– Король комедиантов теперь в Грюнико? – Он поклонился преувеличенно низко. – А ваше высочество здесь для того, чтобы обокрасть наших торговцев серебром и раздать их товары бедным? – Он заговорщицки подмигнул Нияму и назвался: – Бальдассар Ринальди. Поэт и трубадур. Я пел вам свои песни в лагере комедиантов в Омбре. К сожалению, они не пришлись вам по вкусу.
Ниям решил это никак не комментировать, хотя слова Ринальди вернули ему воспоминания о ворованных мелодиях и самовлюбленных стишках.
Трубадур окинул дом взглядом.
– Я знаю этот дом. Он пустует уже давно. Или у Черного Принца есть свита в моем старом родном городе? – Он понизил голос: – Я здесь, чтобы предложить вам сделку. Но нам лучше не обсуждать детали на улице.
Сделка. Баптиста переглянулся с Ниямом. Ему тоже все это не очень нравилось, но и захлопнуть дверь перед носом у посетителя, раз уж он знает, кто за ней скрывается, было бы неосмотрительно. Ринальди огляделся с нескрываемым любопытством, когда Ниям впустил его внутрь. Через несколько шагов Баптиста преградил трубадуру путь, пока Ниям запирал за непрошеным гостем дверь. Злобу, которую принес с собой Ринальди, можно было ощутить физически, а в этом доме ее не приветствовали. Здесь жила печаль и, конечно, любовь.
– Что за сделка? – Ниям оглядел потасканное лицо Ринальди. Что привело его в Омбру? Уж точно не желание почитать Черному Принцу стишки.
Лилия подошла к Нияму. Ринальди одарил ее масленой улыбкой и загладил волосы назад. Жест выдавал в нем мужчину, который придает большое значение своей внешности, не замечая ее непритязательности.
– Не встретили ли вы по дороге нескольких наемных солдат? Или эти собаки взяли мои кровные, не сделав того, за что я платил?
Другие отпечатки копыт!
– Они сделали все, что могли. Трое из них погибли за твои деньги. – Баптиста встал за спиной Ринальди, чтобы при случае иметь возможность его схватить.
– Все, что могли? Их было шестеро, а вас… четверо? Я видел вас в переулке. И это считая хорошенькую девчушку. – Ринальди бросил на Лилию такой похотливый взгляд, что Ниям его чуть не ударил.
– Что за сделка? – с нажимом повторил он. – Я полагаю, тебе платит Орфей?
– Правильный ответ. – Ринальди грязно улыбнулся ему. – Да, я привел ему вашего огнедышащего друга. Он сидит у него в подвале, но если мы договоримся, я покажу вам, что с этим можно сделать.
– Значит, он еще жив?
Ринальди пожал плечами:
– Если нет, я предоставлю вам возможность отомстить за него. Я работал на прежнего владельца дома, в котором теперь живет Орфей. Он следил за тем, чтобы его соседи меня не видели, так что мне приходилось попадать в дом обходными путями.
Ринальди схватился за нож, когда в дверь постучали, но то был Йехан, и его впустил Баптиста. Он остановился как вкопанный, увидев Ринальди.
Ниям увлек его за собой в одну из смежных комнат.
– Я понятия не имею, как нам войти в дом, – прошептал Йехан. – Портал очень хорошо охраняется, и стражник предан Орфею. Нам придется нелегко. Завтра я должен начать работу кузнецом, может, я заручусь его доверием и когда-нибудь протащу вас мимо него, но на это понадобятся дни, а Орфей, кажется, затеял с Сажеруком злую игру.
Дни. Нет, так долго ждать нельзя. Ниям надеялся, что по возвращении в коридор на его лице не читалось полное отчаяние.
– Что за другой вход? – спросил он. – Такой же запасной ход, какие строили себе богатые и в Омбре?
Ринальди казался разочарованным, что Ниям сам догадался.
– Да, но вход так далеко от дома, что без меня вам его не найти.
Ниям переглянулся с Йеханом. Если бы у них было время на поиски. Но время не ждет!
– Хорошо, – сказал он. – Какова цена?
Ринальди указал на кошель, висящий на поясе Нияма:
– Выглядит хорошо наполненным. Шесть золотых талеров вперед. Всем известно, что Черный Принц волшебник с мечом, но я слышал, что новый стражник Орфея тоже кое-что понимает в убийстве.
Ниям отсчитал ему монеты.
– Сегодня ночью. Заберешь нас здесь, когда стемнеет.
Ринальди шутливо поклонился.
– Как пожелает король. Зря вам не понравились мои песни. А то бы моя помощь обошлась вам даром.
Мех и перья
Следует принимать человеческий облик, чтобы заниматься человеческими делами. Это было трудно.
Лилия все еще не получила никаких известий от Вольпе и Циветты. Другие, может, были и рады этому, но Лилия тосковала по женщинам, с которыми провела половину жизни. Сердце ее чуть не выскочило из груди, когда она ступила во двор и увидела Циветту, сидящую в дупле смоковницы. Сова слетела к ней и опустилась на край колодца, хотя ей и не нравилось ощущать гладкие кафельные плитки под когтями.
– Наконец-то! А я думала, вы ушли. – Лилия погладила Циветту по ее пестрым перьям. – Признаюсь, другие здесь не особо-то будут вам рады.
– К этому тебе следует привыкнуть, если ты хочешь остаться одной из нас. – Послышался шорох, когда сова принялась чистить себе перышки клювом. Этот шорох сразу вернул ощущение леса. Лилии нравился этот дом, приютивший их, но она тосковала по голосам, которых среди каменных стен не услышишь. Мир играл там другую музыку, и создавали ее не люди.
– Итак, что ты видела? – спросила она сову. – Твоими острыми желтыми глазами.
– Слугу, который ненавидит своего господина. Молодого стражника, слишком много знающего о мертвых, и множество мужчин, которые проклинают Орфея. Но все они его боятся. – Голос Циветты был бархатистым и теплым. Весь ее облик был обманчиво мягок. По нему нельзя было определить, насколько острые у совы когти и мощный клюв.
Она подняла голову и прислушалась. Лилия обернулась и заметила лису. Вольпе так бесшумно подкралась к ним из-за куста, растущего перед домом, что Лилия который раз посочувствовала зверушкам, которые рискуют стать ее добычей. Она уже давно хотела спросить лисицу, как та получила свою меховую шкуру. Но в Вольпе ощущалось нечто неприступное – как в лисьем, так и человечьем облике, – потому она не рискнула начать разговор. И на сей раз во время превращения ее лицо осталось непроницаемо. Лишь когда Лилия рассказала о сделке с Ринальди, Вольпе на мгновение позволила себе возмутиться.
– Неужто Принц потерял рассудок? С такими людьми не заключают сделки. Я уверена, он убил не только миниатюриста, но и камеристку Виоланты.
– Он беспокоится за Сажерука. – Лилия попыталась защитить Принца. – Они рискнут освободить его сегодня ночью. Я понимаю, что он не хочет ждать дольше. Я бы хотела предложить ему помощь. На тот случай, если Орфей попытается ускользнуть с книгой. Сможете ли вы постеречь вход? Вы сделаете это?
– Чтобы Орфей не получил помощь у Читающей Тени? – Вольпе переглянулась с Циветтой. – Конечно. Вы-то сами будете слишком заняты. Хотя… – Вольпе посмотрела на Лилию: – Неужели и ты прокрадешься в дом вместе с Принцем, Йеханом и Баптистой?
Лилия помотала головой:
– Мы с Баптистой попытаемся отвлечь Орфея и его стражника. Может, нам удастся устроить так, что Йехан и Принц останутся незамеченными, пока Сажерук не выйдет на свободу.
Вольпе и Лилия оглянулись на окно, девушке показалось, что она увидела в нем силуэт Нияма. Он давал ей нечто такое, чего она лишилась со смертью матери. Чувство защищенности. Временами это ее пугало. Трудно было учиться обходиться совсем одной, и Лилия боялась слабости, к которой приводило ощущение чужой опеки.
– А что, ты думаешь, будет делать этот благородный герой, если сможет сегодня ночью освободить Сажерука? Успокоится и поскачет назад в Омбру или попытается прикончить Читающую Тени?
Лилия ошеломленно посмотрела на Вольпе.
– Роспо предостерегала его от этого со всей определенностью. Вы сами там были. Никто из нас не может помериться с ней силой.
Вольпе покачала головой.
– Это мнение Роспо. А как быть с остальными? Со всеми вашими друзьями в книге? Когда-нибудь Серое их окончательно сожрет. Об этом Роспо не упомянула, нет?
Нет, не упомянула. Лилия содрогнулась. Она вспомнила о том, как Роксана убаюкивала ее пением, когда ей, маленькой и потерянной, хотелось только одного – умереть. И какое это было счастье – найти в Брианне сестру, а в Йехане брата.
– Мы их спасем. Мы найдем способ! – сказала она. – Но я верю Роспо, она меня никогда не обманывала. Мы должны спасти Сажерука и забрать книгу, пока Орфей ее не испортил, иначе мы потеряем всех, ведь так?
Вольпе молчала.
– Да, – сказала она наконец. – Люди так быстро пропадают. И никакое колдовство не вернет их назад.
И она снова посмотрела на Лилию нечитаемым взглядом.
Затем она преобразилась, да так быстро, словно лисица никуда и не исчезала.
– Я вернусь еще до того, как вы встретите Ринальди. Передай это Принцу, – сказала она. И ускользнула прочь.
Безопасный облик
Ты должен отпустить меня идти моим собственным темным путем.
Ах, как сладок вкус предательства! Что себе думал Орфей? Что Бальдассар Ринальди ничего не смыслит в отмщении? Лестница у самой городской стены вела вниз, к старому кирпичному заводу, она была такой крутой, что он пару раз чуть не споткнулся, слишком живо представляя, какой сюрприз Принц устроит Орфею. О да, неблагодарный чернильный пачкотник еще пожалеет, что сделал Бальдассара Ринальди своим врагом. Кому-то нужна заколдованная книга, чтобы отомстить за себя. А кому-то достаточно будет и острого клинка, а в данном случае еще и ярости героя.
Ринальди оставил позади последние ступени и настороженно огляделся. Хорошо, никаких признаков жизни, кроме разве что двух ворон, которые вспорхнули, заметив его. Никто не забредет к этим развалинам. Когда-то они поставляли кирпич для лучших домов города, пока одна из печей чуть не сокрушила в прах городскую стену. Огонь… Ринальди должен был признаться, огонь наводил на него страх, если горел не в печи. Удачно, что Огненный Танцор этого не знал.