Одна из нимф вынырнула из воды и замутила их отражение на поверхности пруда.
– Лилия думает, что может завтра отвести Йехана к лесным женщинам, – сказал Ниям. – А мне надо еще три дня: организовать лагерь так, чтобы Лазаро мог заменить меня. Как только это будет сделано, мы ускачем вместе. Йехан тоже поедет с нами.
– Верно, – Сажерук кивнул.
– Ты все еще не дал мне обещания.
Никто не знал его лучше, чем Ниям, даже Роксана. Как же было тяжело уходить в другой мир без дружбы Нияма.
– Три дня, – сказал Сажерук и требовательно посмотрел ему в глаза. – Но мне сперва нужно к огненным эльфам, чтобы пополнить запас меда, прежде чем мы найдем Орфея.
– Хорошо. – Ниям с облегчением кивнул. – Ты продолжаешь считать, что все должен делать в одиночку. Ничего не изменилось за прошедшие годы. Но это мы сделаем сообща. Как раньше. Вот увидишь.
Черный Принц доверял тем, кого любил, с той же легкостью, с какой не доверял врагам. Долгие годы в другом мире сделали Сажерука хорошим лжецом. Там от этого зависела его жизнь. Он ненавидел себя за ложь лучшему другу. Но ждать три дня тоже не мог. И он должен был уйти один, потому что не хотел подвергать опасности Нияма.
– Вот. На то время, когда тебе придется обходиться без меня. – Сажерук взял ладонь Нияма и надел ему на средний палец тонкое золотое кольцо. – Ты ведешь куда более опасную жизнь, чем я, и до меня иногда месяцами не доходят никакие вести о тебе. Поэтому я попросил Йехана помочь мне заковать в золото немного огня. Я не знаю, как он это сделал, но это работает. Мы его уже испытали. Ты должен повернуть кольцо и произнести мое имя. Огонь отзовется громко и быстро. Но используй его только в крайнем случае.
Ниям погладил золотой ободок на своем пальце.
– Три дня. Скажи это вслух. Пообещай мне.
– Три дня. – Бесцветно повторил Сажерук.
Они еще долго сидели рядом. С Ниямом было легко просто сидеть, слушать нимф и смотреть, как охотятся воздушные змеи. Увидятся ли они еще? Надежда оставалась.
Но он должен был уйти один. Ради Роксаны и Брианны. И еще потому, что это, возможно, был единственный шанс оградить от мести Орфея хотя бы Нияма.
Перья
«Но тебе придется заплатить мне за это, – сказала ведьма, – а потребую я немало».
Его план воплотился в жизнь, разве нет? Орфей в который раз пересчитал кресты, которые каждый день выцарапывал на корявой стене с тех пор, как Сланец с Ринальди отправились в Омбру. Да, если все пошло по плану, книга уже у Ринальди, и он на обратном пути. А Сажерук потерял всех, кого любил, и увидел их серые лица.
Итак… почему же Орфей ничего не чувствовал? Ведь надо испытывать радость, когда разбиваешь сердце своему злейшему врагу, разве нет?
– Дай мне что-нибудь, при помощи чего я смог бы видеть Сажерука! – умолял он ученицу Читающей Тени во время их последней встречи под серебряным деревом. – Стеклянный шар или какое-нибудь зеркало, в котором я увижу его лицо в тот момент, когда он поймет, что происходит. Я хочу наблюдать, как боль возвращает на место те шрамы, что Белые Женщины стерли с его кожи. Я хочу быть свидетелем, как в его глазах забрезжит понимание, что Орфей отнял у него все, что он любил.
Он хотел удостовериться своими глазами. Увидеть картины, которые заставят его почувствовать и поверить. Но эти проклятые горы делали его слепым, и он был так далеко от места своего славного отмщения! Что, если Ринальди сбежал с деньгами вместо того, чтобы заплатить их Бальбулусу, и план Орфея развеется как дым? Стеклянный человечек едва ли сможет задержать Ринальди.
Прекрати, Орфей!
Какое-нибудь зеркало. Да, он хотел бы его иметь. Но Джованна, эта смешная девчонка, которую учительница-мастер отправила к проклятому дереву для заключения сделки, лишь посмеялась, когда он ее об этом попросил.
– Зеркало, которое покажет тебе все, что ты хочешь увидеть? – потешалась она. – О да, такие бывают, но никто не знает где. А ты попробуй спросить у этого дерева. Эльф, который сидит внутри него, точно может попробовать изготовить одно.
Она часто говорила непонятные вещи. И ей нравилось внушать страх другим. А иначе зачем она рассказывала с таким удовольствием, что могила, на которой оставляешь монету, если хочешь что-то получить от ее госпожи, содержит останки целой семьи, которая стала жертвой ее колдовства? Желание внушать другим страх было, конечно, не чуждо и самому Орфею, но тени, которые он видел в глазах Джованны, заставляли содрогнуться даже его. Если уж ученица, несмотря на свою юность, способна заставить его кожу покрыться мурашками, какой же тогда страх должна внушать ее учительница-мастер? Нет, пока что Орфей не стремился завязать это знакомство.
И тем не менее. Настало время отнести на кладбище еще одну монету. Близился следующий акт мести, а он продолжает сидеть в убогой комнатке! Нельзя, чтобы Сажерук увидел его таким, когда придет вымаливать пощаду. Нет. Для такого дня требуется дом, который говорил бы о богатстве и могуществе. Разумеется, Читающая Тени запросит обычную плату, и без помощи Ринальди ее нелегко добыть, но наверняка существует какой-то способ.
Он должен его найти.
Ученица назначила встречу у проклятого дерева во второй половине дня. К счастью. Даже при дневном свете непросто было найти туда дорогу. Рудольф несколько раз поворачивал назад, когда впервые показывал Орфею путь, и только обещание целый месяц кормить его детей смогло привести Орфея к цели. Обещания своего он, впрочем, не сдержал. Последний участок пути был хуже всего. Чтобы добраться до дерева, нужно было идти напрямик через буреломы горного леса, и Орфей хрипло проклинал себя, пока наконец не вышел на поляну. Ассоциации, которые возникали у большинства людей в связи с этим словом – полевые цветы и солнечный свет, шли вразрез с тем, что представляло собой это место. Небо над поляной было свинцово-серым, а сама она казалась Орфею куда мрачнее и холоднее, чем оставленный позади лес. Невольно вспоминалось предостережение Рудольфа: можно заболеть, если прикоснешься к стволу ольхи или постоишь в ее тени.
Поляна стояла пустынная, как всегда. Орфей еще ни разу никого не встречал у дерева, но серебряные дары между корнями убедительно показывали, что он был не единственным, кто приходит сюда. С тех пор, как он вымаливал здесь у Джованны зеркало, под деревом добавились еще тяжелый подсвечник и серебряное украшение. Может, ему следовало попытать счастья с магическими свойствами ольхи, а не с Читающей Тени? Орфей продрог и приплясывал с одной ноги на другую, пока дожидался Джованну, опять опоздывавшую. Правда, Рудольф только вчера рассказал ему про человека, который превратился в дерево после того, как принес к ольхе дар серебра. Нет уж. Все-таки Читающая Тени звучала как-то более предсказуемо.
Он бросил на дерево опасливый взгляд. Ствол действительно был искривлен, как будто кто-то пытался из него вырваться, а в коре, если приглядеться, можно было заметить сразу несколько устрашающих рож. Он не сводил глаз с ельника, откуда обычно появлялась Джованна. Как ему получше сформулировать свое желание? В их первую встречу Джованна была заметно впечатлена необычностью его мести: книга, волшебство которой заключено в картинках, а не в словах… Впрочем, серые инициалы были идеей Читающей Тени. И тем не менее.
Джованна, как всегда, появилась между деревьями так внезапно, что Орфей вздрогнул. И это доставило ей явное удовольствие. Это была худенькая девушка с несоразмерно большими глазами и с тонкими светлыми волосами. Орфей не дал бы ей больше шестнадцати лет.
– Орфей. Ты становишься нашим засегдатаем. – Голос Джованны всегда напоминал ему мурлыканье кошки. С очень острыми когтями. – Что мы можем сделать для тебя на сей раз?
Она оглядела его тем странно прозорливым взглядом, который всегда пробуждал в Орфее желание поколотить ее.
– Давай я отгадаю, – промурлыкала она. – Богатство и власть, верно? За этим ты пришел. И еще тебе понравилось бы, если бы добрые граждане Грюнико имели чуть больше страха перед тобой. Ведь их страх позволил бы тебе забыть, как сильно ты боишься себя самого.
Нет, ее точно следовало бы поколотить. Так и ударил бы прямо в это хорошенькое, бледное личико. При ней он чувствовал себя жалким голым червяком, которого она в любой момент могла склевать острым хищным клювом.
– Ты отгадала, – сказал он с плохо скрываемой яростью. – Я хочу, чтобы твоя госпожа сделала меня богатым и могущественным. Я думаю, это не редкое желание. Но действительно ли вы можете дать мне и то, и другое? Пока что я получаю одни обещания. Что, если все эти темные колдовские речи не что иное, как пустой звук и дым? Все, что я до сих пор имею в качестве доказательства, это стеклянный человечек с болями в животе.
Улыбка, которая играла на ее юных губах, была как клинок, разрезающий Орфея на тонкие ломтики.
– Звук и дым? Они могут быть весьма могущественными. И очень неприятными. – Она вступила в тень ольхи и глянула вверх, на голые ветки. – Что же касается темного колдовства, лучше не говори о вещах, которых не понимаешь. Моя учительница запросто сделает тебя богатым. Но она потребует обычной платы.
– Это мне ясно. – По его подсчетам, Ринальди вернется с книгой самое позднее через две недели. Для оплаты время есть. Сажерук тоже появится не раньше, потому что от Омбры путь не близкий. Две недели… Но хватит ли этого времени, чтобы стать богатым и могущественным, даже если достигаешь этого при помощи темного колдовства? В настоящее время доходы его почти полностью сократились: выступление у Серафины Каволе лишило его большинства учеников.
– Я заплачу, – сказал он. – Обычную цену. Но колдовство мне требуется сейчас!
Джованна кивнула, как будто ожидала этого.
– Моя госпожа предвидела, какое желание у тебя будет на сей раз, – сказала она. – И она шлет тебе вот это.
Она отцепила от своего пояса футляр.