– Так я его туда и уронил. Когда исследовал все. Он, когда грохнулся, погас, а я плюнул и вернулся. Говорил же, что до лестницы доходил.
– Говорил, – согласилась я, наколдовывая огонь.
Факел загорелся без проблем. Темнота покорно отступила, затаившись в углах и нишах длинного извилистого коридора.
– Ну что? Пошли дальше? – Глазастый лихо спрыгнул вниз, проигнорировав ступеньки, и тут же скривился: – Вот ведь мракобесие!
– Нога болит? – вспомнила я.
– Нет, – геройски соврал парень, пытаясь незаметно помассировать коленку.
Я тактично сделала вид, что полностью поглощена изучением стены.
Арая бушевала. Долго, громко и старательно.
Властительница Запределья металась из одного конца кабинета в другой, швыряла об пол мраморные статуэтки, срывала со стен картины именитых живописцев, топтала книги. Хотелось орать и ругаться, но нужных слов не находилось, а тоскливо выть на одной ноте не позволяло положение. Все же королева, а не базарная торговка.
Мальчишка смирно сидел в кресле.
Он, может, и хотел бы оказаться сейчас подальше отсюда, да только выбора не было. Паршивец был так плотно связан заклинаниями по рукам и ногам, что даже пошевелиться не мог. О кляпе, конечно же магическом, олла тоже позаботилась. Единственное, что она не смогла, – это предугадать развитие событий.
Когда, в какой момент все пошло наперекосяк? То, что сопливая малявка умудрилась каким-то образом отбиться от этого горе-некроманта, – это одна проблема. Но ведь она же…
– Повтори еще раз. Она ударила тебя точно в сердце, так?
Мальчишка молчал. Королева досадливо поморщилась и прищелкнула пальцами, снимая чары.
– Ну?
– Да, она ударила меня в сердце.
– А потом?
– А потом я умер. – Олег картинно пожал плечами. – Так что как ни прискорбно это звучит, но дальнейшие события были скрыты от меня темной пеленой небытия.
– Прекрати паясничать! – прокричала Арая.
– А вы прекратите орать. И вообще, сколько можно повторять одно и то же? С утра тут сидим.
– Это ты сидишь!
– А вам кто мешает?
У этого нахала еще хватало наглости издеваться!
Конечно, ему легко говорить. Он же не знает, что натворил. Однако надо как-то исправлять ситуацию. И чем скорее, тем лучше.
– Сегодня же ночью пойдешь и довершишь начатое.
– Не пойду.
– Что? – Королева подумала, что ослышалась. – Что ты хочешь этим сказать?
– Именно то, что говорю. Я не хочу никуда идти, я не хочу никого убивать. И умирать самому мне тоже не очень-то понравилось. Поэтому можете искать себе другую марионетку.
– Да ты понимаешь, что говоришь? Ты забыл, что сейчас твоя жизнь зависит только от меня? И жизнь твоей матери, между прочим, тоже. Тебе ее не жалко? – Властительница Запределья остановилась напротив кресла и посмотрела на негодника сверху вниз.
Мальчишка поймал ее взгляд и улыбнулся краешком губ.
– Жалко. Только вы ей ничего не сделаете. И мне тоже.
– Это еще почему? – растерялась королева.
– Я вам нужен, ваше величество. Уж не знаю, почему именно я, но то, что нужен, – факт. Иначе не стали бы вы со мной церемониться. А значит, вы будете меня холить, лелеять и кормить пряниками до тех пор, пока я не соглашусь выполнить ваши условия. А соглашусь я только в том случае, если вы объясните мне, зачем это надо. Желательно подробно и правдоподобно. Это во-первых. А во-вторых… что касается матери… – В черных глазах мелькнули льдистые искры. – Если ты, селедка драная, хоть что-то ей сделаешь, то никакого «во-первых» не будет. Я просто тебя убью. И в этот раз у меня получится.
– Ах ты, паршивец! – Арая замахнулась, чтобы дать мерзавцу пощечину, но в последний момент передумала и опустила руку.
Мальчишка был прав. Прав во всем от начала и до конца.
И что с ним теперь делать? Убить нельзя, отпустить невозможно, а заставить делать то, что надо, не получается. Впрочем…
Королева поспешно отвернулась, чтобы Олег не заметил скользнувшей по губам улыбки. Нет, она не будет его заставлять, не будет намекать и подсказывать. Он все сделает сам. Все – сам.
Глава 9ПРОЩАНИЕ С ЛАВЯНКИ
Блуждание по тоннелю кончилось внезапно.
Вроде бы только что петляли по закоулкам, попутно спускаясь все ниже и ниже, и вдруг – дверь.
Честно говоря, это была не первая дверь на нашем пути. Да и не последняя. Коридор тянулся дальше, и глупо было бы предположить, что он закончится тупиком. Но Кьяло, до этого с непробиваемым упорством игнорировавший все боковые ответвления и дверные проемы, вдруг остановился.
– Мы что, пришли? – уточнила я.
Берсерк на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к внутреннему голосу, и уверенно кивнул.
– И что дальше? – осведомился Флай. – Будем выламывать?
– Зачем? – удивился Кьяло. – Может, просто постучим?
– Ага, так нам и откроют!
– Ну почему же… Могут и открыть, – вмешалась я. – Через открытую дверь гораздо удобнее расстреливать непрошеных гостей из арбалета.
– А вдруг мы прошеные! – не унимался берсерк. – Если постучим, нас могут принять за своих. Вдруг у него есть сообщники?
– У кого – «него»?
– У злодея, который похитил Риссу!
– Он не злодей! – вступилась я за нашего неведомого противника. – Он спас мир от непрекращающейся болтовни и воплей. Ему памятник поставить надо. Или даже два.
– А два-то зачем?
– На выбор! Вдруг один не понравится!
– А если оба не понравятся?
– Тогда… тогда… – Я так и не смогла с ходу решить, что делать с памятниками. Зато поняла другое: – Знаете, у меня такое ощущение, что можно и не стучать. Все равно кто бы там, внутри, ни был, он нас уже услышал.
– А чего же он тогда не вышел?
– А оно ему надо?
– Логично, – согласился Флай, дергая дверь. Та, естественно, и не думала поддаваться.
– Она внутрь открывается! Тоже мне спасатели нашлись, не могут посмотреть, с какой стороны петли навешаны, – бодро прозвучало с той стороны. – И вообще, где вас весь день носило? Я тут сижу, жду, изображаю, можно сказать, прекрасную принцессу в заточении. А отважные герои все не идут и не идут!
Голос был знакомый. И настолько пронзительный, что я невольно поморщилась. Мелькнула даже мысль бросить эту болтушку тут и вернуться в библиотеку. Причем вместе с догорающим факелом. Только вот Кьяло мои желания нисколько не интересовали.
Берсерк встряхнулся, прорычал что-то нечленораздельное и безо всякого разгона врезался в преграду. Кажется, головой. Что-то хрустнуло. В прочности черепной коробки этого бронебойного типа я не сомневалась, значит, не повезло двери.
Второго удара (нет, не головой, все-таки плечом) крайняя доска не пережила, треснув по всей длине. Доломать оставшиеся было делом нескольких секунд, и вскоре мы дружно ввалились в комнату.
Да, за дверью была комната. Достаточно большая, но без единого окна. Из мебели – тонкая ширмочка в углу да громаднейшая кровать с балдахином. А на кровати – две девушки. И если увидеть Риссу я ожидала и практически смирилась с ее присутствием, то появление второй – высокой, крепко сбитой брюнетки – меня откровенно удивило. Парней, впрочем, тоже.
– Вильда? – недоверчиво сощурился Кьяло. – Ты же того… повесилась!
– Да, мне уже рассказали.
– И как тебе пребывание среди трупов? – не удержался от шпильки Флай.
– Я уже и к трупам готова, лишь бы подальше от этой… – Девушка угрюмо кивнула на Риссу.
– А что я? Что сразу я? – затараторила блондинка. – Почему если что-то случается, то виновата обязательно Рисса, а если ничего не случается – опять Рисса? Или это теперь у всех хобби такое – валить все проблемы на меня?
Мавка явно пребывала в своей говорливой ипостаси. Значит, Вильде она ничего о себе не рассказывала. Ну и правильно, не со всеми товарищами по несчастью можно открыто делиться информацией. Иногда полезнее казаться наивной дурочкой.
– Она тебя заболтала до смерти? – сочувственно поинтересовался Глазастый.
– Хуже! Она тут еще и пела!
– Я же сказала: могу петь, а могу не петь, – подмигнула мне мавка.
Я невольно хихикнула. Пела она, значит. Вот откуда взялась музыка в голове у Кьяло. Ну, хоть что-то выяснили.
– Да если бы она нормально пела, – Вильда сложила руки на груди и нахмурилась, – а то тянула какую-то заунывную ерунду на одной ноте. Даже этот сморчок сбежал, чтоб не слушать.
– Какой еще сморчок?
– Да Лавянки же!
– Лавянки? – Удивленное трехголосье прозвучало так слаженно, будто мы специально репетировали.
– Может, вы нас сначала отсюда вытащите, а потом будете делать такие круглые глаза и переглядываться, а? – почти взмолилась Рисса. – Я вам все расскажу, честно-честно, только давайте уже пойдем отсюда, а то он ведь и вернуться может.
Я недоверчиво покосилась на мавку. Мне показалось или она действительно боится этого непонятного мальчишку? Верится с трудом. Но тогда почему она ждала нас, ведь наверняка уже сто раз могла сбежать. Чтобы нежить не справилась с какой-то хлипкой дверью? Да и у Вильды кулаки покрепче, чем у иного мужика.
– А что вы без нас-то не ушли? – Кьяло, кажется, подумал о том же.
– С этим? – Брюнетка выразительно посмотрела на свои ноги.
Хм… А вот о том, что правая у нее сломана, я, признаться, совсем забыла. Впрочем, с другой ногой тоже были проблемы – лодыжку обхватывал плотный металлический обруч, от которого шла толстая цепь. Точно такое же «украшение» было и на Риссе. Другим концом обе цепи крепились к скобе, вделанной в стену в какие-то незапамятные времена. Если она изначально была предусмотрена для крепления оков, то выдернуть эту штуку точно не получится.
Берсерк резко переменился в лице и ринулся к девушкам с явным намерением освободить их прямо здесь и сейчас. Причем исключительно силой мышц. То есть схватил первую попавшуюся цепь двумя руками и с силой дернул в стороны. Звенья жалобно задрожали, но выдержали.