Хотя я всячески старалась выполнить просьбу Дайаны и не высовываться, втайне я все-таки надеялась, что она вспомнит про меня на Рождество. Может, хоть открытку пришлет. Для меня это был бы самый дорогой подарок, какой только я могла желать. Но мы не общались с самого Вегаса, и я понимала, что это маловероятно.
После Дня благодарения я написала Рику, чтобы узнать, слышал ли он что-нибудь от Дайаны. Мне было интересно, планирует ли она вернуться на свою работу в Лос-Анджелес. Он ответил мне. Сообщил, что она распорядилась, чтобы все ее вещи из его квартиры были отправлены к ней домой в Бар-Харбор, и что она, насколько ему известно, оформила на своей работе длинный отпуск.
Я молила всех богов, чтобы у нее все было хорошо. Меня просто убивала мысль о том, что это я разрушила ее жизнь и что она презирала меня. Порой мои муки совести были настолько мучительными, что я была готова корчиться и складываться пополам, словно от удара ножом в живот.
В такие минуты черной тоски я заставляла себя вспоминать слова, сказанные мне когда-то Риком, – что я жизнестойкая, – и я цеплялась за них. Еще я хваталась за надежду, что рано или поздно случится что-то хорошее – хоть что-нибудь – и мое будущее окажется не таким мрачным, как настоящее.
Я не знала, что готовит мне судьба, но ведь невозможно, чтобы мне и дальше было так паршиво. Все-таки в мироздании существует какой-то баланс. По крайней мере, я надеюсь на это.
За неделю до Рождества, когда я сидела на работе и ждала начала обеденного перерыва, в приемную вошел хорошо одетый джентльмен в черном пальто из шерсти и остановился возле моего стола. Я даже не сразу узнала его, лишь через несколько секунд, но, когда узнала, мои руки сами собой сжались в кулаки.
– Привет, Надия, – проговорил он с улыбкой.
– Что тебе нужно? – спокойно спросила я, потому что мне не хотелось вспоминать детали нашего с ним общения.
Ричард – тот самый, который пригласил меня в ресторан, а потом уволок в темный переулок, – поставил блестящую рождественскую сумку на высокую гранитную стойку, разделявшую нас.
– Я тут кое-что принес тебе.
– Что бы там ни было, – ответила я, – мне ничего не надо.
Он кивнул, словно ожидал такой ответ.
– Я тебя понимаю. Но я для этого и пришел – чтобы извиниться за мое тогдашнее поведение.
– Извинение принимается, – безразличным тоном сказала я. – Но теперь уходи и забери свой подарок.
– Ну, пожалуйста… – Он наклонил голову набок. – Это просто рождественский пирог из булочной. Мне ничего не надо. Я просто хочу сказать тебе, как мне стыдно. В тот вечер я вел себя как последний идиот. Ты не заслуживала такого обращения.
Я с подозрением смотрела на него, наморщив лоб.
Когда ему стало ясно, что я не собираюсь брать его подарок, он сунул руки в карманы.
– Я стал ходить к Анонимным Алкоголикам, – объяснил он. – После того что случилось в тот вечер, я понял, что мне пора ударить по тормозам. Чтобы не закончить так, как мой отец.
– О-о. – Мои плечи слегка расслабились, я почувствовала, что его надо как-то поощрить. Я не могла забыть, как мама много раз умоляла отца обратиться за помощью – но он всегда отказывался. Она поясняла мне, что если бы он пошел к АА, то наша семья, возможно, была бы цела. Но отец ничего не желал слушать. Он не хотел, чтобы кто-то мешал ему пить, даже жена и ребенок.
– Разумное решение, – сказала я Ричарду. – И как дела теперь?
Он снова наклонил голову набок.
– В какие-то дни легче, в другие труднее, но я не сдаюсь. Я ничего не пил с того вечера, когда встречался с тобой, поэтому хочу поблагодарить тебя – и твоего друга – который выбил из меня дурь.
Я не могла удержаться от улыбки.
– Да, он тебе крепко врезал тогда.
– Ты тоже, – сказал Ричард. – Помнишь, что ты мне сказала? «Чтоб тебя крысы сожрали».
Я скромно улыбнулась, взяла сумочку с подарком, раскрыла упаковку из красной и зеленой бумаги и вынула огромное печенье – глазированную фигуру Санта-Клауса в викторианском стиле.
– Настоящий шедевр, – восхитилась я, разглядывая подарок. – Его и есть-то жалко.
– Не жалей, – заверил меня Ричард. – Пекарь будет рад, что ты оценила его труды.
Я недоверчиво улыбнулась и убрала Санту в сумочку.
– Спасибо.
В это время в приемную зашла Аида, наш офисный менеджер.
– Извини, что задержалась. Я провозилась в фотокопии, но теперь ты можешь идти. Полный час твой.
– Ты пойдешь на ланч? – спросил Ричард, когда я нагнулась за сумочкой.
– Да.
– Можно тебя угостить? Я как раз тоже собрался съесть сэндвич.
Я не знала, что и ответить. Если он ходит теперь в АА, еще не означает, что ему можно доверять.
– Я перекушу тут, внизу, – ответила я. – Потом мне надо сделать за перерыв несколько дел.
– Ох, нет проблем, – разочарованно протянул он. – Так давай хотя бы спустимся вместе в лифте?
– Конечно, – с наигранной бодростью отозвалась я.
Мы вышли вместе из офиса.
Новое начало
Глава 46. Бостон. Дайана
– Спасибо, что зашли, Джеки, – проговорила я, провожая клиентку из офиса. – Поскольку никаких спорных моментов нет, все должно пройти достаточно быстро.
Вот бы все разводы проходили так мирно, как у Джеки. Они с мужем договорились разделить все ровно пополам, включая деньги, вырученные от недавней продажи дома. Детей в этом браке не было, поэтому вопрос, с кем они останутся, тоже не стоял.
Но все же… Разрушился пятилетний брак, так что наверняка там была своя драма.
Вернувшись за свой стол, я попыталась вспомнить, что побудило меня выбрать специализацию именно в этой области юриспруденции. В самом начале – еще зеленой выпускницей юридической школы – я хотела помогать людям как можно быстрее и безболезненнее проходить через эти тяжелые дни в их жизни, быть их адвокатом и делиться с ними своим оптимизмом и надеждой на будущее.
Увы, чем дольше я занималась юридической практикой, тем реже вспоминала о своих благих намерениях. Каждый день я окуналась в конфликты и горечь, а после того, что произошло со мной в Лос-Анджелесе, я внезапно поняла, что в грязный, склочный развод может влипнуть кто угодно, даже я сама. Мои родители жили душа в душу всю свою жизнь, но это не избавит меня от разочарований или даже катастрофы. Все может развалиться, неожиданно и в любое время.
Тем не менее, после того как я оставила свою высокооплачиваемую работу в Лос-Анджелесе и вернулась на восточное побережье, я искренне старалась не зацикливаться на безобразных событиях из моего недавнего прошлого.
Не то чтобы я не страдала, не ныла и не сетовала на судьбу, когда прилетела сюда, в Бар-Харбор. О, в первые недели этого было предостаточно. Я, словно в норе, спряталась в доме, где прошли мои детские годы. Он принадлежал моим родителям, которые по большей части жили в Вашингтоне. Я ничего не делала, только ходила на занятия йогой, ела мороженое и слонялась по дому в тренировочных штанах и майке. Но однажды утром проснулась, поглядела на свое жалкое отражение в зеркале и сказала себе: «Дайана, возьми себя в руки».
Через несколько дней я написала своей подруге по колледжу, которая недавно открыла в Бостоне собственную юридическую практику, и она пригласила меня стать ее компаньоном, пока я не определюсь, чем буду заниматься дальше. Вот я и перебралась в Бикон-Хилл. Там я арендовала таунхаус из красного кирпича, это был уцелевший красавец в колониальном стиле. Наняла опытную помощницу, чтобы она помогала мне вести практику. Это была милая, отзывчивая женщина по имени Марион, сорок лет прожившая в счастливом браке.
Марион зашла ко мне в офис и положила на стол папку.
– Тебе нужно что-нибудь еще? – спросила она. – А то я ухожу.
– Уже пять часов? – удивилась я, взглянув на часы.
– Конечно, – ответила она. – За любимым делом и время летит незаметно.
Я улыбнулась.
– До завтра, Марион.
Вскоре я услышала, как закрылась входная дверь, и в офисе стало тихо. Сбросив под стол туфли, я повернулась в своем большом кожаном кресле и посмотрела в окно на суда, швартовавшиеся в Бостонском порту.
– Ни о чем я не жалею, – сказала я себе, довольная, что вернулась домой.
Тут завибрировал мой мобильный, лежавший на столе, и я снова крутнулась и взяла его.
Глава 47
– Привет, Бекки, – поздоровалась я. – Что-то случилось?
Бекки часто звонила мне, просто так, поболтать, даже когда я сидела на работе, но на этот раз я расслышала в ее голосе странную нерешительность и заподозрила неладное.
– Адам звонил тебе? – спросила она.
У меня все похолодело внутри.
– Нет, а что? У него все нормально?
– У него-то нормально, – ответила Бекки. Последовала долгая пауза.
– Что такое? Скажи! – не выдержала я.
Она тяжело вздохнула.
– Мы сомневались, говорить ли тебе это, но в конце концов решили, что лучше, чтобы ты узнала.
– Узнала? Что? – К этому моменту мое сердце уже колотилось не хуже барабана.
– Надия беременна.
Из моих легких разом вышел весь воздух, и я обмякла.
– Господи. От Рика?
– Да.
Вокруг меня закружились стены.
– Как вы узнали?
Сестра прокашлялась, и я поняла, что ей было нелегко сообщить мне это известие. Тем не менее она продолжала:
– Веришь или нет, но мы с Надией по-прежнему дружим в Фейсбуке, – объяснила Бекки. – Она ничего мне не постит, и я тоже ничего ей не шлю, но я догадываюсь, что она заглядывает ко мне, да и я к ней тоже. Время от времени я смотрю, что с ней и как.
– Я даже не подозревала, что они живут вместе, – сказала я, все еще не оправившись от шока. – В последний раз, когда я зашла на страничку к Рику – примерно через месяц после Вегаса, – он встречался с кучей разных женщин. Тогда мне показалось, что он наслаждался холостяцкой жизнью.
– Не сомневаюсь, – ответила Бекки, – но, вероятно, они с Надией снова сошлись прошлой весной.