Джуна смотрела прямо перед собой, водя одним затянутым в перчатку пальцем по цветному рисунку скатерти. Пока все, что сказал Агелоу, сводилось к тому, что она бегает быстрее и видит лучше других. Они это и раньше знали. И Джуна подумала еще, что все сказанное не имеет отношения к ее психологическому профилю.
— Кроме того, изменился характер биотоков мозга доктора Саари, причем в весьма важных и фундаментальных характеристиках. У нее такие глубокие волны тета и альфа, каких мне еще никогда не доводилось видеть. Она обладает способностью психического контроля, которая была документально подтверждена лишь у нескольких наиболее изощренных йогов и факиров. Кроме того, она может по собственному желанию полностью контролировать свои эмоции.
— Вы упомянули об изменении в характере, доктор? — прервала его капитан Эдисон. — Не можете ли вы остановиться на этом?
— Главным образом речь идет о прочной привязанности к тенду — явление, известное нам под названием ксенофилия. Вследствие этого доктор Саари разрывается между интересами ее собственного рода и туземцев. В дополнение можно сказать, что профиль ее моральных ценностей тоже не таков, каким был раньше. Ее уважение к власти уменьшилось, ее стремление идентифицировать себя с группами особей удивительно возросло.
Джуна подняла глаза, пораженная тем, что ее симпатии к тенду могут быть оценены в столь определенных терминах: в устах психолога это звучало как описание патологии. Она глубоко вдохнула в легкие воздух, чтобы подавить поднимающийся в ней гнев. Это было бы совсем ни к чему.
— Каковы ваши рекомендации? — спросил доктор Бремен.
Доктор Агелоу вздохнул и опустил глаза.
— Я считаю, что степень психологической неопределенности в данном случае слишком высока. Я обсуждал этот вопрос с офицером по проблемам морали Чанг, и мы сошлись на том, что изменения личности доктора Саари представляют слишком большой риск для безопасности и здоровья команды корабля. — Он повернулся к Джуне, старательно избегая встречаться с ней глазами, и сказал: — Извините, доктор Саари.
Капитан Эдисон поднялась со своего места.
— Я полагаю, что, давая свои рекомендации, доктор Агелоу слишком большое значение придал психологическим тестам. В данных обстоятельствах, как мне кажется, перемены в докторе Саари вполне объяснимы и даже рациональны. В приведенных данных я не вижу ничего, что дало бы мне основания считать, будто изменения в докторе Саари грозят нашей безопасности. Доклады, сделанные мне мичманом Кипп и другими лицами, отвечающими за безопасность, вполне благоприятны. Я не верю, что она представляет опасность для команды. И я предлагаю прекратить эскортирование доктора Саари.
— Благодарю вас, капитан Эдисон, — сказала Джуна, глядя на капитана. — Я высоко ценю ваше доверие.
— Минуту, капитан, — вмешался доктор Бремен. — Я не думаю, что вы вправе игнорировать соображения доктора Агелоу.
— Я не игнорирую их, доктор Бремен, — ответила капитан. — Я их учитываю наряду с докладами моей службы безопасности. И я пришла к выводу, что доктор Саари не представляет угрозы для команды корабля. Кроме того, положение доктора Саари как эксперта столь важно, что ее нельзя держать под замком. Я и без того выслушала немало претензий со стороны ваших научных сотрудников.
— Доктор Агелоу исключительно опытный специалист, капитан Эдисон. Я полагаю, что не считаться с его рекомендациями в высшей степени неразумно.
— Доктор Бремен, я уже двадцать лет работаю в Исследовательском управлении, и из них пять — капитаном. Неоднократно в течение моей карьеры мне приходилось оценивать надежность людей и их пригодность к выполнению тех или иных обязанностей. Психологические профили являются очень важной деталью при принятии таких решений, но есть и многие другие факторы. Я рассмотрела эти факторы и пришла к выводу, что доктор Саари не представляет опасности ни для моей команды, ни для моего корабля.
— Наша экспедиция — важнейшее мероприятие Исследовательского управления за многие годы, — ответил ей Бремен. — И я не желаю рисковать без нужды. Доктор Саари, боюсь, что до возникновения новых обстоятельств вам придется ходить по кораблю в сопровождении работника службы безопасности.
— Я поняла, доктор Бремен, — сказала Джуна, сдерживаясь с огромным трудом. Она встала.
— Капитан Эдисон, благодарю вас за то, что вы приняли мою сторону в этом деле. Я постараюсь доказать, что ваше доверие оправданно.
Сказав это, Джуна встала и пошла к двери, слишком рассерженная, чтобы ждать официального закрытия заседания. Под скафандром на ее коже вскипали цвета гнева, обиды и разочарования.
Она широко распахнула дверь воздушного шлюза, а затем с грохотом захлопнула ее и начала стягивать с себя скафандр, одновременно с трудом сдерживая слезы. Перчатка почему-то не желала сниматься, и Джуна стащила с себя костюм целиком — вместе с перчатками и сапогами. Ей пришлось еще подождать, пока не закончатся дезинфекция и продувание шлюза, прежде чем дверь в комнату открылась.
Только оказавшись под душем, Джуна дала волю слезам. Горячая вода омывала ее тело, унося с собой слезы и успокаивая сухую, туго натянувшуюся кожу. Она прислонилась лбом к стенке душевой кабины. Горячая вода лилась на уши, по щекам, скатывалась с подбородка. Она знала, что ей следовало бы остаться и попытаться переубедить доктора Бремена, но она была слишком раздражена, чтобы спокойно выкладывать свои аргументы. Все навалилось на нее — холодная сухая комната, карантин, постоянная слежка, то, как льнет к ней Моуки, претензии тенду. А хуже всего — страх в глазах людей. И все это придется вынести. Тенду и люди должны достичь гармонии в отношениях. Ведь удается же энкарам добиваться своего!
Она вышла из душевой и принялась вытираться полотенцем. Ей хотелось залезть в постель, спрятаться с головой под простыню и не вылезать оттуда никогда.
Зазвонил телефон. Джуна протянула к нему руку, но трубку не взяла. А он все звонил, звонил. Она взяла трубку, как раз когда аппарат переключился на запись.
— Эй, это Лори. Как дела?
Джуна вздохнула и потерла лоб тыльной стороной ладони.
— Могли бы быть и лучше, — ответила она.
— Хочешь, поболтаем? Я бы с удовольствием натянула скафандр и забежала к тебе.
Джуна оглядела эту чужую и безликую комнату.
— Пожалуй, я бы предпочла уйти отсюда сама.
— О'кей.
Лори открыла дверь шлюза, когда цикл его работы завершился.
— Пойдем посидим на посадочном доке. Там ты сможешь на время вылезти из скафандра.
— Неужели можно? — с недоверием спросила Джуна.
— Еще бы! В конце концов, ты же под наблюдением. Пошли! — Лори выпустила Джуну через шлюз наружу. Джуна постояла на вершине трапа, с тоской глядя на зеленую цепь одетых лесом холмов, вдыхая зеленый и сладкий воздух джунглей. Если б можно было нырнуть с палубы дока и исчезнуть в лесу, оставив за спиной все свои проблемы! Она потрясла головой и отошла от поручней.
Дверь шлюза с шипением открылась, и оттуда вышла Лори, которая в своем скафандре казалась еще выше и еще солиднее.
— Давай посидим у воды, — предложила Джуна. — Мне жуть как хочется поболтать в ней ногами.
Лори кивнула и последовала за подругой по трапу вниз.
— Я много слышала о джунглях и о тенду от тебя и от других, которые были на берегу. Хотелось бы и мне поглазеть на это, — сказала Лори, когда они сели.
— Хочешь, я как-нибудь возьму тебя с собой? — спросила Джуна. — Я легко получу разрешение тенду.
Лори пристально глядела на воду.
— Я бы с удовольствием, да ведь так много народу там еще не было. Это несправедливо…
— Несправедливо? — улыбнулась Джуна, подумав о том, как обращаются с ней самой. — Ты добра ко мне, ты относишься ко мне как к человеку. — Она поглядела на Лори. — Хотелось бы мне, чтобы таких было побольше.
Лори отвернулась.
— Ты не обиделась, что я пишу о тебе докладные капитану?
— Это часть твоей работы. Капитан Эдисон сказала, что твои доклады благоприятны для меня.
Лори кивнула, но в ее опущенных плечах было что-то загнанное и виноватое.
— В чем дело, Лори? Что случилось?
— Они следят за тобой, — ответила та после долгого молчания.
— Я это знаю.
Лори отрицательно мотнула головой.
— Ты не понимаешь. Они следят за тобой все время. В твоей комнате установлены камеры, в твоем скафандре тоже есть следящее устройство. Есть специальная группа, которая пытается декодировать все твои разговоры с тенду. Они допрашивали Алисон, когда узнали, что она твоя подруга.
Джуна положила руку на плечо Лори.
— Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что они обращаются со мной, как с какой-то экзотической лабораторной крысой? Они обязаны следить за мной. Я бы удивилась, если б этого не было. Им необходимо выяснить, насколько я изменилась. А мне очень хочется, чтобы Они поняли — под этой кожей нахожусь все та же прежняя я. Только слегка постарше, немножечко умнее и куда более зеленого цвета, чем раньше.
Лори улыбнулась, а затем отвернулась и снова стала рассматривать берег.
— И все равно, нельзя так обращаться с тобой после всего, что ты перенесла! За тобой не нужно постоянное наблюдение, Джуна.
— А они думают — нужно, — с ироничной улыбкой отозвалась та.
— Я четыре года служу с капитаном Эдисон. Когда ты долго работаешь с кем-то, ты начинаешь понимать его до косточек. Ей не нравится наша экспедиция. Слишком много департаментских мелких склок, а Бремен не делает ничего, чтобы их прекратить. Когда же люди обращаются через его голову прямо к капитану, он злится. Я думаю, он объединился с Чанг и Агелоу, потому что хочет утвердить свое главенство над капитаном.
— Политика, — сказала Джуна. — Все это политика. Большинство людей находятся на этом корабле потому, что у них где-то есть «рука». Тенду — важнейшее открытие за многие годы. Здесь легко сделать карьеру, особенно ребятам из Контакта. — Она снова поглядела на зеленые холмы. — Я люблю работать в разведывательных группах. Там хорошую науку делают без академических политиков.