– Но что-то пошло не так, – продолжил Елагин, – сотрудники заведения должны знать, как все было, но молчат.
– Вот я и поговорю с ними, – произнесла, поднимаясь, Вера.
Глава двенадцатая
В зале ресторана было пусто, за стойкой стоял немолодой мужчина, протирал бокалы и, проверяя их чистоту, поднимал к свету, льющемуся из окон. Лампочки над барной стойкой освещали лишь саму стойку и пространство за спиной мужчины. Увидев вошедшую Бережную, мужчина прервал свое занятие, повесил полотенце на спинку высокого барного стула. Вслед за Верой в ресторан вошел крупный мужчина в темном костюме. Пиджак его был расстегнут, и внимательный взгляд смог бы обнаружить под ним ремень кобуры.
Вера Николаевна шагнула в зал, но остановилась и обернулась к своему спутнику:
– Ваня, посиди за столиком, пока я поговорю.
Иван отошел, огляделся, словно выбирая место, куда он мог опуститься, потом подвинул к себе стул, посмотрел на него и тут же вернул на прежнее место, понимая, что стул не выдержит тяжесть его тела. После чего направился к угловому столику, возле которого стояли два кресла. Осторожно присел на одно из них. Хозяин ресторанчика следил за ним, а потом посмотрел на Бережную.
– Так я не понял, что вы хотите?
– А я еще ничего не сказала, – Она достала из сумочки удостоверение и развернула, – но хочу поговорить. У вас тут произошло убийство, а меня…
– Все, что я знал, уже сообщил полиции, – не дал ей договорить мужчина. – А с вами, простите, нет желания общаться.
– Ваше право, – не стала спорить Вера, – но вы следователям заявили, что у вас нет видеонаблюдения.
– Нет, разве это не заметно?
– Действительно, – согласилась Бережная, – заметно не очень, потому что камеры вмонтированы в споты.
– Во что, простите? – изобразил недоумение мужчина.
– В потолочные светильники. У вас здесь установлены, по крайней мере, две камеры – в крайних светильниках, с таким расчетом, чтобы можно было охватить все помещение. Если оборудование не сертифицировано, то у вас могут возникнуть вопросы с лицензией, не говоря уже о внушительном штрафе.
– Простите, а вы кто?
Вера пропустила его вопрос мимо ушей.
– Ведь вы сотрудничали с Качановым? – поинтересовалась она.
– С кем?
– С Каро Седым. Дело в том, что я с Кареном Константиновичем была хорошо знакома. Но у нас были чисто деловые отношения. Он помогал мне, а я в силу своих возможностей ему. К сожалению, он не всегда слушал мои советы, потому для него все так трагически закончилось. Мы достаточно часто встречались с ним в его ресторанчиках… В «Драйтон-парке», например.
Мужчина подумал и покачал головой.
– Впервые слышу. То есть про ресторанчик слышал… Рекламу видел… Там у них фан-клуб «Арсенала», если не ошибаюсь… А про этого, того, что вы назвали, как его…
– Анатолий Степанович, ну не надо. Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Не хотите признаваться в порочащих связях – и не надо, я и так знаю про вас многое. И все же у меня к вам одна просьба: покажите мне записи – и я распрощаюсь с вами навсегда. Не хотите – тогда вас очень скоро будут терзать следственные органы. Не пожелаете и с ними сотрудничать – ваше право, но они используют все средства убеждения, имеющиеся в их распоряжении.
– Переживу как-нибудь. Да и нет у нас записей никаких. Наличие двух камер признаю, но запись не ведется, они просто так висят – для визуального наблюдения.
– Ваше упорство лишь подтверждает, что кто-то из тех людей, которые были позавчера здесь в компании с убитым предпринимателем Марушкиным, вам знаком. И хорошо знаком.
– Думайте, что хотите.
– Если это кто-то из окружения убитого недавно гражданина Качанова, то я решу с ним вопрос.
Мужчина молчал, а потом глазами показал на сумочку:
– Если под запись, то я отказываюсь разговаривать.
Вера достала диктофон, выключила его. Потом показала содержимое сумочки: косметичка, белая коробочка с духами «Шанель рю камбон», связка ключей от квартиры и офиса, кожаная визитница, электрошокер и пистолет «ПМ».
Ресторатор вздохнул:
– Вы не просто очаровательная женщина, вы еще и умеете убеждать.
После чего огляделся и перешел на шепот.
– Тех, кто был с убитым, я знаю… То есть не то что знаю. С одним встречался давно. В прошлом году. Он был здесь как раз с Каро. Они общались тут не больше часа… Может, полтора. Потом что-то у них пошло не так, и они повздорили немного. Тот ушел, а Карен Константинович остался. Посидел немного, позвал меня к себе за столик и сказал, что если этот… ну, в смысле тот, что был с ним, появится еще раз и попытается что-то выяснить, то я должен немедленно связаться с ним или с кем-нибудь из его людей.
– У вас были номера телефонов всех его людей?
Мужчина помялся, а потом признался:
– Только одного парня. Его Николаем зовут.
– Звали, – внесла ясность Бережная, – Коля Трухин, или просто Труха. Его застрелили вместе с Кареном. Вы разве не знали?
Ресторатор вздохнул и кивнул. После чего продолжил:
– А потом сюда приехал тот, с кем встречался Качанов. На двух джипах. То есть на одном он сам с водителем, а на втором его быки – охрана, в смысле. Зашел один, заказал шашлык по-карски, сказал, чтобы непременно настоящий был, то есть из баранины, из корейки с косточками, с почками, чтобы правильный маринад…
– С коньяком, мускатом, барбарисом, базиликом, нерафинированным маслом…
– Я делаю маринад на горчичном масле, – кивнул мужчина, – у меня лучший в городе продукт. А этот еще сказал, если ему не понравится, то он меня самого на шашлык пустит. Без улыбки так сообщил. Ну я ему какие-то закуски поставил, бутылочку коньячка грузинского, который у меня для самых уважаемых гостей хранится. «Энисели»! Слышали про такой коньяк?
– Не только слышала, но и пробовала. Очень хороший ореховый аромат и вкус мягкий.
– Во! – обрадовался хозяин. – Его даже Черчилль оценил. Он только «Энисели» и заказывал. За этот коньяк его создатель Сталинскую премию получил! А этот гад пьет и морщится, что, дескать, ты мне подсунул. Но я уже Коле позвонил, и тот примчался со своими ребятами. Вошли они, Николай подошел к столу, взял оттуда бутылку и поставил на барную стойку. После чего сказал тому: «Вали отсюда!» Тот ушел, но перед тем, как выйти, предупредил, сказал, что сам с Каро решит вопрос. Дескать, Карен давно уже не при делах, а все под себя гребет. Больше я его не видел, пока он тут не появился позавчера. Меня как будто не узнал… А вообще столик не он заказал, а тот, которого убили потом.
– Так как звали того, который что-то не поделил с Каро? – спросила Вера.
– В последний раз его называли Семеном Ильичом. А Каро звал его просто Сеней. А еще Пожарником.
– Ничего не перепутали? – удивилась Бережная. – Действительно когда-то был такой беспредельщик – Сеня Пожарник. Но уже лет двадцать или около того про него ничего слышно не было. Скорее всего, отсидел срок, теперь освободился, вернулся и снова за старое. Я проверю, конечно. Но вы узнали и второго?
– Узнал, – согласился ресторатор, – но чего его не узнать: он был заместителем главы нашей районной администрации, а потом вдруг оказался в мэрии – занимается там все тем же: землей, потребительским рынком, строительством.
– Карасев? – удивилась Вера.
Мужчина кивнул.
– Видео с камер дадите?
Ресторатор покачал головой и объяснил:
– Так я с вами никогда не встречался и ничего вам не говорил. А вот если вы где-нибудь предъявите видеосвидетельства, то мне уже не отвертеться. Дурак догадается, что это я вам их передал. Да и нет никаких записей, я же говорил.
– Чего вы боитесь? Ведь уже не девяностые.
– Даже если и есть видеозапись… то есть предположим, что она есть, все равно мне не резон кому-то ее отдавать. Это для вас уже двадцать первый век на дворе, а у нас, как выяснилось, все по-старому. От него – в смысле, от Сени Пожарника – приходил человек, как раз накануне этого убийства. Так человек этот сказал, что теперь Сеня с меня долю получать будет, потому что Седого уже нет, а на сходе так порешили. Я, конечно, могу обратиться в полицию, а вдруг мне там помогут, что не факт, и Пожарника заберут… Только мне потом прятаться придется, потому что с такими, как я, всякое случается: вдруг меня где-нибудь подловят дорожные строители и в асфальт укатают. Да я и сам решил, когда в тот день здесь появился Сеня с компанией, что он права пришел предъявлять. Потом Пожарник вроде как укатил, и вице-губернатор тоже… А третьего мы уже после обнаружили, когда за ним девушка приехала. Этот, как его, которого убили…
– Марушкин, – подсказала Вера. – Он ведь тоже бывал здесь раньше. По крайней мере, один раз был точно.
– С девушкой приезжал, – кивнул ресторатор, – весной еще.
– Не та ли девушка, что за ним в тот вечер приезжала?
Мужчина покачал головой:
– Нет, та совсем молоденькая была – лет восемнадцать на вид. И грустная какая-то.
– Видеозаписи с ними не сохранилось?
– Я что, их храню, что ли. Я и эту-то на карту скачал, чтобы…
Ресторатор еще раз покачал головой, понимая, что проговорился. И тут же спросил:
– Вам для чего? Для суда? А он не примет к рассмотрению, не понимаете, что ли, с кем приходится связываться. Он – вице-губернатор, а вы никто по сравнению с ним.
– Вице-губернатора Колобова помните? А у него влияния было побольше, чем у скользкого карьериста Карасева. Как-то я с ним вопрос решила. К тому же нахождение чиновника такого ранга в компании с преступным авторитетом и бизнесменом уже представляет огромный интерес, но только не для полиции или Следственного комитета, а в первую очередь для Федеральной службы безопасности, и в этом случае вы попадаете под статью о недонесении и противодействии следствию. Статьи двести пятая и двести девяносто четвертая.
Владелец ресторанчика покосился на мощного спутника Бережной, который смотрел в сторону, но, судя по всему, прислушивался к разговору.