Мое сердце остановилось, а по щеке побежала слеза. Нет…
– Сказала, что не была уверена, но в тот день сдала кровь и анализ показал, что да, мы станем родителями, – Фаер тепло улыбнулся мне, но он был глубоко в воспоминаниях и навряд ли видел меня. – Я даже сейчас не смогу тебе передать нашу с ней радость. Её глаза блестели восторгом и согревали любовью. Я, так вообще, чуть ли волосы на голове не вырывал от радости. У меня не было страха, что я не смогу дать малышу все то, чего сам был лишён. Я знал что смогу. Потому что любовь мне показала моя невеста. Такую, о которой пишут в книгах и песнях. Я любил её так, как никого и никогда. И сейчас люблю, – тихо добавил. – Не буду вдаваться в детали, но вся моя жизнь рухнула спустя два месяца. На город напали. Пэки. А с ними оказался и мой приятель, который нашел меня в разгар битвы. Он попросил помочь какой-то рыжей девушке, которую придавило обломками дома. Я был весь в крови, вокруг умирали знакомые и друзья. Голова была забита сражением, и я даже не задумывался, откуда появился парень и как нашел меня. Услышав о цвете волос, сразу представил Лили, с только округлившимся бугорком. Живот начал расти, и я каждую ночь покрывал его поцелуями и гладил. А Лили улыбалась и перебирала мои волосы, – чуть помолчав, Фаер потер глаза.
А из моих, не переставая, лились слезы, и я еле сдерживалась от рыдания в голос. Не знаю как, но я четко увидела Лили. Смелую, бойкую, огненную девушку. Её улыбку. Почувствовала силу их любви, и мне было ужасно больно оттого, что жизнь Фаера разрушили, а Лили и вовсе нет в живых, как и малыша.
– Я понесся прямо за приятелем, даже не заметив того, что его глаза перестали быть синими, – тут я нахмурилась. Как это? – Он привёл меня в западню. Когда я вбежал на площадь и увидел Лили на коленях, всю в крови и с ножом у горла, думал, что сдохну. В глазах потемнело, дыхание встряло, а гнев просто орал в голове и требовал выйти наружу. Там был целый ряд пойманных душевник. Длинная линия из мужчин и женщин, детей и подростков. Это было ужасно, Адена, – он взглянул на меня, и я увидела собравшиеся слезы в его глазах. – Я рухнул на колени, так как меня приложили прикладом по голове, вдобавок к дезориентации, которая мешала четко видеть. Ощутил укол в шею, но было плевать. На все. Кроме неё. Я старался вернуть зрение. Должен был видеть, куда идти и кого убить, чтобы спасти всех и особенно ее, нашего малыша. Пока я приходил в себя, предатель поведал, что является сыном одного из основателей “Проекта Эмоция”. Просил прощения, сказал, что выбора у него нет, он должен выполнить приказ. Взамен отец постарается вернуть ему его силу, которой он лишился. Слушал я вполуха, так как ощутил внутри себя Лили. Сложно сказать, но я точно знал, что она внутри меня. И тогда я понял, что со мной. Мы были связаны, поэтому она смогла пробиться ко мне и забирала силу, чтобы обрушить наш общий ураган гнева на врагов. Когда я понял, что она делает, озверел. В пару ударов вырубил Дюрэя и почти ослепший, понесся к Лили, примерно помня, как до неё добраться. Видишь ли, если один из связанной пары, впитает в себя силу второго, он будет смертоносен, но сразу сгорит. Тело не выдержит такой силы, особенно гнева. И наступит смерть. Она хотела пожертвовать собой, ребёнком, нами, моим смыслом жизни, ради спасения города. И сделала это. Во время выплеска её гнева я наконец-то прозрел и сразу понесся к ней, в попытке остановить. В тот момент мне было плевать на других, на город… Для меня была важна только моя жена и ребенок. Мы успели пожениться, за месяц до того дня, – пояснил. – Она обрушила на город сотни огненных шаров. Каждый находил цель и уничтожал врагов. Творится хаус. Я уже почти добежал до неё. Хотел сбить с ног и заставить остановиться. Но не успел. Оставив Дюрэя в живых, я подписал жене смертный приговор. Он совершил выстрел, прямо в её сердце, спасая оставшихся охотников и себя. На моих глазах ее тело дернулось и начало оседать. Она горела, была живым факелом, но вся сила ушла на атаку, а не защиту. Подлетев к ней, успел поймать и рухнуть рядом с ней. Она не успела попрощаться, лишь коснулась моего сердца, оставив о себе еще больше воспоминаний. Она всегда так делала, ложила руку на мою грудь, когда извинилась за вспыльчивость. Но тогда, думаю она хотела сказать, как сильно любит меня, и попросить прощения за то, что лишила меня и себя жизни. Она и так бы умерла, но не от пули урода, который пришёл уничтожить наш город. Вокруг все горело, крики, выстрелы, взрывы…Но я видел только её. Тело моей жены сгорало заживо, превращаясь в пепел. Она просто рассыпалась в моих руках. Испарилась. Я долго сидел. Сгреб пепел, что остался от нее и держал в руках, рыдая, как пацан. Меня не стало. В тот день мы погибли вместе, – глубоко вздохнув, Фаер поднялся на ноги и притянул меня к себе обняв. Я содрогалась от слез и лавины его боли, которую было невозможно не ощутить. – Я потерял себя. Ушел. Стал бродить по миру, в надежде, что кто-нибудь убьет меня. Но каждый раз, какого-то черта, защищался. Чуть погодя, меня нашел Самуэль и вернул. Дал цель и силы вернуться к жизни. Месть стала моей путеводной звездой. Я найду Дюрэя и убью собственными руками. Но не сейчас. Мы должны подготовиться и узнать все возможности Пэков, их новые игрушки и то зачем они убивают связанные пары.
– Так вот что они хотели? Увидеть ту силу, которую когда-то обрушила на врагов Лили? – уточнила.
– Думаю, да. Почти уверен. И мы обязаны понять зачем им это.
– И узнаем, – голос Самуэля заставил меня вздрогнуть от неожиданности. – Как мило. Вы теперь друзья?
Он ленивой походкой прошел вглубь дома и облокотился о стол. Я же во все глаза пялилась на его голый торс. Твою мать…Татуированное, рельефное тело… обнаженное тело…вызвало во мне всплеск того, чего не надо было. Желание и восхищение. Даже сейчас. В самый неподходящий момент.
– Да мы подружились. И не начинай Сэм, – Фаеру явно было плевать на столь сексуально обнаженного друга, и он не терял дар речи. – Ты в порядке? – друг отстранил меня от себя и заглянул в глаза.
– Да, – отозвалась, перестав пялиться на придурка, который, судя по самодовольной усмешке, понял, что я залипла на него. – Мне ужасно жаль, что ты пережил такое. И я постараюсь сохранить жизнь, Дюрэю, ради того, чтобы ты отомстил лично. Если я увижу его, не убью. Даю слово.
Фаер без слов, крепко обнял меня и прошептал слова благодарности. Но они были ни к чему. За такое предательство, убийство жены, расплатиться Дюрэй, должен сполна. И лично с Фаером. Я слегка отстранилась от друга, хоть и было ужасно приятно находиться в его объятьях, и положила ладонь на свое предплечье.
– Что ты… – прошептал Фаер в ужасе.
– Я клянусь, что не убью Дюрэя, который убил твою жену, ребенка и уничтожил твой мир. Он расплатится жизнью, но только перед тобой, – убрав ладонь, показала метку клятвы. – Я знаю, каково это-желать отомстить. У меня тоже есть цель для мести. И мне было бы чертовски обидно, если бы он сдох не от моей руки. Для меня твое желание убить его лично, не пустой звук, – пояснила ему.
Я не забыла о Гарете. Каждый день помню, хоть кошмаров и не было. Он где-то там. Дышит свежим воздухом, жрет, спит и живет. Это недопустимо. После всего, что он сделал со мной. Мое желание отомстить и ненависть к нему, не дают дышать полной грудью. Так же, как и Фаеру. Месть должна быть личной.
– Откуда ты знаешь про клятвы? В подземелье своём услышала? – влез Самуэль.
– Гарет рассказал, ещё в детстве. Тогда я и поставила себе первую метку, – я чуть приспустила ворот футболки.
Над моим сердцем был не ожог от руки любимой, а метка клятвы, в виде выжженного контура звезды.
– Узнав о клятвах, я первым делом поклялась, что уничтожу всех, кто причастен ко всем моим потерям, страданиям и боли. Каждый, кто оставил в моей жизни болезненный след и ещё дышит – умрет.
– Ты же понимаешь, что сдохнешь, если не выполнишь клятву? Твоя душа сожжет тебя, за предательство перед самой собой, – уточнил Самуэль так, будто ему было до этого дело.
– Понимаю и принимаю. Я не смогу спокойно жить, пока по миру бродит хоть один из тех, кто оставил шрам на моей душе или теле. Найду каждого, не сдамся. Пока целей не так много, так что справлюсь, – пожала плечами и закрыла метку. – С тем, что Пэки работают с парными связями, мне ясно. Что за дрянь я вколола тебе?
– Вернемся в город и получишь ответ. Времени нет. Нужно возвращаться. Холодные стали подбираться слишком близко к Саламану. Мы должны вернуться и быть готовы к атаке, – оттолкнувшись от стола, Самуэль направился к двери.
– Ты чего полуголый? – вырвалось раньше, чем успела подумать.
– Я был занят, в соседнем городе, когда мне позвонили с вестями о Фаере. Не стал тратить время на поиск футболки. Тебя что-то смущает? – демон приподнял бровь и уголок губ, став чертовски притягательным. Козел!
– Ни капельки, – слишком громко отмахнулась. – Пиявка тоже тут? – направившись в сторону выхода, бросила через плечо.
– Ей то тут чего делать? – не понял демон.
– Ты ей изменяешь? – в шоке остановилась. Нет, ну понятно, что он урод, но ещё и изменник…
Парочка друзей переглянулась и разразилась хохотом, отчего я нахмурилась и сложила руки на груди.
– Чего ржете? Я знаю, что можно изменять своим парам, просто думала, что у главы города, какие-то обязательства есть. Ну там, сохранить лицо, не запятнать репутацию и так далее.
– Иногда я забываю, что тебе всего девятнадцать и росла ты, не в столь открытом мире, – успокаивая приступ смеха, Фаер подошёл и обнял меня за плечо. – У взрослых дядей, вопрос любовниц и верности очень относителен. Если тебе станет легче, чисто по-женски, то пиявка в курсе, что она у него не одна. Ее все устраивает, – заверил Фаер.
Мне так не кажется. Я видела ее взгляд, обращенный на демона. Она влюблена в него и просто играет роль, необиженной женщины. Я как-то читала о такой ледяной королеве. Её муж изменял ей с молоденькими моделями, а она проглатывала, чтобы не потерять статус его жены, деньги и дом. Весьма странно…Смогла бы я довольствоваться статусом любовницы? Терпеть измены? Нет, конечно. Сожгла бы мужика, возможно и его баб. Но пиявка, видимо, и правда держится. Раз не было извещения о череде случайных смертей любовниц Самуэля. Хах.