– Я могу показать тебе, где находится подземелье, но я не знаю, как мы вытащим Сэнди. Говорят, никому ещё не удавалось сбежать из крепости.
Хоуп поворачивается, чтобы посмотреть на него, её каштановые волосы развеваются, а смуглая кожа почти сияет на солнце.
– Ни у кого раньше не было виверна, – замечает она.
Сэнди приходит в себя и чувствует холодное, успокаивающее прикосновение влажной ткани к своему лбу и лицу. Лампа в настенном бра зажжена, отбрасывая на измождённое лицо Императора резкий белый свет и чёрную тень, когда он смотрит сверху вниз на своего брата.
– Что ты делаешь? – спрашивает Сэнди.
Император прикладывает палец к губам.
– Тс-с-с. Она не знает, что я здесь.
Каждая частичка тела Сэнди пульсирует от остаточной боли, вызванной магическим огнём Некроманта. Однако на его коже нет следов ожогов.
– Зачем ты пришёл?
Император продолжает прикладывать прохладную влажную ткань ко лбу Сэнди.
– Я не знаю, – говорит он. – Наверное, потому, что, когда я увидел тебя, начал вспоминать то, о чём давно не думал. Разные моменты… и чувства.
– Ей-богу?
– Только послушай себя. «Ей-богу!» С матерью и отцом случился бы припадок, если бы они услышали, как ты говоришь. – Короткая улыбка появляется на его губах, затем исчезает. – Знаешь, ты был единственным, кто когда-либо относился ко мне как к нормальному человеку.
– Это неправда.
– Разве? Тогда наши воспоминания различаются. Мать и отец стыдились меня. Иначе зачем бы им прятать меня подальше от наших подданных? Что касается слуг, что ж, у них не было другого выбора, кроме как притворяться, что я им нравлюсь, но я знал правду. Я знал, что они сплетничают обо мне. Что я проклят. Что я урод. Но ты… с тобой я всегда знал, что доброта существует.
– Прости, – удаётся произнести Сэнди слабым голосом. – Мне очень жаль, что всё так обернулось. – Он вздрагивает от боли, затем говорит: – Ты, конечно, знаешь, что поступаешь неправильно, брат? Мир без красок – печальное место. Я знаю, ты страдал. Я не могу себе представить, как одиноко тебе было. Маленький мальчик, которого заставили почувствовать себя монстром. Это было неправильно. Но, наказывая мир, мы не делаем его лучше, не так ли? Это ничего не меняет.
Руки Императора дрожат.
Сэнди продолжает:
– О, как бы я хотел вернуться на двадцать лет назад и остановить себя от создания заклинания, убившего наших родителей! Но я не знал, брат! Если бы я знал…
Сильный грохот сотрясает комнату, как будто сама земля под ними сдвинулась с места.
– Что это было? – Император роняет тряпку, вскакивает. Он подходит к двери, прислушивается. – Там что-то происходит!
– Попробуй это, ты, вонючая куча меха! И это! И немного этого!
Виверн пикирует вниз, к замку, его огромные крылья с рёвом рассекают воздух. Сидя у него за спиной, Хоуп, Эффи и Дэррок посылают в разные стороны стрелы с наконечниками из лунного света. Их меткость впечатляет: стрелы находят Псов-потрошителей и Чёрных Мундиров, расчищая двор настолько, чтобы Элмо мог приземлиться. Как только виверн опускается на землю, он взмахивает своим тяжёлым хвостом, разбрасывая в стороны оставшихся Потрошителей и Чёрных Мундиров.
– Вон! – Дэррок указывает на сторожевую башню. – Нам нужно туда.
Одд хлопает Элмо по спине.
– Ты поможешь попасть нам туда, парень?
Виверн выпрямляет крыло, подбрасывая в воздух ещё одного приближающегося Пса-потрошителя, а затем бросается вперёд и снова хлещет хвостом, с грохотом ударяя им по стене крепости. В камне появляются трещины, и при столкновении летит пыль и осколки щебня. Элмо снова и снова бьёт стену хвостом, и в итоге стена разламывается и проваливается внутрь, оставляя рваную дыру.
– Давай, Одд!
Хоуп спрыгивает вниз, бросается ко входу и спускается по винтовой лестнице. Она выпускает ещё одну стрелу и снимает Чёрного Мундира, бросающегося им навстречу, а затем они подходят к тяжёлой деревянной двери у подножия лестницы.
Хоуп лезет в карман пальто и достаёт крошечный флакончик с заклинаниями. Она с силой трясёт его, бросается к двери и ставит бутылку на пол. Когда жидкость внутри начинает светиться, Хоуп хватает Одда за руку и бежит обратно вверх по лестнице.
– Эффи сказала, что мы должны отойти как можно дальше. Закрой глаза!
Бутылка с заклинанием издаёт пронзительный визг. Затем она взрывается с ослепительной вспышкой.
Хоуп всё ещё кашляет от поднявшейся пыли, когда входит в камеру подземелья. Она тут же подбегает к Сэнди, хватает его за руку и кричит:
– Одд! Сюда!
Лоскутный мальчик входит в дверь, бросается к столу и кидает Хоуп волшебную палочку. Она поджигает конец, подносит его к наручникам Сэнди, и они распадаются. Затем они вдвоём помогают Сэнди подняться, принимая на себя большую часть его веса, и они выходят за дверь, снова поднимаясь по лестнице на верхний этаж. Там они пробираются во внутренний двор, где Элмо забавы ради отмахивается хвостом от Псов-потрошителей. Со спины виверна Эффи и Дэррок стреляют лунными стрелами, пока не покончено с каждым Потрошителем и Чёрным Мундиром из этой своры.
После всё происходит очень быстро.
Вспышка – и столб дыма пересекает двор, а из него появляется Некромант, её серое лицо – мертвенно-бледная маска ярости. Затем, когда она осматривает местность, эта ярость превращается в торжество: она замечает цвет. Возможно ли это? Многоцветная Девочка пришла к ней!
Через дорогу Эффи видит Некроманта, вскрикивает и тянется за стрелой. Она натягивает, целится, стреляет. Стрела проносится через двор, прямая и точная.
Но не достигает своей цели.
Рука Некроманта взмывает вверх и хватает стрелу в воздухе. Она сжимает её, и наконечник чернеет и тлеет. Затем она поворачивается лицом к Хоуп, отступает на шаг и выпускает стрелу с искрой пламени.
Стрела проносится через двор, как тёмная комета. К тому времени, когда Хоуп слышит крики своих друзей, стрела уже почти настигает её. Нет времени среагировать, увернуться, пригнуться или упасть на землю.
Все застыли.
Все, кроме Сэнди. Защитник Хоуп, её опекун, её друг находит в себе силы помочь ей в последний раз. С рёвом он отталкивается от Одда и бросается между Хоуп и стрелой.
Стрела глубоко вонзается ему в грудь.
– Нет!
Хоуп склоняется над ним, держа его за руку, пока кровь льётся из раны на брусчатку. От прикосновения цвет Хоуп переливается в Сэнди, освещает его и раскрашивает.
– Брат! – Император выбрался из подземелья. Он ковыляет через двор, добирается до Хоуп и Сэнди и смотрит вниз, на растущую лужу чёрной крови. В тот момент цвет Хоуп достигает лужи, делая её ярко-красной.
Рука Императора подлетает к груди. Он резко вдыхает, его взгляд полностью захвачен видом крови брата.
– Брат, – шепчет Сэнди. Он протягивает руку и хватает Императора за руку.
И вот тогда происходит нечто удивительное.
Император, рождённый в чёрно-белом цвете, который никогда не видел себя цветным, недоверчиво смотрит на свою руку, в то время как цвет Хоуп течёт сквозь Сэнди в него. Его рот открывается, а глаза наполняются детским удивлением при виде своих бледных розоватых пальцев.
– Нет! – кричит Некромант, в ужасе наблюдая за происходящим с другого конца двора. – Это невозможно. Никто не может снять моё проклятие!
Улыбка Императора увядает, когда он осознаёт сказанное.
– Что ты подразумеваешь под «своим проклятием»?
Она начинает медленно приближаться к нему, очень медленно, поджав губы.
– Я имею в виду, дорогой племянничек, что ты такой только из-за меня, глупец. Я прокляла тебя. Ты никогда не задумывался, как ребёнок мог естественным образом родиться бесцветным?
Он отпускает руку Сэнди, и краска снова сходит с него, делая серым и бледным. Затем он встаёт и шагает к ней.
– Зачем? Зачем тебе это делать?
– Потому что я должна была стать королевой! Я! – кричит Некромант. – Предполагалось, что именно я выйду замуж за твоего отца. Это меня он полюбил первой. Но твоя мать, моя глупая сестра с её трепещущими ресницами и жеманными манерами, украла его у меня. Поэтому в день их свадьбы я наложила проклятие на их первенца. – Она улыбается. – Бедный малыш.
– Быстрее, – шепчет Хоуп Одду. – Помоги мне с Сэнди, пока они отвлеклись!
Одд поднимает Сэнди, и вместе они осторожно сажают его на спину Элмо.
На другом конце двора Император почти дошёл до своей тёти. Его руки опущены по швам, и он движется так, словно находится во сне.
– Всю свою жизнь я верил, что мне здесь не место. Когда я был ребёнком, я плакал каждую ночь и хотел быть таким же, как все остальные. Я был одинок каждую минуту, каждый час, пока был жив, в мире серости и печали. И это всё из-за тебя?
Они стоят лицом к лицу.
– Ох, замолчи, племянник, ты глупец! Я больше не могу слушать твоё нытье! Ты говоришь точь-в-точь как твоя мать. Раньше она тоже жаловалась и плакалась. А ведь у неё не было для этого причин. Именно её выбрал твой отец. Я сожалею только о том, что не убила их обоих раньше.
На спине Элмо шевелится Сэнди, какое-то предчувствие мага немного приводит его в сознание. Он поворачивает голову, чтобы прислушаться.
– Я думал, – говорит Император, – что наши родители погибли из-за Сэнди. Когда одно из его заклинаний пошло не так.
Некромант смеётся.
– Ты знаешь, сколько сил требуется, чтобы вызвать Пса-потрошителя? Сколько нужно магии, чтобы вырвать духа из загробного мира и превратить его в Чёрного Мундира? Твой брат никогда бы не смог этого сделать! Ты должен хотеть этого, действительно хотеть, чтобы создать разрыв в мироздании и впустить что-то из его тёмных уголков. Я спрятала это заклинание в комнате твоего брата много лет назад. Я подменила им одно из его собственных. Ему оставалось лишь поджечь фитиль.
Император наклоняет голову, осознание отражается в его мальчишеских серых чертах.
– Ты планировала всё это с того самого момента, как я появился на свет? Ты сделала меня таким, заставила страдать ещё ребёнком, использовала меня, чтобы я помог разжечь твой огонь? Ты заставила меня думать, что мы поступили правильно, что это была моя идея?