— Ты его понимаешь, да? — сказала Нелли.
— Я его понимаю, — с покладистым удовольствием подтвердил Дрон.
— В самом деле? — Крис посмотрел на него с притворным ужасом. Под которым, возможно, было не совсем притворное чувство. — Нет, жить одним наслаждением, без динамического начала — это убийственно. Смертельно скучно.
— Но он же торговал шелком, — решил подать реплику Рад.
— Это сразу после войны, когда он только перебрался сюда, я так понял, — упорствующе произнес Крис. — А потом разбогател — и почил на лаврах, стал ловить кайф. Пресная жизнь.
— Вот он ее и приперчивал: искал по всему Таиланду старые дома и свозил к себе в усадьбу, — заметила Нелли, непонятно — то ли заступаясь за хозяина усадьбы, то ли вслед Крису осуждая его.
— За это ему и спасибо. — Дрон заложил руки за спину и отвесил в пространство перед собой поклон — должно быть, духу бывшего американского шпиона, заброшенного во время Второй мировой в Таиланд и вернувшегося в него после отставки, чтобы разбогатеть, заняться скупкой по всему Таиланду старых сельских домов и тем заложить основу будущего музея традиционной тайской архитектуры.
— По-моему, он просто-напросто был любитель тайских женщин, — указала Нелли на фотографию, где седоусый, по-стариковски оплывший Томпсон был снят с молодой крепкотелой тайкой, с которой, согласно подписи, жил последние годы и которая считалась его женой. — Смотрите, как он ее притискивает к себе.
И Дрон, и Рад, и Крис — все невольно заулыбались.
— Ну что ж, что притискивает, — прощающе произнес Крис.
Экскурсовод, щуплый таец средних лет с ослепительными, выбеленными лазером крупными зубами, стоял в дверях холла, ведущих в переднюю с коробом, заполненным музейными тапочками, и приветливо улыбался. Улыбка его означала, что экскурсия закончена и пора очистить музейную площадь для следующей группы экскурсантов.
Уличный свет после сумрака дома был болезненно ярок, и, выйдя, несколько мгновений все стояли, жмурясь, приставляя к глазам козырьком ладони, — привыкали к ярости полдневного солнца. Наконец зрачки сузились, слепить глаза перестало. Улочка старинных тайских домов, устроенная бывшим американским шпионом в центре Бангкока, вновь приняла их в себя, открыв взгляду свою недальнюю перспективу.
— Интересно, — обращаясь к Дрону, произнес Крис, — как этот мой соотечественник мог владеть здесь усадьбой, когда, вы говорите, нетаец не имеет права быть собственником земли?
— Не имеет. — Дрон жестом сожаления развел руками.
— Хотите, Крис, вложить здесь деньги в недвижимость? — спросила Нелли.
Крис неопределенно покрутил в воздухе рукой.
— Просто интересно. Как это здесь делается.
— В смысле, обходится закон? — уточнила Нелли.
— В смысле, находится компромисс с законом. — Крису не понравилась ее формулировка.
— Скорее всего, Крис, — сказал Дрон, — владение было оформлено на кого-то из коренных тайцев. На ту же его жену, — кивнул он в сторону дома, из которого вышли, напоминая о фотографии с молодой крепкотелой тайкой. — Здесь, в Таиланде, есть свой специфический бизнес: оформляют владение на гражданина Таиланда, а реальный владелец кто-то другой. Официальный владелец получает свои комиссионные — и ни во что не вмешивается. Есть целый слой людей, которые на это живут.
— А, вот это понятней. Это похоже на правду, — удовлетворенно произнес Крис.
— Что, решили теперь вкладывать деньги в тайскую недвижимость? — спросила Нелли.
Дрон не позволил ему ответить.
— Отстань от человека, — сказал он Нелли по-русски. — Крис, пусть это останется вашей коммерческой тайной, — уже по-английски произнес он.
— Пусть, пусть, — с прежним удовлетворением ответил Крис.
— Что, идем ланчевать? — махнула Нелли рукой в сторону открытого ресторанчика в начале этой искусственной деревенской улочки, на берегу небольшого искусственного пруда, вправленного в бетонные берега и тем напоминавшего плавательный бассейн.
— Ланчевать, ланчевать! — непререкаемо и бурно поддержал ее Дрон.
Крис поглядел на часы у себя на руке.
— Да, время уже за полдень. Самая пора.
Рад, невольно посмотрев на часы Криса вслед его взгляду, невольно и оценил их. Марки он разобрать не мог, но судя по тому, что корпус с браслетом были из розового золота, часы стоили весьма круто.
— А ты что? — Нелли сочла необходимым подключить к общему решению и Рада.
Желудок у Рада после плотного завтрака не требовал еще и маковой росинки, но отказываться от ланча, когда все на него настроились, было бы странно.
— За компанию знаешь кто и что, — сказал он по-русски.
Дрон захохотал и хлопнул его по плечу.
— Вот я тебя всегда считал из Жмеринки. — Он тоже произнес это по-русски. — Из Жмеринки, но по выделке — чистопородная Средне-Русская возвышенность. За компанию — всегда непременно!
Крис смотрел на них с завистливым любопытством.
— Чему это вы так обрадовались? — спросил он Дрона. — Какой-нибудь анекдот? Можете перевести?
— А! — опережая Дрона, произнесла Нелли. — Не стоит. Грубые русские шуточки.
Ресторан был до отказа забит экскурсионным народом, завершившим осмотр томпсоновского музея, но им повезло: только что освободился столик на берегу пруда. Мягко колыша пряди густых водорослей, в прозрачно-зеленоватой воде пруда ходили большие стремительные рыбы. Мальчик-рабочий на другой стороне пруда возился с прозрачным пластмассовым шлангом: вытащил его конец из воды, занес на газон, закрепил между двумя камнями и стал выбирать на берег остальную кишку шланга.
— Непонятно, что он делает с этим шлангом, — наблюдая за мальчиком, произнесла Нелли.
— Отрабатывает свою зарплату, — мельком глянув в его сторону, с ленцой отозвался Дрон.
Из зелени многоствольного дерева, росшего в дальнем конце газона, около которого возился со шлангом мальчик, выглядывал домик для духов. Он был ярко раскрашен в коричневые, желтые, багряные цвета — воплощенная в трехмерном пространстве картинка из сказочной книги то ли про гномов, то ли про эльфов, то ли про троллей.
Нелли, раскрыв принесенный официанткой складень меню и тут же закрыв, вновь нарушила молчание:
— Помню, в прошлый раз я около этого домика хотела сфотографироваться. И не сфотографировалась.
— Ну пойди наверстай упущенное, — не отрываясь от меню, проговорил Дрон.
Нелли взялась за верхний край складня, что держал перед собой Рад, и пригнула вниз, требуя от Рада внимания:
— Поможешь мне наверстать упущенное?
Дрон, по-прежнему не отрываясь от меню, вытащил из кармана брюк цифровую камеру.
— Средство для наверстания упущенного. Умеешь обращаться? — подал он Раду камеру.
— Жизнь научит, — сказал Рад, поднимаясь из-за стола.
Они с Нелли двинулись с площадки ресторана на улицу, и, когда отошли достаточно далеко от своего столика, она проговорила:
— Бога ради, не нервничай. И не волнуйся.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рад. — Кажется, что я нервничаю?
— А нет? Мне так кажется. Из-за того, что у вас с Дроном не получается поговорить. Он сегодня вечером улетает. Крис, я о нем. Улетит — и вы поговорите. Не волнуйся.
Рад мысленно поблагодарил Нелли. Это ее сообщение было отнюдь не лишним.
— А кто он такой, этот Крис? — спросил Рад. — Зачем он прилетел?
— Не все равно тебе? — ответила Нелли. — Это дела Дрона. А то любопытному на днях прищемили… знаешь, что прищемили?
— Как же.
— Вот и не суй этот, который прищемили, куда не следует.
— Чтобы не случилось так, как с владельцем этой усадьбы?
Бывший американский шпион в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году поехал зачем-то в Малайзию и там исчез. По каким делам он ездил, что у него была за надобность — осталось тайной. Нашлись свидетели, видевшие, как его сбил некий грузовик, и в этот же грузовик было погружено его тело, но ни сам грузовик, ни тело Томпсона никогда найдены не были.
— Типун тебе на язык, — гневливо ответила Нелли на слова Рада об исчезновении владельца усадьбы.
Они обогнули пруд и, немного не доходя до домика для духов, остановились.
— Давай объясню, как обращаться, — потянулась Нелли к камере в руках Рада.
Рад не отдал ей камеры.
— Твое имя Жизнь?
— То есть? — недоуменно спросила Нелли.
— Ну я обещал Дрону, что меня научит обращаться с нею жизнь.
Нелли рассмеялась. Впервые за время, что они общались, смех у нее был легкий, свободный, без всяких подтекстов — смех человека, которому весело.
— А ты, а ты, а ты! — проговорила она. — Аты-баты, шли солдаты. А я ведь тебя таким и не знала.
— Положим, я тебя и сейчас не знаю, — сказал Рад. Нелли мгновение медлила с ответом.
— Ну да. Я тебя, в общем, тоже, — сказала она потом.
— Становись, — указал ей Рад на домик для духов. — Как ты хочешь: рядом, за ним, поодаль. А я уж кнопку сумею нажать.
Он умел обращаться с цифровой камерой. В обращении это высокотехнологичное достижение человеческой мысли было весьма несложным. Достаточно подержать в руках раз.
Когда они вернулись к столу, оказалось, что Дрон, чтобы не терять времени, сделал официантке заказ и для них. Он заказал им «Pad Thai» — то же, что и себе с Крисом.
— Это такая жареная рисовая лапша с креветками и прочей морской живностью, — сообщил он Раду, изображая перед собой руками некую груду еды. — Не острая, а как бы даже сладковатая, западным людям обычно очень нравится.
— Это я западный? — Рад хмыкнул.
— Западный, западный, — замахал Дрон руками. — Для Таиланда — западный.
— Скорее, глядя из Таиланда, северный, — сказал Рад. — Вроде эскимоса для нас.
— Ну ладно, хочешь быть эскимосом, будь эскимосом, — разрешил Дрон.
Ждать заказ долго не пришлось. Девять из десяти посетителей ресторана были западными людьми, и пользующееся популярностью блюдо, надо полагать, было заранее заготовлено в достаточном количестве.
— Delictus! — резюмировал через некоторое время, как принялись за еду, Крис. — Восхитительно!