Сквозь овальное отверстие в потолке жилища виднелось темно-фиолетовое небо с точечками зеленых звезд.
Анжела смотрела на небо сквозь отверстие в потолке и плакала.
Где сейчас ее мама и папа? Почему они не ищут ее?! Неужели они поверили, что она погибла?.. Анжела понимала, что напрасно винит родителей. Ведь стена остроконечных скал непроходима. Только такой неутомимый и сверхвыносливый путешественник, как отец Муно, мог перейти через эту стену. Во всем Городище едва ли найдется другой такой смельчак.
Бедные папа и мама! Бедные переселенцы! Они наверняка продолжают мерзнуть и голодать по ту сторону стены, не подозревая, что здесь, совсем близко от них, тепло и множество вкусных сочных плодов. А она вот уже тридцать парианских лет живет в Городище среди хвостатых, длинношеих, толстогубых париан, изображая из себя ручную собачонку. Да еще работает живым экспонатом.
Сквозь отверстие в потолке заглянул ночной Сеан, залив жилище бледно-розовым светом. Анжела ждала его появления. Приподнявшись на локте, посмотрела на спящего Муно. Он лежал на спине - верхний лист съехал с округлого, смешно блестевшего под Сеаном живота. Его плюшевые, мясистые губы вздрагивали.
"Как хорошо, что сегодня он не болтает во сне", - подумала Анжела. Она всегда немного побаивалась ночных бормотаний Муно.
А мысли снова и снова возвращались в далекое прошлое, которое теперь казалось особенно дорогим и желанным, потому что не было никакой надежды на возвращение.
Она вспоминала свою жизнь до злосчастного перелета. Свой дом, город, школу. Интересно, помнят ли ее подруги? Наверное, все они сильно выросли и повзрослели...
Анжела представила себе школьный урок, ни капельки не похожий на это нелепое смотрилище. Там, на Земле, они проводили занятия в ярко освещенном, просторном зале, три стены которого были стеклянные, а четвертую занимал огромный экран.
Видеоурок проводил механический учитель-диктор, комментировавший изображение на экране, формулы, уравнения. На уроке литературы, например, ребята просматривали экранизацию литературного произведения, а на уроках ботаники совершали кинопутешествия на природу. Особенно любила Анжела уроки истории, на которых можно было просмотреть прошлое родной планеты, начало космической эры, первые путешествия в чужие миры и многое другое.
Стереоскопическое изображение в сочетании со стереозвуком создавало иллюзию присутствия в любом процессе, происходившем на экране. Уроки проходили до того интересно, что в школе не было ни одного неуспевающего.
После уроков они играли в школьном саду. Младшие забирались на всевозможные аттракционы; те, что постарше, ухаживали за цветами и деревьями, кормили и дрессировали животных в маленьком пришкольном зоопарке. Анжеле с грустью вспомнился забавный кенгуренок, с которым они носились наперегонки по школьной лужайке. Он чем-то напоминал париан... Вспомнился ей и шустрый, веселый дельфин Темка, полновластный хозяин школьного бассейна, любимец всей школы.
По щекам Анжелы извилистыми ручейками стекали слезы. Она пыталась представить себе, чем сейчас заняты ее подруги. Например, Эльза - самая любимая из всех. Наверное, сидит в книголектории, где они обычно заказывали одну книгу на двоих и прослушивали ее в наушники. Или в школьном театре, где можно послушать и посмотреть все, что угодно, - от органной музыки до кукольного театра. А может, теперь она бегает с другой подружкой в зал "развлекательных мелодий"?
Они с такой неохотой расходились обычно по домам, что родители жаловались, будто школа отнимает у них детей...
Мысли Анжелы потонули в тумане. Сеан расплылся, растаял, Анжела уснула беспокойным сном - воспоминания не давали покоя и во сне.
- Муно! Эй, Муно! Хватит спать! - донеслось с улицы.
Анжела вскочила. Муно зашевелился на лежанке, озираясь бессмысленными мутными глазками.
"Тебя зовут, Муно", - хотела подсказать Анжела.
- Му-но! - снова донеслось с улицы.
Он поднялся, протер глаза перепончатой рукой и вышел наружу.
Через некоторое время послышался его зов:
- Цуцу! Сюда! Быстро.
Анжела с готовностью выбежала из жилища. Она хорошо знала, что этот зов обещает веселую прогулку. Иногда ей начинало казаться, что она и впрямь превращается в дрессированного зверька.
Под пиру толпились товарищи Муно. Анжела очень обрадовалась, заметив среди них Лулу, подбежала к ней, взяла за руку.
- Хочешь гулять? - спросила Лула, погладив девочку по "остаткам шерстяного покрова".
- Цуцу! Сюда! - ревниво крикнул Муно и крепко сжал руку Анжелы. Пусть, мол, Лула не забывает, что зверушка принадлежит ему, Муно.
Вся компания отправилась к окраине Городища. Там, за стеной, вылепленной парианами, раскинулось неподвижное, как кусок гигантского зеркала, озеро. Над его поверхностью лениво струился пар. Озеро окружали округлые бархатно-зеленые холмы.
Резвые париане с разбегу ворвались в озеро, разбудив его своим вторжением, наполнив все вокруг веселыми возгласами и искрящимися под утренним Парнем брызгами.
Анжела замешкалась на берегу.
- Цуцу! Ну, что же ты? - крикнул из воды Муно. - А ну-ка, живо сюда!
Анжела осторожно ступила в воду. Ей приходилось купаться в озере много раз. Она знала, что вода в нем теплая, почти горячая, а дно - гладкое, без единой впадинки или бугорка, словно в ванной, и что в озере не водятся никакие животные. И все же не могла себя заставить так же бездумно и шумно врываться в чужепланетное озеро, как это делал Муно и его друзья.
В воде париане чувствовали себя увереннее, чем на суше. Они плавали с бешеной скоростью, расчерчивая водную гладь длинными гибкими хвостами. Нечего было и думать угнаться за ними.
- Эй, Цуцу! Ты плаваешь, как лимпи! - крикнул Тути.
Анжела знала, что лимпи - парианское животное, по медлительности напоминающее земную черепаху, и потому обиделась на Тути.
- Хочешь, я прокачу тебя? И ты узнаешь, как надо плавать.
Тути зацепил Анжелу хвостом и ловко усадил себе на спину.
Не успела Анжела опомниться, как с головокружительной быстротой помчалась вперед. Обычно париане не уплывали слишком далеко от берега и держались всегда вместе. Но Тути, желая похвастаться перед девочкой, понесся к самой середине горячего озера.
- Держись крепче, Цуцу! - задорно кричал Тути. - Мы с тобой... Ай! Голос Тути, неожиданно сорвавшись на визг, замер.
Он затормозил так резко, что Анжела чуть не перелетела через его голову.
Прямо перед ними неизвестно откуда появилось огромное существо. Его голова грозно и гордо возвышалась над поверхностью воды, как обтекаемая подводная лодка, поднятая чьей-то гигантской рукой. Изогнутая шея исчезала под водой, а позади, словно внезапно всплывший из пучин остров, виднелась необъятная спина чудовища.
Анжела, дрожа всем телом, прижалась к Тути. Тути тоже дрожал. Он застыл, завороженный неожиданным зрелищем, и не мог пошевелиться.
Казалось, морда зловеще ухмыляется - огромная отвратительная пасть осклабилась, а глаза злобно вращались. Чудище взмахнуло над водой гигантской перепончатой лапой и двинулось к окаменевшему парианину.
- Опомнись, Тути! Скорее назад! Не то будет поздно, - шепнула Анжела.
То, что Цуцу вдруг заговорила на языке париан, было для Тути такой же ошеломляющей неожиданностью, как и внезапное появление водяного чудовища в считавшихся до сих пор мирными водах Горячего озера. Он мгновенно вышел из оцепенения и, пораженный, уставился на девочку.
Чудовище бесшумно скользило по воде. Один рывок - и оно будет рядом.
- Скорее, Тути! - отчаянно крикнула девочка и хлопнула его по спине.
Тути, вспенив воду, круто развернулся и со всей быстротой, на какую был способен, помчался к берегу.
- Быстрее вылезайте! - на ходу крикнул он купающимся. - Там... там...
Среди малышей-париан поднялась паника. С визгом, похожим на мяуканье рассерженных котят, они шумно и неуклюже выскакивали из воды.
Уже с берега Анжела оглянулась: поверхность озера была безмятежно спокойна. Чудище исчезло под водой, будто его и не было вовсе.
Она заметила, что париане собрались в тесный кружок и, выставив наружу хвосты, о чем-то возбужденно совещаются. Анжела решила, что причина тому водяное чудовище, но тут вся компания двинулась к ней.
Торжественно рассевшись вокруг девочки, они разглядывали ее так, будто никогда не видели раньше.
Первым заговорил Муно.
- Цуцу, - сказал он, - это правда, что там, на середине озера, ты вдруг заговорила с Тути?
Анжела молча кивнула.
Париане загалдели, перебивая друг друга.
- А вы не верили! - торжествующе вскричал Тути.
- Ты понимаешь нас и умеешь говорить?! - снова обратился к ней Муно.
Анжела кивнула.
- Так почему же ты до сих пор молчала?!
- Не знаю... Я боялась, - призналась Анжела.
- Вот видите! Видите? - засуетился Тути. - Она говорит! Вы сами слышали... Еще, Цуцу, еще!
- А откуда ты знаешь наш язык? - поинтересовалась Лула.
- Научилась. Ведь я живу с вами уже тридцать парианских лет.
- Выходит, ты никакая не зверушка? - озадаченно произнес Муно.
- Выходит... - улыбнулась Анжела.
- Да-а. - Тути задумчиво почесал себе живот.
- Ну и очень хорошо! - сказала Лула. - Я давно чувствовала, что она все понимает. У нее такие умные глаза! Значит, у нас прибавилась подружка. - И она подошла к Анжеле.
- Ты хочешь с нами дружить?
- Конечно.
- Бежим в Городище! - заторопился Тути. - Надо обо всем рассказать взрослым.
Анжеле хотелось попросить их не раскрывать ее тайну, но сдержалась. Как-то взрослые париане воспримут эту новость...
* * *
Тути, как самый бойкий, взобрался на возвышение посреди площади и с силой дунул в тонкую, очень длинную трубу, укрепленную на лепной подставке. Она была сделана из ствола дерева. Такие трубки, только значительно меньших размеров, мастерили в древности на Земле мальчишки и называли их дудочками.