энди поверх забытой кружки с чаем. – На самом деле существует девочка, в которой живёт цвет?
Сэнди опирается локтями на тяжёлый деревянный кухонный стол, сжимая в руках кружку.
– Да.
Изумлённый, глуповатый смешок вырывается из открытого рта Дэррока.
– Я так и знал! Я знал, что это правда. Я всегда так говорил, правда ведь, бабушка?
Миссис Гвендл молчит. Она выслушала то, что хотел сказать Сэнди, и, похоже, обдумывает всё. Сэнди не может её прочесть, чего с ним раньше никогда не случалось.
– Какого цвета у неё волосы? – спрашивает Дэррок.
– У кого? – растерянно переспрашивает Сэнди.
– У Многоцветной Девочки! – поясняет Дэррок.
– О. Каштановые.
– Каштановые! – Дэррок хлопает в ладоши. – Каштановые волосы! Ух ты! А глаза?
– Хватит, Дэррок, – обрывает его миссис Гвендл.
Мальчик кивает, затем спрашивает:
– Эм, а почему вы не привели с собой девочку?
– Потому что он хочет защитить её, – говорит миссис Гвендл.
– Да, – кивает Сэнди. – Она не виновата во всём этом. Я же отчасти виновен. Если я смогу покончить со всем, не подвергая Хоуп опасности, тогда я это сделаю. Я в долгу перед ней.
– Если вы так уверены, что сможете положить конец чарам Некроманта, почему не сделали этого раньше? – спрашивает миссис Гвендл.
– Потому что я не был готов. Часть меня всегда думала, что мы с Хоуп вместе позаботимся об Императоре и Некроманте. Когда Хоуп достаточно окрепнет. Но я ошибся. Теперь Хоуп в опасности, и всё зависит от меня. Пришло время взять ответственность за своё прошлое. За тот ущерб, который я причинил.
Миссис Гвендл хмурится.
– Вы говорите так, словно это ваше заклинание украло краски у мира, а не Некроманта.
Лицо Сэнди мрачнеет. Он ещё немного наклоняется над столом.
– Вы мне поможете? Пожалуйста!
Миссис Гвендл хмурится. Она смотрит на своего внука.
Глаза Дэррока умоляюще обращены на неё.
– Если мы не поможем, – начинает он, – тогда мы просто сдадимся, не так ли? Мы примем тот факт, что Император и Некромант отняли у нас цвет, свободу, шанс жить в таком мире, каким он должен быть.
Миссис Гвендл опускает взгляд на стол, постукивает пальцами по своей кружке.
– Ладно, – говорит она, и Сэнди чувствует, как воздух фермы потрескивает. – Отправляйте свои сообщения, Сэнди Бёрнс. Мы поможем всем, чем сможем.
Хоуп сидит в саду Эффи с закрытыми глазами, изо всех сил концентрируясь.
– Давай же, – шепчет она, желая, чтобы её цвет стал ярче. Знакомое тепло разливается по ней, и она открывает глаза, чтобы увидеть, что у неё смуглая кожа, красивое красное платье, и участок травы вокруг неё зелёный и сочный. Но цвет распространяется не дальше чем на пару шагов, прежде чем всё становится серым. Она ругается себе под нос, закрывает глаза, пробует снова, с тем же результатом.
– Что ты делаешь, душенька?
Хоуп подпрыгивает от удивления.
– Эффи. Я думала, ты на рыбалке.
– Я вернулась с неё. – Она поднимает большую блестящую рыбу. – Форель на ужин.
Хоуп встаёт, немного смущённая и напуганная тем, что у неё могут быть неприятности.
– Извини. Я сейчас же приму своё зелье.
– Что ты делала? – спрашивает Эффи.
Хоуп пожимает плечами.
– Ох. Ничего.
– Мне не показалось это ничем. Ты можешь сказать мне, Хоуп.
Хоуп заглядывает в добрые глаза пожилой женщины.
– Я пытаюсь вернуть себе цвет.
– Вернуть? – нахмурившись, спрашивает Эффи. – Непохоже, что он исчез.
– Я знаю. Но в ту ночь, когда Псы-потрошители чуть не убили Сэнди в пещерах… – она протягивает руки, – цвет во мне стал таким сильным, таким ярким. Более могущественным, чем я когда-либо себе представляла.
– И почему ты хочешь это вернуть? – спрашивает Эффи.
Хоуп обдумывает это.
– Потому что я хочу помочь Сэнди, а я не смогу этого сделать, пока не буду достаточно сильной.
– С чем именно помочь ему?
Хоуп упирает руки в бока.
– С тем безумием, каким бы он сейчас ни занимался. Я не глупая, Эффи. Я знаю, он планирует что-то грандиозное. Я больше не маленькая девочка.
– Нет, – говорит Эффи, и в её голосе слышится нечто большее, чем просто намёк на грусть. – Больше нет. Но ты ещё и не женщина. Я пообещала Сэнди, что буду оберегать тебя, и это не изменится. Никаких споров – если только ты не хочешь потрошить эту рыбу на ужин.
На данный момент это звучит достаточно убедительно для Хоуп.
По-видимому, удовлетворённая, Эффи начинает поворачиваться обратно к кухне, затем останавливается.
– Это не значит, что ты не должна пытаться понять свои способности. – Она кривит рот в одну сторону. – На самом деле я думаю, что практиковаться – это хорошая идея.
– Правда?
– Ага. Неизвестно, когда тебе может понадобиться призвать свою силу – как в Ночных пещерах. И если придут неприятности, тебе лучше быть готовой. Скажи мне, что случилось, из-за чего твой цвет стал таким сильным в пещерах?
– Я была напугана, – говорит Хоуп. – Напугана больше, чем когда-либо. Я думала, Сэнди вот-вот умрёт. Ты думаешь, в этом дело? Нужно ли мне по-настоящему испугаться, чтобы всё сработало? Вроде как ради выживания?
– Может быть, – тянет Эффи, но Хоуп кажется, что она видит сомнение в старых глазах. – Дай мне подумать.
В течение следующих нескольких дней повозки всё прибывают и прибывают на ферму Гвендл, расположенную в тени города.
Дэррок направляет их всех, десятки и дюжины, к серому полю высокой кукурузы на дальнем краю поляны, где они могут остановиться среди высоких кукурузных стеблей и остаться незамеченными. Маги принесли то, что просил Сэнди, – лунный свет. Бутылки за бутылками. Остальные принесли стрелы, луки и клинки, и маги обрабатывают оружие своим лунным светом, готовя его к битве с врагом, которого невозможно победить ничем другим. Миссис Гвендл и Дэррок приносят в лагерь бесконечные горшочки сытного рагу и овощей.
– Я не могу поверить, что пришло так много людей, – говорит Сэнди однажды вечером за кухонным столом. – Я знал, что идеи Цветной Лиги распространились по всему Доминиону, но до сегодняшнего вечера я не был уверен, захотят ли люди прийти, когда понадобится.
– Надежда – могущественная вещь, – замечает миссис Гвендл. – И истории о вашей Многоцветной Девочке дали им именно это, напомнили, что у них украли нечто ценное, священное.
– Да, – соглашается Сэнди. – Не думаю, что без неё это было бы возможно.
Дэррок помешивает вилкой серое рагу.
– Однажды, – нерешительно начинает он, – когда я был маленьким мальчиком, я увидел из своего окна падающую звезду. И мне захотелось, чтобы кто-нибудь пришёл и вернул нам цвета.
– Ты никогда мне об этом не рассказывал, – говорит его бабушка.
– Ох, через некоторое время я подумал, что это глупо. Просто воображение маленького мальчика.
Сэнди улыбается.
– В воображении есть сила, парень. Точно так же, как в желании есть великая магия.
Дэррок выглядит поражённым.
– Вы думаете, моё желание исполнилось?
Сэнди смотрит на миссис Гвендл, и та улыбается.
– Я думаю, парень, что мы сидим здесь с армией, готовой сражаться за то, чтобы вернуть миру цвет. И где-то там есть Многоцветная Девочка, которая сделала это возможным. Чудо. Если это не ответ на твоё желание, то я не знаю, что это такое. Может быть, та падающая звезда услышала тебя?
Сэнди встаёт из-за стола, подходит к окну и прислоняется к стене, глядя на серый пейзаж. Ночь прекрасная и ясная, солнце садится на западе, окрашивая небо во множество серебристо-серых оттенков.
– Вы хотите сделать ход сегодня вечером, не так ли? – спрашивает миссис Гвендл.
Сэнди морщит лоб.
– Да. Я беспокоюсь, что, если мы будем ждать слишком долго, нас могут обнаружить, и они будут готовы к встрече с нами. Кроме того, сегодня полнолуние. Я приму это за знак.
Миссис Гвендл встаёт из-за стола.
– Дэррок, спускайся в лагерь. Скажи всем, чтобы собрались во дворе в… – Она смотрит на Сэнди.
– В полночь, – говорит он. – Скажи им, что в полночь.
Ночь тихая, когда Эффи выводит маленькую лодку на середину озера. Хоуп сидит на носу, глядя на спокойную воду и мерцающие огни деревни на дальнем берегу.
Эффи опускает весла, и они плывут по течению, а созвездия сияют на них с бескрайнего сельского неба.
Они достают свои удочки, каждый насаживает на крючок светлячка и забрасывают леску в воду.
– Ничто так не согревает душу, как полуночная рыбалка, – говорит Эффи, медленно наматывая катушку. Затем, как бы невзначай, она добавляет: – Ты сегодня снова пробовала тренироваться с цветом?
– Ага. Ничего не меняется. Кажется, чем больше я стараюсь, тем сильнее он отдаляется. Это раздражает.
Эффи прищёлкивает языком.
– Что ж, продолжай пытаться, душенька. В конце концов у тебя получится.
«Она кажется рассеянной, – думает Хоуп, – всё время смотрит на луну и ёрзает».
– Это происходит сегодня вечером, не так ли?
– Что именно? – спрашивает Эффи.
– Сэнди научил меня разбираться в людях, Эффи. Я вижу это по твоему лицу. К тому же сегодня полнолуние. Ты же знаешь, Сэнди любит добавлять нотку драматизма во всё. Что бы он там ни делал, это произойдёт сегодня вечером. Скажи, что я неправа.
Эффи опускает взгляд на свою рыболовную катушку.
– Ты права.
– Что он собирается делать, Эффи?
– Честно? Я не уверена. Но я знаю, что он хочет всё исправить.
– Что исправить? – Хоуп поднимает глаза к небу и качает головой. – Почему мне никто никогда ничего не говорит? С вами всегда одни секреты да загадки!
Эффи опускает удочку, поворачивается так, чтобы они с Хоуп оказались лицом к лицу.
– Перед тем как Сэнди ушёл, он попросил меня кое-что сделать. Он попросил меня рассказать тебе историю.
– А? Какую историю?
– Тебе всегда было интересно, откуда взялся Сэнди, – говорит Эффи. – Ну, теперь наконец он хочет, чтобы ты знала.
Хоуп сглатывает. Она наклоняется вперёд.