– Он и до того занимался бизнесом, а потом ему в управление передали карьер, в которых добывают щебень. А потом его владельца убили…. Я не знаю, как звали этого человека, но у него еще была микрофинансовая организация, в которой Леня работал, и туристическая фирма, где директором была и остается Жанна.
Вера Николаевна обернулась к Елагину.
– Прямо сейчас проверь эту информацию. И что установило следствие, тоже узнай. – Но увидев, что подчиненный рванул к двери, остановила его: – Погоди пару минут.
Бережная посмотрела на гостью.
– Кофе или чай?
– Да я уже завтракала сегодня, – ответила Марфина.
– А я и не предлагаю вам завтрак: мне кажется, что вам взбодриться не помешает. У нас отличная кофемашина, лучшие сорта в зернах: есть арабика, робуста, зеленый кофе. У нас прямые поставки из-за рубежа.
– Я зеленый кофе не пила никогда, – призналась Марфина, – слышала только.
– Вот сейчас и попробуете, – пообещала Вера.
– Насчет прямых поставок – это чистая правда, – подхватил Елагин, – был у нас клиент, который крупнейший в стране импортер кофе. Поставляет из Бразилии, Кении, Индии, Индонезии. Его фамилия Борисов, но все его называют не иначе как Баристов. Он…
– Петя, – остановила красноречие подчиненного Бережная, – ты забыл о конфиденциальности: фамилии клиентов не должен знать посторонний.
– Но Нина Алексеевна уже не посторонняя нам.
Молодой человек посмотрел на Марфину так, словно ожидал ее согласия, и та кивнула. И растерялась, словно ее вынудили к этому. Но тут же нашлась:
– Хорошо, я готова попробовать ваш зеленый кофе.
– Тогда Петр вас угостит. Он у нас настоящий мастер. А я пока поработаю немного, а потом мы продолжим, – улыбнулась Вера, а когда увидела, что посетительница с Елагиным направилась к дверям кабинета, добавила: – Скажи Егорычу, чтобы зашел ко мне.
Окунев заскочил к ней без стука и, как всегда, начал извиняться:
– Ой! Простите, опять вломился к вам. Просто спешил.
– Надо будет табличку повесить специально для тебя «Без стука не входить».
Егорыч вздохнул, хотя прекрасно понимал, что Вера Николаевна шутит. И тут же приступил к делу.
– По поводу убийства Марушкина ничего не скажу: это уж вы сами. Что же касается его конторы, то по всем признакам это финансовая пирамида. Я просмотрел видео с их сборищ: там все такие счастливые – смеются, руками размахивают, как зомби. Но обращений в полицию или в прокуратуру не было. А за три с лишним года существования пирамиды такого не случается. Возможно, какие-то выплаты производятся из средств новых адептов… Но коммерческая деятельность все-таки ведется. «Парус» является соучредителем нескольких предприятий, образованных поклонниками покойного гуру… Кроме того, многие из его адептов уже были или стали частными предпринимателями, работающими в разных сферах и с той или иной степенью успешности. Но, судя по всему, никто из них особых высот не достиг, то есть обещания Леонида Борисовича, что они станут воротилами бизнеса, так и остались благими пожеланиями. Я проверил состояние его личных счетов в нескольких банках, но и там не особенно чтобы… В общей сумме миллионов пятнадцать – в рублях, разумеется. И у его жены миллионов семь с копейками. Для того, чтобы выяснить, куда уходят все деньги, если они у него есть, а, по идее, должны быть, нужна серьезная финансовая проверка или доверительный разговор с главным бухгалтером. Не сомневаюсь, что наша новая клиентка должна быть в курсе всех дел. Кстати, как она вам?
– Не могу понять пока. На вид наивная девушка, только ей почти тридцать лет и занимается она не макраме, а финансами.
– На ее счетах средств меньше, чем у Марушкина, но больше, чем у его жены. В собственности автомобиль «Вольво XC-70» – не новая машина, но рыночная стоимость ее и сейчас больше двух миллионов. Машина большая, наивные девушки такие обычно не приобретают: им бы «Мерседес» – кабриолет или…
– У Марфиной теперь нет машины, – напомнила Бережная, – вчера взорвали, и, судя по всему, это не было запугиванием, похоже, покушались именно на Нину Алексеевну.
– Я что-то не припомню, чтобы у наивных девушек взрывали автомобили, – удивился Егорыч, – на них, конечно, покушаются иногда, но только не таким общественно опасным способом.
– Зарубежные счета Марушкина проверил?
– Ну это так просто не узнать. Если бы был известен банк-корреспондент, то давно сделал бы. Но со счетов контролируемых Марушкиным фирм переводы за рубеж не осуществлялись. Он, конечно, мог отдавать здесь рублями доверенному лицу, и тот кидал бы на его зарубежный счет нужную сумму в валюте, оставив себе комиссионные.
– А еще есть криптовалюта, движение которой невозможно отследить, – напомнила Вера.
– Почти невозможно, – вздохнул Окунев, – главбух должна была знать, и эта наивная девушка, которую сейчас наш Петя охмуряет, наверняка в курсе. Я, конечно, понимаю, что это его основная работа. Но только вы и сами понимаете, что наивные девушки за неполных три с половиной года не самого тяжелого труда не зарабатывают на квартиру, автомобиль, дорогие шмотки и драгоценности, не говоря о приличной сумме на банковском счете.
– Марфина – отличный специалист в области финансов. К тому же она кандидат наук.
– Ну и что! – возмутился Егоров. – Мой учитель, который, как Вергилий в «Божественной комедии», водил меня по кругам компьютерного ада, был и вовсе доктором наук. Он днем учил меня программированию, а в темное время, чтобы его никто не видел, собирал пустые бутылки и алюминиевые банки, потому что ему элементарно нечего было жрать. В прекрасные девяностые его в НИИ сократили, а в грузчики он податься не смог из-за больного позвоночника и возраста. Его звали в Штаты или в Израиль, но он остался здесь. А я вот по дурости рванул за океан. С первого же приличного дохода хотел перевести своему учителю тысяч десять баксов, но не смог с ним связаться – ни по телефону, ни по интернету… Он просто умер. Потом уж, когда вернулся, искал место захоронения. Нашел кладбище, бугорок и покосившуюся табличку с кривыми буквами.
Окунев отвернулся и посмотрел в окно.
– Успокойся, – попросила Бережная.
– Да я спокоен, – продолжая смотреть на тополь за окном, отозвался Егорыч, – просто как вспомню его в стареньком советском пальто, в разбитых ботинках, себя ненавидеть начинаю. Он мне старичком всегда казался, а ему и шестидесяти не было…
Окунев наконец посмотрел на Веру.
– Я попытался найти главного бухгалтера «Паруса», но пока безрезультатно. Или она отсиживается где-то, или уехала из города. Не с вокзала, не из аэропорта и не на своей машине, если, конечно, номер не сменила. Но женщина сама номера не меняет.
– В прежние времена на своей старой машине я сама и колесо меняла неоднократно, и свечи пару раз, – вспомнила Бережная, – и ремень генератора однажды.
– Сравнили тоже! – не выдержал Егорыч. – То вы, а то какой-то главбух!
Открылась дверь, и в кабинет вошел Елагин.
– Кофе ей очень понравился. Потом мы завернули в гардеробную, и та ей понравилась еще больше. Она, очевидно, думала, что у нас здесь секонд-хенд, а когда пригляделась, то аж глаза округлились. И страх в них пропал.
– В бутиках женщины менее всего думают о смерти, – изрек Окунев.
– Особенно ей понравился ваш бронежилет скрытого ношения, – продолжил Петр.
– Пойду помогу ей.
Помощь будущей клиентке действительно требовалась. Нина изучала содержимое гардеробной.
– Откуда у вас все это? – обратилась она к вошедшей Бережной.
– Подарки от благодарных клиентов. Подберите себе что-нибудь на первое время. Желательно такое, чтобы не бросалось в глаза.
Марфина задумалась, а потом вздохнула и с грустью в голосе произнесла:
– Я даже не знаю, где сегодня ночевать буду. А вообще, куда мне в таких нарядах ходить?
– Мой совет: подберите для себя что-нибудь спортивное. Можно джинсы, кроссовки, курточку… А насчет того, что негде сейчас жить, то у нас есть прямо здесь, в офисе, гостиничный номер со всеми удобствами. Я и сама иногда им пользуюсь. И еще один вопрос к вам: почему Марушкин обходился без личной охраны?
– Так ему же никто не угрожал. И потом, у него водитель с пистолетом ходил.
– С каким? С травматическим? Когда нанимают телохранителя, то не сажают его за руль, потому что вести машину и отстреливаться от нападающих возможно только в американских фильмах.
– Но Леня не занимался темными делами, и ему никто не угрожал.
– За что-то его все-таки убили, – напомнила Вера. – Вы-то должны знать о его коммерческих сделках. Куда уходили средства, какая доходность каждой сделки, не занимался ли Марушкин обналичкой, были ли у его предприятия сомнительные деловые партнеры.
Нина задумалась, а потом покачала головой.
– Да я не вникала как-то в его дела, потому что у меня своя ниша, все его проекты проходили мимо, да и смысла разбираться не видела – у Лени был хороший опыт.
– Может быть, кто-то считает, что вы с ним действовали заодно? – предположила Вера.
– Почему вы так решили? – удивилась Марфина. – Только потому, что ко мне кто-то забрался в квартиру?
Бережная промолчала, не стала говорить, что просто так ни в чью квартиру никто не забирается и не устраивает там разгром, и машины без причины не взрывают. Она вышла в коридор, направилась к себе, но по пути заглянула в кабинет Окунева, где застала и Елагина, и обратилась к обоим:
– Девушка, пришедшая к нам за помощью, неглупая, все понимает с полуслова. Непонятно только, зачем она изображает наивную доверчивую простушку. Петя, поработай с Ниной, а параллельно – с бывшей секретаршей.
– Там еще молодая вдовушка имеется, – напомнил Окунев.
– Вот ты, Егорыч, и проверишь их всех в силу своих возможностей, а потом сопоставим то, что они расскажут Елагину, с тем, что ты нароешь на этих дам в Сети. А я начну оттуда, с чего все началось: с места, где произошло убийство. Жертву, судя по всему, заманили туда, рассчитывая там же избавиться от трупа – место там тихое.