– А если я решу не делать операцию? – сказал мне Мэтт в один прекрасный день. Мы сидели на берегу озера в студенческом городке и смотрели тренировку институтской команды по спортивной гребле.
– О чем ты? Ты должен лечь на операцию, – опешила я.
Мэтт откинулся на локти и посмотрел на воду.
– Нет. Доктор дал мне выбор. Он сказал, пятьдесят процентов вероятности, что я умру на операционном столе. А если не делать операцию, то я смогу протянуть еще год.
– От полугода до года, – напомнила я ему, потому что важна была каждая минутка.
Мэтт метнул в меня пристальный взгляд:
– До операции всего неделя, и мысль о том, что мне осталось полгода, выглядит не такой уж жуткой, если я буду знать, что смогу провести их с тобой.
– Конечно, мы проведем их вместе, – сказала я. – Как бы там ни было, я никуда не денусь, но мне не кажется, что это правильный выбор. Если сделать операцию, у тебя может вся жизнь быть впереди. Мы должны попытаться.
Мэтт кивнул и запустил в воду маленький камешек.
– Знаю. Я просто думал, что надо это обсудить.
Я медленно пододвинулась ближе и положила руку ему на бедро.
– Наверное, это действительно стоит обсудить. Только не проси меня оставить всякую надежду. Есть все шансы, что в течение месяца твоя опухоль будет удалена, так что вполне можно строить планы на будущее.
На мгновение Мэтт задумался.
– Если это будущее мне будет обеспечено, я сделаю все, что потребуется, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж.
Я тихонько хихикнула, и на душе тут же стало так тепло.
– Особых усилий прилагать не придется. Я, не раздумывая, вышла бы за тебя прямо завтра.
Мэтт окинул меня сексуальным взглядом.
– Я думал, ты не готова стать мисс Сьюзи-Домохозяйкой.
– Когда-то да. Сейчас все иначе.
Мэтт осторожно изучал мои глаза.
– Потому что я могу умереть?
– Нет, – твердо ответила я. – Потому что ты со мной. Когда ты вычеркнул меня из своей жизни, все стало каким-то неправильным. А теперь все словно бы встало на места.
Мэтт откинулся на спину и стал рассматривать проплывающие мимо облака. Я тоже легла и посмотрела на небо.
– Да, все действительно встало на свои места, – сказал Мэтт. – Я больше не хочу с тобой разлучаться, Кора. Ты… часть меня.
– И я не хочу разлучаться, именно поэтому стоит пойти на операцию, – сказала я.
Мэтт взял мою ладонь и сжал ее в своей.
– Хорошо.
Но вдруг пальцы его сжались так сильно, что я вскрикнула от боли. И вскочила, потому что Мэтт начал биться в конвульсиях.
– Мэтт! С тобой все в порядке? – закричала я.
Но он не отвечал. Глаза его закатились, и все его тело содрогалось от боли. На мои крики сбежалась толпа людей.
«Скорая помощь» приехала очень быстро, но всю дорогу в больницу Мэтт не приходил в сознание. Его положили в реанимацию.
Там он пролежал всю ночь. Консилиум врачей совещался, стоит ли отпускать его домой. Кто-то из врачей настаивал на том, что операцию нужно сделать немедленно, но утром Мэтту стало легче, и ему разрешили уехать домой. При условии, что за руль он садиться не будет, потому что была большая вероятность повторного приступа.
Приехавший утром Гордон протянул мне ключи от автомобиля и попросил меня сесть за руль.
Во второй половине дня я отправилась к преподавателям и объяснила ситуацию, сказала, что меня не будет пару недель. Они поддержали меня и заранее снабдили всеми заданиями. И сказали не торопиться.
На следующий день мы с Мэттом уехали в Чикаго.
Родителям я ничего не сказала.
Тем вечером мы остановились в придорожном мотеле, и я подумала – что скажут родители, если узнают, где я и что собираюсь спать в одной кровати с Мэттом, когда с момента расставания с Питером прошла всего неделя. Только мне лично казалось, что это было в какой-то прошлой жизни.
Я знала, что когда-нибудь придется все им рассказать. Я просто не хотела сейчас говорить об этом или отстаивать то, что решила пожертвовать ради Мэтта всем. Мама с папой никогда бы этого не поняли. И никто бы не понял.
Мэтт принес вещи и поставил сумки у подножия кровати.
– Интересно, может быть, это что-то вроде испытания, – сказал он. Стянул с себя кожаную куртку и бросил на стул. – До сих пор я старался вести себя как джентльмен, и, бог тому судья, ты заслуживаешь такого обращения, но не могу же я спать на полу, Кора. Я хочу быть ближе к тебе.
Я тут же обхватила его обеими руками.
– И я. Никто не знает, что мы здесь. Тут только мы вдвоем. Ты и я. И в мире больше нет никого, кроме нас, так что мы можем жить по собственным правилам.
Мэтт крепко обнял меня, а затем прижался губами к моим. Теперь я чувствовала себя не девочкой, а женщиной. Мэтт был моим помощником, партнером, моей большой любовью, и мне никогда не было так хорошо. У меня не было никаких сомнений, и, когда я расстегнула рубашку и скользнула руками по его теплой мускулистой груди, я хотела лишь отдаться ему целиком и полностью и раствориться в нем без остатка.
Атмосфера становилась все горячее. Я сбросила туфли и стянула свитер. Мэтт сорвал с себя рубашку, уложил меня на кровать и накрыл своим прекрасным телом. Страстно поцеловал меня, обхватил руками мои ягодицы и стал притягивать ближе к себе. Почти грубо. Но боли я не чувствовала.
На нас по-прежнему были джинсы, и лишь они удерживали от того, чтобы заняться любовью. Мэтт расстегнул мой лифчик и стал ласкать грудь. Он нежно целовал меня в шею, повторяя, что любит меня.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я. – И буду любить тебя вечно.
Меня возбуждало в нем все. Я ждала немедленных действий.
За все время, что мы с Питером встречались, я так и не смогла с ним переспать. Потому что был Мэтт. И больше никого. Ничто не могло удержать меня от того, чтобы заняться с ним любовью в этот вечер. Все остальное утратило всякий смысл. Неважно, сколько нам осталось времени. В этот момент, нежась в его объятьях, прижавшись к нему крепко-крепко, все, что имело значение, – это данное неповторимое мгновение. Я хотела отдаться Мэтту целиком и без остатка.
Он расстегнул мои джинсы и скользнул ладонью мне между ног, отчего я почти сразу же забилась в экстазе.
Мэтт целовал меня, приглушая мои стоны. Я расстегнула его ремень и собиралась стянула с него штаны.
– Нет, – прошептал он, покачав головой. А затем встал на корточки. – Я не хотел бы, чтобы все было так. Не сейчас. Я хочу жениться на тебе.
Я посмотрела на него в замешательстве. В глазах моих отразилось вожделение и недоумение одновременно.
– Брось. Я хочу быть к тебе как можно ближе. Сегодня.
Нахмурившись, Мэтт посмотрел на меня сверху вниз:
– Я не могу так. Надо подождать. Не знаю, что будет дальше.
Обхватив его затылок, я притянула его к себе и поцеловала. А потом прошептала:
– И я не знаю, поэтому и хочу насладиться каждой минутой. Пожалуйста, возьми меня. Ты – мой избранный.
Сердце бешено колотилось. Мне до невозможности хотелось дать ему все, я хотела этого всем своим существом. Но Мэтт не спешил принять мой дар.
Со щеки Мэтта на мою упала горькая слеза. Он сел на кровати, ощупывая свою голову.
– Не могу. Пока не буду знать, что останусь с тобой навсегда.
Я села и обняла его за шею.
– Я люблю тебя.
Только мне хотелось большего. Гораздо большего.
Глава 43
Я поднялась с кровати, открыла свой чемодан и пошла в ванную – переодеться в ночную рубашку и почистить зубы.
Включив воду, я села на край ванны и тихо заплакала. Но это не были слезы горя. Я испытывала какое-то странное сочетание эмоций – одновременно и восторг, и печаль.
С одной стороны, я переживала по поводу будущего. С другой стороны, я была невероятно счастлива. Я всей душой любила Мэтта и знала, что он тоже любит меня. Это было самое прекрасное знание на свете.
Вернувшись, я забралась в кровать. Мэтт пошел в душ и закрыл за собой дверь.
Я лежала тихо, слушая, как льется вода.
Еще не рассвело, когда Мэтт вдруг забрался на меня и поцеловал в шею.
– Я люблю тебя, – прошептал он, и я сразу же обхватила его бедра ногами и крепко прижала к себе.
Сквозь тонкую ткань моей ночной рубашки, которая собралась у меня на бедрах, я чувствовала его возбуждение.
Но Мэтт снова замер и прижался лбом к моему, закрыл глаза и покачал головой:
– Все сложно.
– Нет, все просто, – ответила я. – Можно мне спросить?.. Если бы ты узнал, что я не девственница – что мы с Питером уже спали, – ты бы занялся со мной любовью?
– Да.
Я втянула воздух и продолжила:
– Ну, пожалуйста… Неважно, что я сделала, а чего не сделала, в прошлом. Я хочу заняться с тобой любовью. Я в курсе, что от этого бывает. Но не отказывай мне в этом удовольствии. Потому что я никогда тебе этого не прощу. И буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Я тоже.
Пока Мэтт произносил эти слова, его рука уже скользила по моему бедру, отодвигая ночную рубашку.
Прежде чем он успел передумать, я стянула с него штаны и пододвинулась вперед.
Все случилось очень быстро и вполне естественно. Конечно, мне было больно, но я была рада этой боли. Той ночью я была невероятно счастлива. Мэтт взял меня размеренно и мягко, и это был самый удивительный опыт в моей жизни. Все случилось именно так, как я себе представляла.
Я любила его сильно-сильно.
Я никогда не пожалела об этом.
Глава 44
Все три дня до операции мы с Мэттом провели в его квартире в Чикаго.
Я не буду описывать те дни, скажу лишь, что мы наслаждались друг другом и смаковали каждую секунду. Мы смеялись и плакали, смотрели телевизор и играли в карты. Обедали в ресторанах или заказывали еду на дом.
Мэтт показал мне свои рукописи. Они лежали в пыльной коробке у него в шкафу. Я прочла рассказы и роман, который он наконец закончил. Заставила пообещать мне, что он разошлет его издателям, как только выпишется, потому что была полностью уверена, что это величайший роман всех времен, хотя, возможно, я судила не совсем уж объективно. В моих глазах Мэтт был самим совершенством. Для меня он был словно произведением искусства, но, наверное, когда по-настоящему любишь человека, всегда так.