мирных переговоров я не вижу, их не будет.
– Вы оптимист или пессимист относительно операции в Сирии?