Нина вспомнила последнюю встречу с молоденькой секретаршей, ее перекошенное от злости лицо. Тогда она не обратила внимания на ее угрозы, а теперь страшно даже вспоминать. Хотя пугает сейчас все, даже мысли о том, что может случиться дальше.
Телефон зазвонил так внезапно, что она вздрогнула. Номер был ей незнаком, а потому Нина не спешила отвечать. Аппаратик умолк и тут же включился снова. «Вряд ли преступник будет звонить», – подумала Марфина и осторожно нажала кнопку.
– Это подполковник юстиции Егоров из Следственного комитета, – прозвучал суровый голос. – Сообщите ваше местоположение.
– Я дома, – ответила Нина, – но у меня тут проблема…
– Оставайтесь на месте и никуда не уходите, – продолжил следователь.
«Как можно остаться на месте и куда-то уйти?» – подумала она.
И тут же Егоров поинтересовался:
– Что у вас за проблема?
– Ко мне в квартиру забрались и все тут перерыли.
– Ну это не проблема, – попытался успокоить ее подполковник юстиции, – вот у вашей подруги Марушкиной действительно проблема. В нее стреляли…
Нина едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
– Ну что вы молчите? – продолжил следователь.
– Жанна жива? – еле слышно прошептала Марфина.
– Слава богу, жива. Киллер промахнулся – одна пуля попала в стену рядом с головой Марушкиной, а вторая пробила холодильник… Ваше подруга сообразила упасть на пол кухни, а потом уже лежа позвонила в полицию…
– Я была у нее и перед уходом уложила ее в постель…
– Что вы у нее делали?
– Поминали Леонида Борисовича… Но я выпила всего ничего, а Жанна была уже изрядно… То есть не то чтобы…
– Я понял, – прервал ее Егоров, – сейчас я к вам подъеду. Кстати, когда к вам проникли в квартиру, где вы находились?
– Там же и находилась. Услышала, как открывается дверь, и перебралась через балкон в квартиру соседей.
– Какой у вас этаж?
– Девятый.
– Что? – не поверил следователь. – То есть вы хотите сказать, что на уровне девятого этажа стали рисковать жизнью…
– Так я ею и в квартире рисковала.
– Это еще надо проверить, – сказал Егоров все таким же бодрым голосом. Потом было слышно, как он вздохнул в трубку. – Надо было вас в камере оставить: все вам безопасней было бы.
– За что меня в камеру? Лучше мне охрану предоставьте.
– Какую охрану? – удивился Егоров. – Вы, очевидно, фильмов американских насмотрелись. Это у них программа защиты свидетелей, а у нас все по-другому. И потом я лично сам пока не знаю, кто вы – свидетель или, наоборот, имеете какое-то отношение к убийству.
– Я же говорила, что…
– Ладно, оставайтесь по месту проживания. Я сейчас к вам подъеду и решу вопрос о вашем дальнейшем пребывании. Сейчас только группу вызову и сразу к вам.
– Какую группу? – не поняла Марфина.
Но из трубки уже неслись короткие гудки.
Теперь она не хотела никого ждать. Сейчас примчится следователь с какой-то группой и ее снова отвезут в камеру, где, по утверждению подполковника юстиции, ей будет безопасней. Снова начнутся допросы, целью которых будет попытка доказать предъявленное ей обвинение… Этого допустить нельзя. Надо бежать, где-то спрятаться, отсидеться до тех пор, пока все не прояснится – пока даже Егорову не станет понятно, что она здесь ни при чем…
Нина выскочила в прихожую, надела кроссовки, остановилась на мгновение, потому что розовый костюмчик никак не гармонировал с синими кроссовками. К тому же костюм этот она уже носит два дня… Кроссовки пришлось снять и надеть туфельки на низком каблуке, которые ей никогда не нравились, но зато они были красного цвета. Времени переодеваться, рыться в разбросанных на полу вещах в поисках чего-то более достойного уже не было.
В лифте спустилась на первый этаж.
Что-то крикнула ей вслед консьержка, но Нина не расслышала, да и времени задерживаться не было. Выскочила на крыльцо и поспешила к площадке, на которой стояли припаркованные автомобили. До ее «Вольво» оставалось не более двадцати шагов, когда Нина достала из сумочки брелок, чтобы снять сигнализацию и разблокировать дверь. Нажала на кнопку… И тут же сверкнуло пламя, грохнул взрыв, подбросивший автомобиль… Включились сигнализации других машин. Марфина попятилась, потом развернулась и бросилась в конец двора, понимая, что несется в самую темную часть окружающего ее пространства – туда, где высокие кусты и мрак.
Она сидела в кустах, трясясь от страха, смотрела из своего убежища на людей, выскочивших во двор. Водители отгоняли свои автомобили подальше от места взрыва. Кто-то достал огнетушитель, попытался сбить пламя, но тут же бросил бесполезное занятие. Вскоре приехали пожарные, лениво полили водой обгоревший черный скелет автомобиля. Нина прошла кусты, потом пошла по узкой дорожке к соседнему дому, к подъезду которого подкатила машина такси. Из такси вышел пассажир, автомобиль начал выруливать, чтобы развернуться, осветил фарами Марфину, и тогда она стала размахивать руками.
Села в салон и не могла отдышаться, как после долгого бега.
– Куда едем? – спросил водитель-узбек.
– Не знаю, – ответила Нина.
– А куда надо?
И опять ответить было нечего. Пришлось доставать из сумочки телефон, как будто в нем хранился ответ. Можно было бы позвонить кому-нибудь из знакомых, напроситься в гости, а потом остаться там ночевать. А утром уже на свежую голову попытаться спланировать дальнейшие действия, потому что сейчас была только одна мысль: бежать, бежать, бежать! Но бежать было некуда. И позвонить теперь вряд ли удастся, потому что телефон разрядился.
Она махнула рукой, показывая водителю, что двигаться надо прямо. А тот уже заметил, что у пассажирки проблема с мобильным.
– Э-э, – сказал узбек, – хочешь, тебе телефон дам? У меня есть хороший такой.
– Кто-то забыл в такси? – догадалась в Марфина.
– Зачем забыл? – обиделся водитель и начал объяснять. – Он приехал, а денег у него совсем нет – кончился. Вот и говорит: возьми мой телефон. Телефончик пятнадцать тысяч стоит, а я тебе за десять отдам. Там даже сим-карта есть.
Нина покачала головой и попросила:
– Мне бы свой подзарядить. Если у вас есть зарядное устройство.
– Зарядки нет. Ты говори, куда ехать. Я отвезу так. А ты мне дашь пять тысяч, а я тебе аппарат.
Ехать было некуда, и вдруг Марфина вспомнила:
– На проспект Большевиков, к станции метро.
И поняла отчетливо – так, что свело челюсти от этой правды: она отправляется в какую-то новую для себя жизнь, незнакомую и страшную, из которой уже не будет пути назад. И сейчас она не едет в такси, а летит в пропасть.
И откуда-то издалека из заоблачной дали прилетел голос узбека:
– Если Большевиков, то ты мне семь тысяч, а я тебе телефон.
Глава девятая
Теперь она стояла возле станции метро, не знаю, к кому обратиться. Мимо проходили люди, спешили куда-то по своим делам, а у Марфиной не было никаких забот, кроме одной – спасти свою жизнь. Простояв какое-то время у всех на виду, Нина пошла по улице и почти сразу увидела небольшой магазинчик, в котором продавали спиртное. Как раз из него выходила женщина с пакетом, в котором проступали очертания бутылок со спиртным.
– Простите, – обратилась к ней Марфина, – не подскажете, как мне Дину Воронину найти.
Женщина посмотрела на нее с удивлением.
– Не знаете, где она живет? – продолжила Нина.
Женщина с еще большим удивлением начала рассматривать ее парижский костюмчик, красные замшевые туфельки со стразами и наконец ответила:
– Ты че, из деревни, что ли, приехала? Тут город, девочка. Мильоны людей живут. Откуда я могу всех знать.
– Простите, – тихо согласилась с ней Марфина.
Женщина потащила свои бутылки. А к магазинчику подошел немолодой мужчина в потертом костюме и с галстуком. На всякий случай Нина посмотрела на него.
– Вы Дину Воронину не знаете?
Мужчина тряхнул головой, взялся за ручку двери, и наконец до него дошло.
– Дин Рид, что ли? Так бы сразу и говорила, а то какую-то Воронину ищешь. Воронина – это для протокола, а для друзей она – Дин Рид.
Он тоже начал разглядывать девушку, вероятно, удивляясь, что такой фифе надо от его знакомой.
– Откуда Дину знаешь? – поинтересовался мужчина.
Марфина пожала плечами и объяснила как есть.
– В одной камере сидели. В смысле… – Нина замолчала, подыскивая нужное слово и наконец вспомнила, – в смысле чалились вместе…
– Ну, тогда базара нет… – мотнул головой мужчина, которого такое объяснение вполне устроило, – если вместе чалилась с ней, то могу и проводить к Дине. Только прихвачу что-нибудь для встречи.
Он открыл дверь в магазин и показал головой незнакомке, приглашая войти первой. Марфина вошла и почти сразу оказалась у стойки. Мужчина кивнул продавщице и произнес негромко:
– Как всегда, и можно без хлеба.
– Погодите! – остановила продавщицу Нина и посмотрела на незнакомца. – Позвольте, я вас отблагодарю за помощь.
Взглянула на стену, уставленную бутылками, сказала:
– «Блек лейбл».
– Чего? – не поняла продавщица.
– Вы это, – помотал головой мужчина, – не надо. То есть виски не надо: зачем так шиковать – я что, по-вашему, на гусара похож? Если уж готовы пожертвовать такую сумму на благое дело, то тогда пять бутылок белорусской «зубровки» и одну крымского брюта.
– Ох, и повезло тебе, Колян! – восхитилась продавщица, косясь на щедрую девушку.
Дина жила неподалеку и по пути выяснилось, что новый знакомый как раз к ней и направлялся. Он собирался купить четвертинку водки, а теперь тащил пакет с бутылками и закусками.
– Думал, заскочу к Дине на пяток минут, а теперь придется компашку собирать, – сообщил он.
– Я вообще-то по делу, – ответила Марфина, которая не собирался терять время в пьяной компании малознакомых и еще менее приятных людей. – Мне с ней надо поговорить о важном…
– Так и поговоришь. Шампанское ведь для тебя взяли.
– Да я не пью вовсе.