Мы впервые узнаем здесь, что «настоящие» имена Сажерука и его лучшего друга, Черного Принца: Нардо и Ниям. Изменились ли они в силу этого или, может, изменилось Ваше отношение к двум этим персонажам?
Корнелия Функе: Настоящее имя Сажерука я знала уже давно, хотя и не выдавала его. Но да, как только я узнала имя Черного Принца, он сам немедленно возник передо мной и перестал быть лишь героем второго плана. Эта фигура всегда была мне близка, и это чувствуется даже в тех книгах, где он выступает в качестве второстепенного персонажа.
Новая героиня, Лилия, кажется, особенно дорога Вашему сердцу. Ее можно было бы обозначить как говорящую с растениями. Какие идеи Вы связываете с Лилией?
Корнелия Функе: Для меня любая история полна загадок, тупиков, тайн. Когда я только пустилась в этот лабиринт, думала, что в центре истории будет вопрос, что сильнее: картинка или слово. Это остается важной темой, и финал, связанный с ней, удивил меня саму. Но чем глубже я погружалась в историю, тем больше давала о себе знать другая тема. Может быть, она вдохновлена тем фактом, что я нахожусь в итальянской Вольтерре в окружении стольких молодых художников. Я отдаю себе отчет, как тяжко весит мир, который мы им передаем. Когда я была молодой, еще верила, что этот мир можно изменить и усовершенствовать. Мир, в котором живут нынешние молодые, распадается, ломается и глохнет. Тему юности я ввела в историю не сознательно. История сама решила сделать юность темой – и верой в то, что если этот мир можно спасти, то вся надежда на молодых; может быть, при поддержке старших.
Что касается Лилии, она была самым большим и менее всего ожидаемым сюрпризом в этой истории. Да, ее, пожалуй, можно назвать собеседницей, наперсницей растений. Я была так рада, что у меня появилась такая героиня. Она безоружна и не противостоит насилию насилием. Лилия понимает природный, нерукотворный мир и поэтому может распоряжаться его силой. Она продвигает идеи роста, цветения и плодоношения. Ее противница тоже ищет знания в природном мире, но у нее другие цели. Сама Читающая Тени – напоминание о том, что наша жадность к знаниям может нести в себе и нечто устрашающее, хотя мы слишком охотно выдаем эту ненасытность за что-то позитивное.
В первых трех книгах в центре внимания стоит магия чтения и сила написанных слов. В новом томе речь идет и о значении изображений. Вы как рассказчица и как иллюстратор можете создавать и то, и другое. Что, на Ваш взгляд, значительней?
Корнелия Функе: Значительней… Такое слово я бы здесь не использовала. Картинки легче передают многослойность мира. А слова могут научить находить истоки изображения. Они помогают рисовать их в сознании. Изображения открывают для нас то, что невозможно выразить словами. Ответ, который эта история дает на вопрос, что могущественнее – слово или картинка, – меня саму ошеломил. Но, на мой взгляд, он единственно возможный.