и они посчитают, что она «отуземилась»?
Моуки почувствовал ее тревогу и окружил ее своей уверенностью. Джуна позволила тревогам уйти. Пусть завтрашний день заботится сам о себе. А она слишком занята жизнью, которой живет сегодня. Джуна всецело отдалась парению в слиянии.
— Пришло время выбрать нового главного старейшину, — сказал Укатонен. — Кто должен им стать, как ты думаешь?
Уши Анито растопырились от изумления. И чего он ее спрашивает? Решать-то ему!
— Ты знаешь деревню лучше меня, — продолжал Укатонен, прежде чем Анито успела продумать свой ответ. — Я хочу знать твое мнение.
Анито задумчиво потерла подбородок. Вопрос был трудный. Уито и еще двое сняли свои кандидатуры. Телито и Джохито для такой работы явно не годились. Один был слишком застенчив, другая так занята своей атвой, что на остальное у нее не оставалось времени.
— Есть только пять, о которых стоит говорить, эн. — Она сосчитала на пальцах. — Марито, Энато, Миато, Ренито и Нинто.
— Не Энато, — возразил Укатонен. — Он не умеет принимать решения. А Марито слишком молода. Ей понадобится еще лет пять на подготовку.
— Тогда три — Миато, Ренито и Нинто.
— Все они годятся, но кто наилучший?
— Ренито — старая, но ее бейми — Кина — уже достиг моего возраста. Если выбрать Ренито, то Кина будет ждать долго-долго, чтобы стать старейшиной.
— К тому же Кина — мужчина, они необходимы Нармолому. Остаются Миато и Нинто.
— Нинто — моя тарина. Я могу быть необъективной.
— Ты скоро станешь энкаром, кене. Надо учиться принимать решения по таким вопросам. Скажи мне, что ты думаешь о Миато и Нинто.
— Они примерно одного возраста, эй. Ситика Миато чуть было не выбрали главным старейшиной, а Миато входит в деревенский Совет. Мой ситик очень уважал Миато. И всегда спрашивал у него совета. Миато известен своей справедливостью и мудростью. Я уверена, его решения всегда будут верны.
— А Нинто?
— Нинто была воспитана Илто. Он очень полагался на ее мнение. Она отлично разбирается в людях и часто видит проблему еще до того, как та возникла. Ты видел, как много она помогала мне с Иирин. Она очень интересуется этими новыми существами. Она умна, наблюдательна и доброжелательна. И Нинто, и Миато могут быть главным старейшиной, эн. Между ними очень трудно сделать выбор. Я не могу.
Желто-серый блик прошел по телу Укатонена.
— Я знаю, кене. Это моя проблема. И я должен выбрать между этими двумя. — По его телу прошла улыбка. — Я надеялся, что твой совет мне поможет. Думаю, что придется говорить с ними обоими.
Сначала они отыскали Нинто. Она сидела в своей комнате — плела веревку. Нинто отложила работу, когда они вошли, и предложила им фруктового сока.
— Кене, я хотел бы поговорить с тобой о том, что бы ты сделала, если б стала главной старейшиной?
Уши Нинто растопырились, и она порозовела от неожиданности. Он долго переводила глаза с Укатонена на Анито и обратно.
— Почему ты говоришь со мной об этом? Есть гораздо более опытные и мудрые старейшины, из которых и следует выбирать.
— Потому, что я считаю тебя достойной, — ответил Укатонен. — Хочешь ли ты стать главной старейшиной?
Анито видела, как пробегает по Нинто тень нерешительности.
— Было бы честью для меня идти по следам моего ситика, эн. И я очень люблю Нармолом. Но…
— Что «но»?
— Верно ли, что ты берешь с собой Анито, чтобы сделать из нее энкара?
— Да, кене, мне придется это сделать. Она нуждается в обучении, чтобы получить статус энкара к тому времени, когда вернутся новые существа, с которыми ей придется иметь дело.
— Тогда я уйду вместе с ней и стану энкаром. Я не хочу быть среди претендентов на место главного старейшины. Я сказала бы об этом и раньше, знай я, что ты думаешь обо мне.
— Нет! — запротестовала Анито. — Ты не должна этого делать, Нинто. Пожалуйста, не покидай из-за меня Нармолом!
Опять по телу Нинто прошла рябь улыбки.
— Это моя жизнь, Анито. Я хочу уйти с тобой и учиться всему, что касается нового народа. — Она поглядела на Укатонена. — Тебе ведь нужно как можно больше людей, которые знакомы с ними. Я знаю Иирин лучше всех в деревне, кроме Анито.
— А как же Нармолом? — воскликнула Анито. — Как же Баха?
— Баха готов стать старейшиной и будет заботиться о моей атве. Мне будет не хватать Нармолома, но без тебя и без нашего ситика он опустеет для меня. Укатонен и Иирин научили меня, что жизнь существует и за пределами Нармолома. Время бежит, и если энкары примут меня…
— Они с радостью сделают это, — сказал энкар. — Нам очень нужны такие старейшины.
— А кого вы еще прочили на место главного старейшины? — спросила Нинто.
— Миато.
— Хороший выбор. При нем Нармолом станет еще краше.
— Спасибо, — сказал Укатонен. — Нинто, я хочу, чтобы ты знала: ты еще не связана словом. Если хочешь изменить решение, то можешь.
Нинто покачала головой:
— Я решила.
Укатонен показал, что понял и что благодарен.
— Мне надо сообщить Миато, что он — мой выбор на место главного старейшины.
После обычных выражений протеста в связи со своей неподготовленностью Миато согласился занять это место. Деревенские удивились, но были довольны выбором энкара. Ловкость и скорость, с которыми Миато отрастил себе новую ногу, произвели на всех большое впечатление. Их поразило и то, какую цену запросил Укатонен за свое решение. Вместо того чтобы потребовать кого-то из деревенских старейшин в энкары, как это обычно практиковалось, Укатонен попросил, чтобы следующие пять новых старейшин были мужчинами, а семеро тинок, которых возьмут в бейми, тоже были самцами.
Цвета, в которые окрасились нынешние старейшины-самцы, выразили подавленный протест. Дело в том, что они в сезон нереста очень высоко ценились именно по причине своей малочисленности, и деревенские самки тащили им множество даров за благосклонность. Зато самки были теперь в полном восторге.
Пир в честь избрания Миато был невероятно пышен. Благодарные селяне принесли множество даров Укатонену — консервированные деликатесы и всякую всячину — что было принято им с благодарностью. Жители деревни устроили кворбирри, излагавший историю Нармолома. К удивлению и радости Анито, последний акт повествовал о том, как Илто нашел в лесу новое существо и как он умер. Такова была новая глава, добавленная к официальной истории деревни. Роль Илто исполняла Нинто, а Укатонен играл роль нового существа, да так, что жители много и охотно смеялись. С ролью он справился отлично, хотя и имел всего лишь один день на подготовку. Иирин прекрасно поняла все, что делал Укатонен, и хохотала вместе со всеми жителями деревни. Она присоединилась к восторженной ряби аплодисментов после окончания представления.
Наконец праздник кончился, и Анито отправилась в свою комнату, оставив Иирин и Моуки помогать в уборке остатков пира. В комнате оказался Укатонен, укладывавший свой мешок.
— Ты уходишь? — спросила Анито, когда он поднял глаза.
Укатонен ответил утвердительно.
— Но… почему?
— Я пробыл тут долго. У вас теперь есть главный старейшина, и я, если останусь, буду ему мешать.
— Куда же ты пойдешь?
— Побываю в нескольких соседних деревнях, потом поговорю с другими энкарами. Им следует знать об Иирин.
— Но тебе же будет одиноко! — воскликнула Анито.
Укатонен изобразил на груди пожатие плеч.
— Я энкар. Привык к одиночеству. — Он положил в мешок еще что-то и туго затянул его. — Я оставил кое-какие подарки, которые не мог унести с собой. Ты сохранишь их до моего возвращения?
Анито ответила согласием, стараясь скрыть серую пелену печали.
Укатонен вскинул мешок на плечи.
— Жди меня к концу месяца менандо. — Он выглянул за дверь. — Отлично, почти все спят. Я хочу уйти потихоньку. — Он вышел на балкон. — Проводишь меня до вершины, кене?
Анито высветила согласие и последовала за ним вверх по стволу. Они вышли в прохладную влажную тьму. Иирин и Моуки наблюдали за тем, как тинки убирают запачканные едой листья, оставшиеся после пира. Они сразу заметили вышедших из ствола Укатонена и Анито. Уши Моуки поднялись, когда он увидел заплечный мешок Укатонена.
— Я пришел проститься, — сказал энкар.
— Ты уходишь? — спросили Иирин и Моуки одновременно. Яркий цвет радости исчез под серой пеленой печали.
— Почему? — спросила Иирин.
— Время пришло, — ответил энкар. — Но я вернусь через несколько месяцев.
— Но как же я одна буду воспитывать Моуки? — воскликнула Иирин.
— Ты и Моуки очень хороши друг для друга. Я вам не нужен. Если понадобится помощь — есть Анито и вся деревня тенду, готовая дать совет.
У Моуки был цвет мокрой глины. Он тронул энкара за ногу. Тот нагнулся.
— Ты позаботишься об Иирин, пока меня не будет?
Моуки кивнул, его серый цвет чуть-чуть посветлел.
— Конечно, эн.
— Это хорошо, — ответил тот. — Я уверен, что ты с этим справишься.
Кожа Моуки стала почти лазурной от гордости, хотя слабая примесь печали все же ложилась на голубизну. Укатонен любовно провел костяшками по его плечу. Потом повторил то же с Иирин.
— Позаботься о Моуки.
С Анито Укатонен простился с последней. Та почувствовала, как волна симпатии захлестывает ее.
— Мне будет не хватать тебя, — сказала она мелкими личными символами.
— Мне тоже будет не хватать тебя, кене, — ответил он. — Побереги себя, пока меня не будет.
Затем повернулся и исчез среди ветвей. Анито взглянула на остальных, таких же серых от горя, как и она сама. Потом дотронулась до их плеч.
— Пойдем, — сказала она. — Уже поздно. Пора спать.
19
Следующие три месяца прошли без особых событий. Джуна преимущественно занималась научной работой, записывая сведения о десятках новых видов растений и животных и внося множество дополнений в лингвистическую программу. Каждый день приносил что-нибудь новое. Время летело, результаты получались интереснейшие.