– Береги себя, парень. И присмотри за этим маленьким чудом. – Он делает жест в сторону Хоуп и дарит ей улыбку.
– Вы поднимаетесь на борт или нет? – гремит мужчина на лодке.
Смерть закатывает свои янтарные глаза.
– Не обращайте внимания на Лодочника. Он в ярости, потому что считает, что кто-то продолжает красть души с другого берега реки.
– Это правда, – говорит Лодочник. – Вы ничего не знаете о том, что там происходит. Ты никогда не была по ту сторону реки.
– Совершенно верно, – говорит Смерть, рассматривая свои ногти.
– Кто-то крадёт души? – спрашивает Сэнди, хмурясь.
– Да, – отвечает Лодочник. – Вырывает их на другом берегу реки, как цветы весной.
– Но почему? Зачем кому-то это делать? И как у них получается?
– Я не знаю, – продолжает Лодочник, сжимая свои огромные кулаки. – Но, если я когда-нибудь доберусь до негодяев, которые несут за это ответственность, они заплатят. О, они заплатят, так и будет.
– И как ты собираешься поймать их? – спрашивает Смерть. – Тебе не разрешается покидать свою маленькую лодку, точно так же как мне не разрешается пересекать реку.
– Рано или поздно каждый должен пересечь реку, – говорит Лодочник.
Он машет Рэбу, чтобы тот подошёл ближе, берёт его за руку, чтобы поддержать, когда тот забирается в вёсельную лодку и садится. Затем Лодочник берётся за вёсла своими огромными руками и, напрягая мускулы, гребёт по реке.
– Рэб! – кричит Сэнди, по его лицу текут слёзы.
Рэб оборачивается и кричит в ответ:
– Да, парень?
– Спасибо, что спас меня. Спасибо за всё.
Хоуп, прищурившись, смотрит на него, гадая, что он имеет в виду. Спас его? От чего?
Рэб улыбается.
– Это не мы спасли тебя, – говорит он. Затем он делает что-то странное. Он смотрит на Хоуп и заговорщицки подмигивает. После этого он машет рукой и поворачивается обратно. Чувствуя, как мирный ветерок овевает их лица, Хоуп и Сэнди наблюдают, как вёсельную лодку поглощает туман.
Рэб Маккейб ушёл.
Хоуп продолжает смотреть на то место, где только что исчезла лодка.
– Что находится на другом берегу реки?
Смерть приподнимает идеальную бровь.
– Разве ты не слышала, что говорил старый ворчун? Я никогда там не была. – Затем она подмигивает. – В любом случае я бы никогда не испортила такой сюрприз.
Она щёлкает пальцами. Реальность вращается.
Хоуп и Сэнди снова на кладбище. Туман рассеялся, и, кажется, вместе с ним исчезла Смерть.
Пока что.
– Ну? – Эффи стоит у могилы Рэба, заламывая руки. – Вы его видели?
– Да, – говорит Сэнди. – Он ушёл.
В свои восемь лет Хоуп не привыкла бодрствовать до такого часа. Примерно на полпути к дому Сэнди подхватывает её на руки, и она засыпает в его объятиях. Вернувшись в кибитку, он укладывает Хоуп в постель, целует в лоб и возвращается в коттедж Эффи, оставив Оливера свернувшимся калачиком на одеяле у ног Хоуп.
Эффи налила им обоим ещё по рюмочке из любимой бутылки Рэба. Ей не терпится услышать подробности прогулки Сэнди по пустыне, и он рассказывает ей столько, сколько может вспомнить, заверив, что Рэб счастлив и будет ждать её там, когда настанет её время пересечь великую реку.
Через некоторое время разговор переходит в непринуждённую, знакомую тишину, и так продолжается до тех пор, пока Сэнди не говорит:
– Я кое-что понял, когда наблюдал за Хоуп.
Эффи выглядит заинтригованной.
– Что же?
– Сегодня ночью она встретила Смерть. Она прошла по Пустыне Костей, и знаешь что? Она ни разу не выглядела испуганной. Она задавала вопросы. Она задавала вопросы Смерти, Эффи! Я сомневаюсь, что на свете найдётся много людей, которые смогли бы это сделать. Точно не я! Боже, а этот Лодочник – нечто! – Его бокал почти касается губ, когда он внезапно замирает. Его рот открывается, а глаза сверкают от осознания. – Конечно, – шепчет он. – Конечно!
– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогой?
– Лодочник! – восклицает Сэнди. – Перед тем, как перевезти Рэба через реку, он кое-что сказал…
– Что? Что он такого сказал, что ты так разволновался?
Сэнди смотрит на неё через стол, его лицо мягко освещено бесцветным светом лампы.
– Лодочник сказал нам, что кто-то крадёт души с другой стороны реки.
Эффи подносит руку ко рту.
– Крадёт? Крадёт души из места их упокоения? Но кто на такое способен? И как?
Сэнди мрачно смотрит на пожилую даму.
– Я не знаю насчёт «как», – говорит он. – Но я уверен, что знаю «кто». Это Некромант. Понимаешь, Эффи? Это должна быть она! Всё это время мы считали, что её Чёрные Мундиры – это демоны. Но я не думаю, что это правда. Я думаю, она использует некромантию, чтобы вырывать мирные души из загробной жизни, и тащит их обратно сюда делать за неё грязную работу.
Эффи выглядит испуганной.
– Но это чудовищно. Противоречит всем законам природы и морали! – Она делает паузу, и другая мысль поражает её как удар молнии. – Если Некромант забирает души из загробной жизни, это означает…
– Рэб, – говорит Сэнди, заканчивая её мысль. – Рэб там теперь. Что, если она заберёт его?
Эффи дрожит от отвращения, гнева и страха.
– Этому нужно положить конец, – говорит Сэнди, перегибаясь через стол и беря её за руку. – Нам нужно действовать.
– Как?
Сэнди опустошает бокал.
– Хоуп сильнее, чем я когда-либо верил. Или, может быть, чем я позволил себе увидеть. Её сила будет расти до тех пор, пока я больше не смогу её скрывать, и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить это. В какой-то момент ей придётся встретиться лицом к лицу со своей судьбой. И я должен перестать убегать от этого. Я думаю, Эффи, пришло время сделать то, чего вы с Рэбом хотели годы назад.
Эффи подаётся вперёд.
– Ты имеешь в виду, рассказать людям о ней?
Сэнди кивает.
– Не о Хоуп конкретно, конечно. Просто то, что где-то есть человек, который сильнее заклинания Некроманта. Хоуп понадобится помощь, когда придёт время, и Цветная Лига станет сильнее, если мы начнём распространять информацию сейчас.
– А как насчёт Императора? И Некроманта? Они будут искать этого особенного человека повсюду, как ты всегда и боялся.
– Пора перестать бояться, – говорит он. – Я буду оберегать её, пока она не будет готова.
Эффи испускает долгий, низкий вздох.
– Ты скажешь ей?
– Что однажды ей придётся освободить мир от диктатуры Некроманта? Нет. Я не скажу ей этого. Пока что. Она заслуживает ещё нескольких лет детской беззаботности, прежде чем эта ответственность ляжет на её плечи. Но я расскажу ей, что делает Некромант. Как она вырывает несчастных духов из загробной жизни. Она заслуживает знать, с чем мы столкнулись.
Эффи наливает им по последней рюмке, поднимает свой бокал.
– За Хоуп, – говорит она.
– Да, – поддерживает Сэнди, чокаясь с её бокалом. – За Хоуп.
На следующий день, после того как Эффи со слезами на глазах попрощалась с Хоуп и Сэнди и посмотрела, как кибитка исчезает за озером, она садится за свой стол и начинает писать послания на маленьких листочках бумаги. Закончив, она сворачивает бумажки, выносит их на улицу и резко свистит.
Через несколько мгновений дюжина воронов приземлилась в её саду.
– Привет, мои красавцы, – говорит она и аккуратно привязывает каждую записку к ноге ворона. – Летите аккуратно.
Они летят, каждый из них несёт сообщение в другую часть Доминиона доверенным лицам тайной Цветной Лиги.
В считаные дни слухи начинают распространяться. История живёт в шёпоте ветра. Она перемещается между городами и деревнями, переносится последователями, передаётся из уст в уста в тавернах и рабочих домах.
Вскоре история превращается в живое существо.
Говорят, ребёнок родился в цвете. Ребёнок, который сильнее, чем Некромант. Ребёнок, который однажды освободит всех.
В их сердцах появляется надежда.
Дэррок Гвендл впервые слышит историю о Многоцветной Девочке, про которую шёпотом рассказывают рабочие на ферме его бабушки во время сбора урожая.
«Это просто история», – говорит ему бабушка позже. Ему интересно, правда ли она имеет это в виду или просто пытается защитить его, удержать подальше от разговоров о цвете и той опасности, которую это может за собой повлечь.
Но возможность появления девушки в цвете ярко горит в его сознании и сердце. В тот вечер, работая над настенной росписью в своей комнате, он задаётся вопросом: как бы она могла выглядеть? Возможно, он нарисует её где-нибудь на фреске. Но как? У него нет цветной краски. Кажется, эта фреска никогда не будет закончена. Дэррок всё время что-то добавляет и меняет, и ему кажется, что картина стала живым существом.
Он снова останавливается, качает головой. Девушка в цвете. Это было бы замечательно. И если она настоящая, если она где-то живёт, это знак, не так ли? Сигнал, что заклинание Некроманта может быть снято.
Дэррок хочет помочь разрушить его. Он так сильно этого хочет!
Его пульс учащается, когда он откладывает палитру и кисть и подходит к своему захламлённому столу. Там он находит кожаный мешочек, в котором хранятся кисти. И кое-что ещё. Открывая мешочек, он медленно достаёт свечу, которую женщина из Цветной Лиги подарила ему два года назад.
«Однажды ты захочешь помочь», – сказала она ему.
И он хочет. Он так сильно хочет помочь! Он смотрит на свечу, его дыхание дрожит. Но как же бабушка? А ферма? Что, если он вступит в Лигу и навлечёт на них опасность? Но ферма – безопасное место, не так ли? Даже от Некроманта.
Так много мыслей путается в его голове, борется друг с другом, кружит голову. И всё же в центре всего этого находится что-то глубоко укоренившееся, что-то непоколебимое. Он хочет делать то, что считает правильным.
И вот, спустя, как кажется, очень долгое время, Дэррок берёт свечу и зажигает её.
Фитиль дымится секунду, прежде чем вспыхивает яркое серое пламя. Пламя растёт, и Дэррок удерживает жар и ослепительный свет подальше от себя. Пламя становится шире, мерцает, и в центре его появляется знакомое лицо.