Он огляделся в последний раз. Его дом. Его роскошный новый дом. Ты еще вернешься, Орфей. При помощи жуткого защитного колдовства. Уж что-нибудь придумает Читающая Тени.
Ледяной ветер дунул ему навстречу, когда он открыл дверь. Все это серебро весило тяжело.
На ступенях перед входом лежала лисица.
Она уставилась на него дикими глазами, и на мгновение Орфей решил, что эта грязная тварь сейчас набросится на него. Но вместо этого она поднялась и затрусила прочь, как будто только того и ждала, что он выйдет наружу.
Половина Грюнико собралась к этому времени вокруг кукольников и девушки. В чем секрет ее фокуса с цветами? Забудь их, Орфей. Но смех толпы преследовал его, когда он быстрым шагом повернул туда, где находилось кладбище. Сову, которая следовала за ним, бесшумно взмахивая крыльями, он не заметил. Он слишком спешил к тому надгробию, которое вызывало Джованну. Обычно ей требовалось часа два, чтобы добраться до серебряной ольхи. Но сейчас было не то время, чтобы удовольствоваться ученицей. На сей раз он потребует, чтобы она отвела его к своей учительнице-мастеру.
Безрассудство юности
…есть лишь одна причина (сражаться) – это если начнет другой.
– Его легко было найти, – только и сказала Вольпе, когда показала им вход в запасной туннель. – Почему ты хотел заплатить за это убийце?
Где сейчас скрывается Ринальди, она не сказала, а Ниям и не спросил. Могли ли они доверять лисе? Ниям в который раз спрашивал себя об этом, когда они с Йеханом шли по узкому проходу, но и на сей раз он успокоил себя тем, что ей доверяла Лилия.
Впереди стал виден мерцающий свет факела. Обозначилась на полу тень решетки. Йехан остановился, и они вместе вслушались в темноту. Нияма так и подмывало позвать Нардо по имени, лишь бы только нарушить тишину. А что ему делать, если Орфей убил Нардо? Одна эта мысль наполнила его сердце и разум безумной ненавистью. Он не питал иллюзий, будто сможет с ней справиться. В отличие от Орфея, месть его не интересовала. Ниям уже много раз видел, как тень мести преследует человека. Но поскольку Орфей отнял у него друга, который был второй половинкой его души, то на сей раз он забудет свою веру в милость и прощение.
Перестань, Ниям. Ты еще не знаешь, мертв ли он.
Йехану потребовалось время, чтобы открыть решетку. Ржавчина заклинила ее прочнее любого замка. Несколько раз он замирал, когда шум инструмента слишком явно нарушал тишину, но никто не пришел, и дверца в конце концов раскрылась.
Своды подвала, в котором они очутились, были обширны, и их взглядам предстало множество дверей. Но лишь из-под одной в щель проникал отблеск огня.
Огненная куница оскалилась, как это делал и Гвин. Она свернулась калачиком подле Сажерука и, казалось, хотела своим теплом защитить друга от терзавшей его заразы. Ниям взял Нардо за руку, которая мало походила на его настоящую. Приложил ухо к его груди. Сердце еще билось, но так слабо, как мерцает угасающая свеча.
– Нардо, – шепнул он спящему. Куница потерлась о его ноги, словно признав в нем своего.
Сажерук открыл глаза.
Ниям облегченно выдохнул, когда увидел, что друг его узнал.
– Что с тобой, Нардо? – Он сжал холодную ладонь Сажерука. Если бы тут очутился Орфей, Ниям бы убил его без колебаний.
Сажерук попытался улыбнуться.
– Я думаю, Орфей планировал что-то другое, – прошептал он. – Стеклянный человечек пытался нарисовать меня в книге на чистой странице, но, как видишь, я все еще здесь. Видимо, благодаря отсутствию таланта.
Он силился поднять руку, куница прильнула к его ищущим пальцам.
Йехан стоял в дверях и настороженно вслушивался в темноту. Он избегал смотреть на отчима.
– Принц, нам надо уходить!
Под сводами послышались шаги: кто-то спускался по лестнице. Йехан вытянул меч, прежде чем Ниям смог его остановить. Может, из-за стычки с дорожными разбойниками у него пробудился вкус к битвам. Или мальчишка не хотел, чтобы его отчим заметил, что он все еще сердит на него. Нечего было даже пытаться усмирить гнев Йехана. Он смог бы простить Сажерука, только если бы его мать и сестра вернулись.
Ниям подсунул руку под плечи друга:
– Ты сможешь встать?
– Я попытаюсь.
С помощью Нияма он поднялся на ноги, но держался вертикально с трудом. Куница выскочила за дверь быстрее всех.
Снаружи на лестнице стоял рослый юноша. Он смерил Йехана ошеломленным взглядом:
– Ты смотри-ка, я не ошибся. Волшебный кузнец. Я так и знал, что тебе нельзя доверять.
В его лице было что-то такое, что Ниям встречал уже не раз. Кто-то отучил парня думать о боли, хоть о своей, хоть о чужой. А если учесть, что он был еще достаточно юн, чтобы считать себя бессмертным, смесь получилась опасная.
Очень опасная.
Йехан отбил его первый удар мечом, но второй едва не угодил ему по плечу. Он уклонился в последний момент.
– Помоги ему, Ниям! – выкрикнул Сажерук.
Он был прав. Ниям неохотно оставил его одного. Сажерук был так слаб, что удержался на ногах, лишь привалившись спиной к стене. Но Йехан не мог обороняться от стражника Орфея. Он споткнулся и упал на колени. Ниям вытянул меч и встал, прикрыв его собой.
Стражник Орфея был ошеломлен, увидев перед собой нового противника. И ему совсем не понравилось, с какой легкостью Черный Принц отразил его удар.
Он был так юн. Совсем еще мальчишка!
– Беги отсюда. Пока можешь. – Ниям услышал ярость в собственном голосе, ярость за серые кисти Сажерука и за эту сырую нору, за серые лица в маленькой книге, за Мортимера, Мегги, Дориа, Фарида… Он хотел нести смерть людям, которые, подобно Орфею, сеяли боль и страх. Но юноша пока не был одним из них. Просто у него было холодное, разбитое сердце. Ниям глубоко вздохнул, чтобы укротить ярость, пока она не ожесточила его настолько, чтобы сделать равнодушным к необходимости убивать.
– Ну, давай уже. – Он опустил меч. – Уходи отсюда, вверх по лестнице, а мне надо помочь другу. Никто никогда не узнает, что здесь произошло. Ты служишь не тому человеку, а умирать тебе еще рано.
– Меня зовут Граппа. – Тот стиснул губы и крепче сжал рукоять меча. – Чтобы ты знал, кто тебя убьет. А пленник останется здесь.
Его следующий удар был неплох, но на счету у Нияма было куда больше выигранных поединков, чем у стражника Орфея. Такой молодой. Ниям еще по себе помнил, каким смелым делает человека юность.
Йехан снова был на ногах.
– Отведи Сажерука через запасной выход, – велел ему Ниям, не сводя глаз с Граппы. – Я вас догоню.
Йехан помедлил, но в конце концов послушался. Что-то в нем знало, что он родился кузнецом, а не воином. И Ниям был рад, увидев это понимание. А что сделало воином его самого? Ярость той ночи, когда умерла сестра? Нет, он, пожалуй, всегда стремился защищать тех, кого любил. Смерть Ханьи просто научила его тому, что это не всегда удается.
Он снова отбил меч Граппы.
Йехан уже добрался с Сажеруком до запасного тоннеля.
– Книгу, Ниям! Ты должен ее найти!
Что он себе думает? Что только он один не забывает про остальных? Если все идет по плану, то Лилия ждет его и Йехана у выхода из запасного тоннеля. Граппа видел, как оба исчезли. Он так разозлился из-за бегства Сажерука, что атаки стали неотразимее и опаснее. Ниям хотел было загнать его в камеру и запереть там, но Граппа разгадал этот план и снова отступил к лестнице.
– На помощь! Он уходит! – крикнул наверх стражник. – Через запасной выход!
Неужто он надеялся, что ему на помощь прибежит Орфей? Неужто он не знал, что его господин трус?
Книгу, Ниям. Ты должен ее найти! Он бросил быстрый взгляд на лестницу, чем предоставил Граппе возможность атаковать. Его натиск был такой стремительный, что Ниям мог спастись лишь одним способом. Меч Йехана пронзил Граппу глубоко между ребер. Кровь хлынула у него изо рта, когда он упал.
– Мне очень жаль, – прошептал Ниям, но Граппа этого уже, наверное, не услышал. Он смотрел ошеломленно. Бессмертный…
Ниям опустил меч и склонился к убитому. Каждый из них давался ему с тяжелым сердцем. Каждого было жаль. Затем он осмотрел собственные раны – ни одна не была опасной. Он вытер кровь Граппы со своего клинка и посмотрел в сторону запасного тоннеля. Йехан и Сажерук ушли.
Ниям привалился к стене. Он все еще хотел убить Орфея, но это желание боролось с желанием последовать за Нардо. И все же он направился к крутой лестнице. Ему нужна была книга, не только ради Йехана и Сажерука. Он хотел стоять с Мортимером в его мастерской и слушать про приключения Мегги в ее путешествии с Дориа. Он хотел видеть, как Элинор вдохновенно аплодирует искусству канатоходцев, а Дариус целует одну из акробаток. Он хотел чувствовать на коже тепло огня Фарида и слышать его задорный смех, наблюдать, как замирают дети, слушая истории Фенолио, как Йехан обнимает свою сестру, а Сажерук зарывается лицом в волосы Роксаны. Этого было достаточно. Слишком долго Орфей держал в заложниках своей мести дорогих ему людей.
Нияму казалось, что все они следовали за ним, когда он поднимался по лестнице из подвала. Внутренний двор стоял пустой и покинутый. За перилами лестниц не чувствовалось никакого движения.
– Черный Принц! – Маленький тщедушный человечек высунул голову из-за балюстрады на втором этаже.
Ниям настороженно обернулся. Разумеется, слуга. Разве он посмеет сражаться? Этот совсем не походил на бойца. Его взгляд был прикован к мечу в руке Нияма.
– Значит, вы действительно существуете? Защитник бедных? Страх и ужас могущественных… – Он таращился на Нияма сверху, не веря своим глазам, будто Черный Принц вышел из сказки, которую кто-то рассказывал ему в детстве. Но потом его лицо стало враждебным, и он обратился сам к себе:
– Ах, оставь, Рудольф. Ты только посмотри на него! Он пришел сюда за золотом. Бедные сочиняют песни о благородном, самоотверженном герое, ради которого забываешь про голод. Мой старший тоже поет эти песни, но они же сплошь вранье. Как те кукольные представления на площади.