ом Сеней Пожарником. Но если Нина убежала, то за свою жизнь она уже не боится, потому что у нее уже есть объяснение всему произошедшему. И если это так, то тем более надо с ней скорее связываться и серьезно разговаривать.
– Хотя нам-то это зачем? – заканчивая разговор, вздохнула Бережная. – Мы же не занимаемся расследованием этого дела. Марфина заключила с нами договор, по которому мы обязаны обеспечить ей безопасность и свободу. Тогда почему мы должны тратить на нее время, если она сама этого не хочет? Так что можешь отправляться домой.
Но Елагин домой не поехал. Он вернулся в офис и заглянул к Окуневу. Тот сидел, уткнувшись лицом в монитор.
– Вера обиделась, – сказал ему Петр.
– Она не обиделась, потому что никогда не обижается. Просто она впервые на моей памяти поверила человеку, который, возможно, совершил или спланировал преступление.
– Она уже наверняка это знает?
– Все на то указывает. Обычно Марфина весь день проводит в офисе. И в день убийства она тоже была на рабочем месте с раннего утра. Подтвердить это могут разные люди, например, парень из службы безопасности, дежуривший у дверей, но он в своих показаниях сообщил, что Марфина выходила несколько раз – в обед и позже. Сама Нина объяснила, что ее вызвал Марушкин, которого она потом обнаруживает в багажнике его «Мерседеса» Но за час или два часа до этого Марфина подъезжала к тому ресторанчику на том же автомобиле…
– Это еще проверять нужно.
– Считай, что уже проверено. В этой связи всему сказанному ею доверять нельзя. Возможно, что в квартиру ее никто не проникал. Кроме того, она говорила, что счетов за рубежом у нее нет.
– Но ты же сам проверял.
– Плохо проверял. Я посмотрел Европу и на этом остановился. А потом вдруг пришло в голову проверить островные банки. Карибы и прочее не успел, потому что вспомнил, что Пожарский – гражданин Мадагаскара. Решил начать с него, и сразу удача. Там у нее был открыт счет, но почти все деньги с него ушли, как ты понимаешь, в Швейцарию на номерной, то есть анонимный счет.
– Разве швейцарские банки не проверяют переводы на чистоту, чтобы это не было связано с преступным бизнесом?
– Возможно, но в случае с нашей клиенткой все чисто. У нее на Мадагаскаре официальный бизнес. Она является соучредителем компании, поставляющей в Европу морепродукты, кофе, гвоздику, ваниль, крокодиловую кожу, изделия из полудрагоценных и драгоценных камней. Объем экспорта не такой уж большой – порядка пяти миллионов евро в прошлом году. Товар вывозится, и вся или большая часть прибыли остается за границей. У Марфиной в этой компании – сорок девять процентов акций. Но самое удивительное, что пятьдесят один процент принадлежит знаешь кому?
– Пожарскому?
– А кому же еще?! Но ведь Ниночка не говорила, что знакома с ним. А она не только знакома, но и вела с ним дела. И не маленькие, раз открыла счет в Цюрихе. И при этом продолжает работать целыми днями, обучая начинающих предпринимателей бизнес-планированию. И еще, что меня удивило, друг мой Петя. Она мне тоже показалась наивной и одинокой. Ладно, мне показалось – я вообще человек доверчивый. Но Вера Николаевна ведь… – Окунев обернулся на закрытую дверь и перешел на шепот: – Вера Николаевна, которая видит людей насквозь, ведь тоже купилась. А вот Марфина, побывав здесь, поняла, что у нас тут все очень серьезно и что мы рано или поздно ее вычислим, а потому поспешила исчезнуть.
– Не проверил ее по программе распознавания лиц?
– А чего зря время терять? К тому же мы оба знаем, что программу можно обмануть. Гораздо проще сразу определить круг лиц, с которыми она рано или поздно выйдет на связь.
– Все замечательно, – согласился Елагин, – возможно, она – тертый калач и никакого проникновения в ее квартиру не было, но машину ее точно взорвали.
– Автомобиль был хороший, – согласился Егорыч, – почти пять метров длиной – крупноват для наивной девушки. Тебе не кажется?
Он хотел засмеяться, но покосился на друга и промолчал. Потом вздохнул, словно пожалел о неудачной шутке, и, положив руки на клавиатуру компьютера, спросил:
– С чего начинаем?
– Для начала поставим на прослушку номер Пожарского, который я получил от его людей. Если Сеня избавится от сим-карты, то вычислим новый номер. Раз у него с Ниной близкие деловые отношения, как мы установили, то наверняка она попытается с ним связаться. Адрес, на который он вызывал машину, откуда его забирали и привозили, нам известен, кроме номера квартиры. Возможно, Марфина направилась к нему.
– Если только не считает его причастным к убийству.
– Мне кажется, она все уже просчитала. Не в интересах Пожарника убирать Марушкина. Во-первых, перед тендером не резон ему привлекать внимание к своей фирме и к собственной персоне, во-вторых, убивать на деловой встрече или сразу после нее – глупо. Даже очень вспыльчивый человек на это не решится. И пистолет на бизнес-встречу не берут. В-третьих, я переговорил с ребятами, которых для своей безопасности подтянул Сеня Пожарник, и они в один голос утверждают, что он был спокоен до встречи и после нее, когда его везли домой на съемную квартиру. Когда уезжал, был даже в очень благодушном настроении и напевал разные песенки.
– Какие, не сказали? – поинтересовался Окунев, продолжая стучать по клавишам.
– Я иду в этот город, которого нет…
– Пожарник – романтик… – произнес Окунев и откинулся на спинку своего кресла. – Ну все. Теперь адрес, по которому временно зарегистрирован Пожарский, нам известен. Ты будешь удивлен, но это квартира главбуха Яшкиной. Во дворе большая охраняемая парковка с видеообзором, четыре камеры, и что-то мне подсказывает, они в системе городского слежения… Так и есть… Дальше что будем делать?
– Отдыхать. Ночь на дворе, а завтра… то есть уже сегодня тяжелый день.
– Жаль, конечно, что у нас больше нет подозреваемых.
– Как нет? – удивился Елагин. – У нас есть еще один, самый главный подозреваемый – вице-губернатор Карасев. Правда, ему было бы лучше, если бы убили Сеню Пожарника. Во-первых, это свидетель его криминального прошлого, во-вторых, доля Карасева значительно увеличится, а он недоволен обещанной ему суммой, которую Сеня назвал слишком большим куском…
– А с тендером-то что будет?
– Ничего не будет – не отменять же! Тендер состоится. Марушкин хоть и числился председателем наблюдательного совета, но подпись под документами ставит другой человек – генеральный директор, который, если верить слухам, ставленник Карасева.
– Ну что, делаем ставки?
– В каком смысле? – не понял Петр.
– На то, кто следующий? Пожарский, Карасев или генеральный директор.
– Что-то у тебя сегодня с юмором не так, – сказал Елагин и посмотрел на монитор, на котором была увеличенная фотография мужчины лет сорока. – А это кто?
– Тот самый генеральный директор строительной корпорации. Все восхищаются его решительностью и деловой хваткой. Кстати, кандидат в мастера спорта по пулевой стрельбе.
– Проверь его связи.
– С кем? Он всех фигурантов дела знает по работе.
– С Ниной Марфиной, – объяснил Петр. – Утром доложишь. А я спать пойду.
Глава двадцатая
Утром Вера спешила в офис, когда ей позвонил Евдокимов.
– К тебе машина пошла за находящейся в розыске гражданкой Марфиной.
– Ее у меня нет: Нина вчера ушла и не вернулась.
– То есть сбежала? И ты этому способствовала!
По его тону стало ясно, что Ваня разговаривает в присутствии посторонних.
– Иван Васильевич, обещаю до вечера ее найти.
– Поторопись! Выписан ордер на ее арест.
– Я не поняла… Вы ничего не путаете? Сначала подозреваемого задерживают, а потом уж его тащат в суд, в котором судья объявляет меру пресечения.
– Да я все по старинке. Тогда проще было, и никакая частная конторка под ногами не путалась. Короче, как хочешь, но до обеда доставьте Марфину к нам.
– До обеда вряд ли.
– А ты уж постарайся!
Не то чтобы этот разговор Вере испортил настроение, но разозлил ее. А потому, влетев в офис, она направилась не в свой кабинет, а к Окуневу. Тот сидел за своим столом, даже не обернулся, лишь слегка привстал в кресле, словно спиной почувствовал, кто нагрянул в его кабинет.
– Простите, – сказал он, – я догадываюсь, по какому вопросу, но ничем пока обрадовать не могу. Но мы над этим работаем. Девушка легла на дно, на связь ни с кем не выходила. Сейчас мы думаем, что она находится у Карташова, потому что…
– Кто такой?
– Председатель совета директоров строительной корпорации. Раньше он был генеральным директором, но теперь бывший домостроительный комбинат является публичным акционерным обществом, и потому он председатель совета директоров. Владимир Яковлевич – миноритарный акционер, но скорее всего, в ближайшее время увеличит свой пакет, так как будет произведена эмиссия акций.
– Ты хочешь сказать, что смерть Марушкина в первую очередь выгодна этому человеку?
– Это Елагин так считает, а я с ним согласился. Причем смерть выгодна сама по себе, а убийство, по тому, как оно произошло, выгоднее втройне, потому что под подозрение попадают и бывший уголовный авторитет, и крупный чиновник. Бывший уголовник в этой ситуации поспешит поскорее исчезнуть, и чиновник, как вы понимаете, тоже не будет проявлять лишнюю заинтересованность в деятельности корпорации.
Снова зазвонил мобильный в сумочке Веры. И опять ее вызывал Евдокимов.
– Ты уж извини, но у меня сидел заместитель городского прокурора. Интересовался ходом расследования и, кроме того, информировал, что вчера к нему поступило заявление от некоего зарубежного инвестора, который сообщил, что на него и на его сотрудников было совершено нападение. Какие-то граждане, не представившиеся и не предъявившие никаких документов, избили его людей, а ему самому учинили допрос. Ему чудом удалось освободиться. Он записал номера машин, на которых прибыли нападавшие, и попросил выяснить, кто они. Ну и наказать по всей строгости. И ты знаешь, чьи это были машины?