могут только по-настоящему безжалостные люди. Жаль, мы только посмотрим. Я бы не отказалась спалить несколько чёрных сердец.
– Предлагаю пробежаться, – завязывая короткий хвост, Фаер взглянул на меня, когда я спрыгнула с лестницы на землю.
– Отлично. Я готова.
– Только наблюдение, поняла? – так строго произнес, что мне стало смешно.
– Поняла. Смотрю и бездействую. Соберем информацию и доложим великому и ужасному Самуэлю, – изобразила поклон, сложив ладони вместе. – Сенсей, – добавила и прыснула со смеху вместе с Фаером.
Мы сорвались с места и побежали по узкой улице серого города. Ненавижу серый. Каждый цвет уникален, ярок и красив, но серый…он никакой. Как коридоры, по которым я бродила, как этот город.
У меня в голове много ассоциаций. Черный – ненависть и тьма.
Красный – любовь, о которой я знаю только из книжек.
Жёлтый – солнце, синий – море, зелёный – лес, трава и деревья. Цвет гнева – красный. Точно. Почему-то у меня он схож с любовью, но это не важно. Для меня и то и то означает гореть, пусть будет так. А вот серый…скорее всего, серый для меня – пустота, тишина и грусть. Да, как-то так. А, ну и завистники. У них такие страшные глаза, с сероватым отливом. Кошмар. Образ той блондинистой пиявки сразу всплыл в памяти. Фу. И что только демон в ней нашел? Ей в глаза без отвращения не взглянуть. Может, он и не смотрит? Черт! Аааа! Какого хрена?! Помотав головой, прямо услышала, как мысли об этой парочке, зазвенели и покатились куда-то далеко и надолго. Пффф. Вообще, плевать на них. Как вместе, так и по отдельности. Ага…
Злость на саму себя придавала сил и подпитывала гнев, который чувствовал вонь охотников и холодных рядом. Огонь очищает. Вот и мой хочет выжечь все плохое и освободить место для хорошего. Интересно, какое соотношение населяющих видов, сейчас в мире? Кого больше? Людей, холодных или душевников? Надо бы узнать. Но не сейчас. Дыхание. Следи за дыханием и не болтай на бегу. Правила Фаера.
Мы неслись мимо десятков домов и зданий. От мелких до больших, от одноэтажных до высоток. Магазинчики, кафе, торговый центр, все потеряло свой блеск. Надписи почти не видны, выгорели и потеряли цвет. Стены полуразрушенны или их отделочный материал отваливается кусками, оголяя истинный вид. Окна выбиты или покрыты вековой пылью и грязью. Ужасно печальный вид и немного устрашающий. Я даже поймала себя на мысли, что рада компании. Одной бродить среди этой пустоты, было бы страшновато.
– А вот и они, – прошептал Фаер.
Мы спрятались за углом здания и высунув головы, наблюдали за происходящим. Перед нами была небольшая площадь,окруженная зданиями. Видимо, здесь был большой перекресток, потому как под кучей белых тел, которые наваливались на защитный круг Пэков, виднелась развилка дорог. Вокруг были офисные здания, судя по всему, и небольшой супермаркет. А вот здание за куполом уже догорало. Пламя лениво облизывало трёхэтажное строение и оставляло после себя черные пятна копоти. Зачем они его уничтожили? Хм…
– Выглядит ужасно, – прошептала другу и сглотнула ком в горле. – Холодных больше сорока голов. Что же такого важного Пэки делают, что рискуют своими шкурами?
Зрелище и правда было не для слабонервных. Куча тел врезалась в мерцающий щит, в виде купола. Обжигая свои тела, холодные снова пытались пробиться к закуске. Их кожа была покрыта ожогами, а вонь поджаренных тел ощущалась даже с нашей позиции. По сравнению с битвой под утесом, здесь монстров куда меньше, но от этого не легче. Страх при виде этих тварей, так и холодил кровь в жилах.
– Не знаю. За этими уродами не видно тех, что внутри купола. Подождем, пока тела свалятся. Может, тогда поймем что к чему.
Ну да. Эти придурки лезли по головам друг друга и закрывали весь обзор. Хорошо, что не было видно главарей с их сраным льдом.
Прислонившись спиной к стене, уставилась на здание напротив. Пока мы ждем щели между телами, можно поразгадывать загадку. Что охотники делают на окраине заброшенного города? Зачем взрывают здания? Зачем рискуют жиз…
– Нееет! – душераздирающий крик Фаера, разрезал тишину. С испуга я подскочила на месте и с колотящимся сердцем повернула голову в его сторону. Но там уже было пусто.
– Твою мать! – выругалась и выскочила из-за угла.
Заметив, удаляющуюся от меня спину Фаера, понеслась за ним, но резко замерла, увидев то, что происходило под куполом. Сердце рухнуло в пятки, а о дыхании я вообще забыла. В просвете между белыми телами показалась девушка, с обвитой вокруг шеи веревкой. По её щекам текли слезы, а возле её ног, скованный цепями парень, раскачивался из стороны в сторону. Все произошло быстро.
Раздался выстрел. Возле головы парня мелькнула рука с пистолетом. Ужасающий крик девушки врезался мне в сердце, которое перестало биться. Она задрала голову к небу и продолжала кричать от боли так, что у меня волосы встали дыбом. Кто-то мелькнул, пробежав мимо неё, но я не отрывала взгляда от её лица, залитого слезами. Видела, как её тело сотрясалось от рыдания, и мое собственное стало потряхивать. Когда она опустила голову, то устремила взгляд чёрных глаз, прямо на меня. Душевник. Да еще и столь редкой эмоции – ненависти. Ее лицо ничего больше не выражало, только глаза, в которых плескалась адская боль.
Я настолько растерялась, что смогла отмереть, только когда обзор на девушку, перекрыла стена мощного огня. Фаер. Черт!
Он подбежал слишком близко к куполу и водил руками по воздуху, управляя огненной волной, заставляя её уничтожать все, что встретится на пути. Я ломанулась к нему, желая закрыть уши от противного вопля холодных, которые заживо сгорали в огне.
Его гнев был настолько силен, что пламя стало жить своей жизнью и обрушилось на защитный барьер Пэков. Теперь я видела их. Всего около десяти охотников и двое медиков. Суки! Их белые халаты так и врезались в глаза, напоминая не лучшие картины прошлого. Эксперименты, значит! Над душевниками. Мой гнев вырвался из меня раньше дозволенного, но я не сопротивлялась. Обрушила свою силу на барьер, желая уничтожить каждого.
Я уже почти добежала до Фаера, когда щит под нашим натиском треснул и разлетелся искрами. Мечущиеся внутри охотники, стали исчезать под землёй. Они спрыгивали в открытый люк, пропуская вперёд медиков. Вот уж нет!
Я сосредоточилась на своей силе, формируя из неё огненную волну, которая нагонит беглецов под землёй. Они не сбегут! Но череда выстрелов отвлекла меня и я бросила взгляд на Фаера. Его тело пошатнулось, а на спине стали расползаться пятна крови. Нет! Где его щит?!
Подлетев к нему сзади, успела подхватить его голову до того, как она встретилась с асфальтом. Рухнув на колени, махнула рукой, отгородив нас от пуль огненной стеной.
– Фаер! Не смей умирать! – уставившись в его красные глаза, потребовала. Я ужасно боялась его потерять. Слишком много потерь, слишком часто. Я не выдержу. Только не он.
– Прости. Подверг тебя… – он закашлялся и обрызгал меня кровью. Это чертовски хреновый знак! Твою мать!
– Тихо, тихо, – я теряла четкость зрения из-за нахлынувших слез. – Ты не виноват. Но обязательно объяснишь, какого черта кинулся в самое пекло и без щита, – пробормотала, осматривая три входных отверстия на его груди. Где, блядь, сердце? С какой стороны? Там, где у него кровавое пятно или с другой?
– Рюкзак. Чёрный шприц с зеленым отливом…В сер…дце, – успел прошептать до того, как его глаза закатились.
Отлично. Просто отлично. Некогда думать, надо делать. Да. Где этот чертов рюкзак?! Быстро бросив взгляд в сторону охотников, заметила, как последний из них исчез под землёй. Твари!
Рюкзак нашелся в паре метров от нас, и я в считанные секунды подтащила его к себе и дернув застежку, выводила все на землю. Бросив взгляд на друга, трясущимися руками схватила коробочку с красным крестом на крышке и распахнула. Внутри оказалось два шприца и три ампулы. Один шприц был пуст, а второй наполнен какой-то, черно-болотной хренью. Видимо, он мне и нужен. Выхватив его, скинула колпачок и вогнала в левую часть груди Фаера. Только после, задумалась, что до этого не помнила где сердце. Чертова паника. Выдавив содержимое по указанному адресу, лихорадочно всматривалась в лицо друга.
Ничего не происходило. Мои руки, лежавшие на его груди, потряхивало. Оторвав одну, стерла со своего лица слезы, не отводя взгляда от его лица. Что вообще должно произойти? Что я вколола ему? Это поможет или добьет его? Взяв его руку в свои ладони, приложила к губам и ждала. Пожалуйста, пожалуйста… Мой оглушительный пульс, отдавался эхом в ушах и помогал сосредоточиться на чем-то кроме умирающего на моих глазах друга.
– Пожалуйста, очнись. Эта дрянь ведь должна помочь тебе, да? – шептала в его пальцы, крепко сжимая ладонь. – Не бросай меня, пожалуйста, Фаер. Я только впустила тебя в остатки своего сердца. Не вырывай еще один ошметок. Позволь им остаться со мной и продолжать гонять кровь по моим венам, – слёзы снова полились градом, и я всхлипнула. – Ты обещал мне желание, если я пройду твой курс, сенсей. Так вот – живи. Это мое желание. Пусть в шприце будет кровь единорога, способная исцелить тебя. Пожалуйста.
Раздался дикий грохот, но я даже не дернулась. Повернув голову, увидела, как третий этаж горящего здания обвалился. За ним и треснутая стена первого этажа вышла из строя. К черту. Возвращая голову обратно к Фаеру, заметила девушку, которая так и стояла на доске с петлёй на шее.
– Твою мать! – выругалась, позабыв о ней. – Я сейчас, – заверила Фаера.
Аккуратно положив голову друга на рюкзак, вытерла слезы и поднявшись, побежала к виселице.
Пробегая мимо люка, заметила торчащую из него тонкую хрень с глазком на конце. Он мигал красной лампочкой и привлек мое внимание. Остановилась. Когда этот тонкий червяк повернулся в мою сторону, до меня дошло, что это камера. Не буду говорить, насколько я психанула от понимания того, что за нами следили. Глядя прямо в маленький объектив, собрала столько гнева, сколько могла удержать обеими руками и послала в открытый люк мощный поток огня.