Ниям не стал возражать Рудольфу. Он никогда не ощущал себя героем, хотя песни о нем действительно пели, и он уж точно не чувствовал себя ни благородным, ни самоотверженным после того, как убил Граппу. Перепел бы его понял, но ведь Мортимер был сейчас лишь картинкой в книжке. И тут к нему снова вернулся гнев.
– Где твой господин, Рудольф? Тебе ничего не будет, но я не уйду отсюда без Орфея. Без него и без книги. Такая маленькая серая книжка.
Рудольф издал безрадостный смешок:
– Это вы опоздали. Орфей сбежал и книжку прихватил с собой. Я рад, что этой книжки здесь больше нет. Я каждый день жил в страхе, что колдовство, которое в ней заключено, я унесу как заразу к себе домой и мои дети слягут так же, как пленник Орфея.
Как пленник Орфея… Кисть Сажерука была такая холодная, а его лицо такое серое. И он не мог вызвать огонь, чтобы сразиться с Граппой. Нет, надо найти Орфея во что бы то ни стало.
Ниям указал на портал, обитый серебром:
– Твой господин сбежал сюда?
Рудольф кивнул.
– Он наверняка побежал к Читающей Тени! – крикнул он, когда Ниям уже открывал портал. – Чтобы купить у нее защиту от вас. От вас и от всех, кто вам помогает. Он не откажется от своей мести. Орфей не думает ни о чем другом, кроме мести, сколько я ему служу.
В его голосе слышался страх. Страх перед кем? Перед Орфеем или перед Черным Принцем, который ворвался в дом его господина и умертвил стражника? Ниям знал многих людей, которым нравилось, что их боятся. Ему же становилось дурно от осознания, что кому-то он сам внушает ужас.
Он выглянул через открытый портал наружу.
Там не было ни лисы, ни Орфея. Ниям предупреждал Вольпе, что хочет получить Орфея живым. Место охраны было покинуто. Баптиста и Лилия тоже ушли, а с ними и все их зрители. Находятся ли сейчас Йехан и Сажерук в безопасном месте?
Разумеется. Все идет по плану, Ниям. Нет, это было слишком легко. На протяжении всего пути по ночным улочкам назад к дому, который знал сказки его матери, Ниям так и не смог избавиться от этой мысли. Слишком легко.
Роксана
Вспоминай обо мне, когда я далеко,
Ушла далеко в страну тишины.
Когда ты уже не мог удержать мою руку,
А я, отвернувшись, была уж не в силах остаться.
Она не могла опять его потерять. Как? Когда? Но туман был повсюду. Он поглотил все: дом, лес, их поля. И Нардо.
Роксана громко звала его по имени. Еще звала Йехана и Брианну. Но серое забивало ей рот и глаза. Даже сердце было переполнено серым.
От него все поблекло, как будто то был лишь сон. Вся ее жизнь и все, что она любила, было не чем иным, как сном.
Роксана закрыла глаза, пытаясь отыскать лица родных в воспоминаниях. Но и оттуда ушли все краски, лишив ее возможности уловить даже образы. Кажется, растения, которые она любила, были зелеными? Но Роксана больше не помнила, что это значит.
Только песни были еще здесь. Она слышала их звучание внутри себя и начала петь, хотя серое окрасило ее губы, а голос в тумане, который ее окружал, звучал потерянно.
Предательство
Всякое предательство начинается с доверия.
Да, Сажерук был свободен. Когда Ниям вернулся, тот уже лежал на ложе, которое Баптиста соорудил ему у камина, пытаясь согреть друга пламенем. Йехан порубил на дрова скамью, что стояла во дворе – хорошо, теперь им есть чем топить. Куница продолжала лежать на груди Сажерука, красно-золотым подтверждением того, что пламя не бросило в беде Огненного Танцора.
Ниям присел перед Сажеруком на корточки и укрыл его одеялом, которым привык оберегать собственное тело под открытым небом. Серое застилало глаза его друга как дым.
Орфей.
Ниям вопросительно посмотрел на Баптисту, хотя, как ему казалось, уже и сам знал ответ.
Баптиста помотал головой:
– Нет никаких следов ни Вольпе, ни совы. И ни следа Орфея. – Маска Перепела все еще скрывала его лицо, но голос Баптисты выдавал, какой гнев в нем вызывал вид Сажерука. – Она тоже не знает, где они.
Он указал в окно. Лилия стояла во дворе. Вид у нее был потерянный.
– Может, лиса растворила Орфея в воздухе, – в шутку сказал Баптиста.
Ниям не знал, что на это ответить.
– Но книгу вы раздобыть сумели? – Куница спрыгнула с груди Сажерука, когда он с трудом сел на постели.
– Нет. Орфей ее унес. – Ответ дался Нияму с трудом. Разве не должны были они его опередить? Разве не следовало первым делом броситься на розыски Орфея? Как они дали ему уйти? Орфей не был бойцом, и Вольпе с Циветтой легко могли его задержать. Но не сделали этого!
Йехан принес в дом дрова. Он с облегчением увидел, что Ниям выдержал поединок с Граппой почти без ущерба для себя. Но потом Йехан выглянул в окно, и лицо его омрачилось.
Снаружи во дворе стояла лиса.
Вольпе оборотилась, когда ей навстречу шагнула Лилия. Ниям видел, как она взяла лису за локоть, но та резко повернулась к ней спиной.
Когда они вошли в комнату, Лилия без слов прошла мимо Вольпе. А лиса осталась стоять между колонн, как будто ожидая нападения.
Она указала на Сажерука:
– Значит, его вы освободили. Хорошо.
– Да, но моя мать и моя сестра все еще заточены в книге. Итак, где она? – Йехан опередил этим вопросом всех остальных. – Где Орфей?
– Ну, давай же, скажи им! – крикнула Лилия, обращаясь к Вольпе.
Ниям еще никогда не видел ее такой разгневанной. Яростной. Ужасной. Пристыженной. Виноватой?
Вольпе напрягла плечи.
– Мы отпустили Орфея.
Они все на нее закричали: Баптиста, Йехан, даже Лилия. Ужас в ее лице сделал терпимее горечь, которая поднялась в Нияме. Она явно ничего не знала о намерениях остальных.
Сажерук медленно встал на ноги.
– Я, наверное, что-то пропустил, – сказал он. – Кто она? Помощница Орфея?
Куница прыгнула к Вольпе и оскалила зубы.
– Орфея? Он мне безразличен, – презрительно сказала Вольпе. – Но ведь вы бы ускакали домой, как только получили бы книгу, в дурацкой надежде, что найдете там кого-то или что-то, что изгонит серое из лиц ваших друзей. Орфей! Он всего лишь злой мальчишка, который получил в руки опасную игрушку. Но есть и те, кто ее изготовил, кто придал злу форму, а потом послал его в мир. Книга, перо, отравленное платье, башмаки, танцы в которых смертельны… Та, что стоит за ними, – источник, из которого отчаяние и боль сочатся в мир. Вы лишь слегка пригубили ее яда, от которого многие умерли, и никто не накажет ее за все, что она творит уже десятки лет. Этому надо положить конец! Мир достаточно мрачен и без нее…
– Мать и сестра Йехана в той книге, Вольпе! – перебила ее разъяренная Лилия. – Они и для меня мать и сестра. И ты решила, что можешь просто пожертвовать ими? Я всегда ощущала ярость в твоем колдовстве, но я доверяла вам с Циветтой!
– Моя дочь Мия была ненамного старше тебя, когда ушла к Раббии! – прикрикнула на нее Вольпе. Ее голос стал хриплым от отчаяния. – Да, так она себя называет: Раббия. Гнев. Мия всегда испытывала страх перед миром, а мое колдовство было для нее слишком слабым. Она была убеждена, что только Читающие Тени понимают эту темноту и могут от нее спастись. Последнее, что я слышала о дочери: она нашла Раббию и стала ее ученицей. Это было три года назад, и я не знала, где ее искать, пока Лилия не рассказала нам про серые картинки и предполагаемый источник колдовства в Грюнико.
Лилия разглядывала Вольпе так, будто впервые видела ее в истинном облике. Не как лису, не как лесную женщину. А как чужую.
– Тогда почему ты еще здесь, если ищешь свою дочь? Почему просто не проследила за Орфеем до конца? Он бы точно привел тебя к Читающей Тени. – Голос Лилии звучал все еще враждебно, но Ниям видел, что она питает сострадание к Вольпе. Как и он сам.
– Я не могу пойти к ней просто так. Раббия не так глупа, чтобы подпускать к себе близко одну из нас. Разве что я принесу ей то, чего она хочет настолько, что готова забыть про осторожность. – Вольпе поискала взглядом Нияма. – Мия никогда не хотела мне верить: Читающие Тени боятся темноты, по которой странствуют. Они знают, что однажды она их поглотит. Поэтому они похищают свет у других, у тех девушек, которых Раббия требует себе в качестве платы. На пару недель ей хватает чужого света, а потом…
– Ни слова больше! – Йехан загородил собой Лилию. – Ты хочешь, чтобы она пошла с тобой к Читающей Тени в качестве приманки? Ты совсем потеряла рассудок!
Вольпе ошеломленно посмотрела на него:
– Да не она, дурень! – И указала на Нияма: – Он, конечно.
Сажерук и Баптиста очутились рядом с ним еще до того, как Ниям действительно понял, что сказала Вольпе.
– Черный Принц. – Вольпе прошептала его имя как заклинание. – Защитник всех немощных и голодных. Признаться, я считала все это лишь фасадом, но он действительно оказался таким, каким его описывает молва. Бескорыстный. Сострадающий. Лишенный страсти к убийству, которая охватывает многих героев, или жажды власти. Свет тысяч в одном человеке. Потому за ним идут, потому за него умирают. Раббия это увидит, как только он переступит ее порог. Его свет ослепит Читающую Тени, и я смогу ее убить, чтобы забрать с собой мою дочь.
– Давай-ка уходи отсюда, лиса! – Баптиста шагнул к ней и грубо схватил за локоть. – Пока я не забыл, что питаю отвращение к убийству. А ты и сова – лучше принесите нам книгу. И приведите Орфея!
Но Вольпе была сильна. Она вырвалась. Помоги мне, – молили Нияма ее глаза. – Вы бы ускакали домой, как только получили бы книгу. Да, так он и намеревался поступить. Предостережение, которое Лилия принесла из леса, было четким. Но разве он, если быть честным, не предполагал, что в Грюнико надо будет одолеть не только Орфея? С тех пор как Йехан и Лилия рассказали ему о Читающей Тени?