У Лены имелось в распоряжении три адреса: две квартиры в городе и дом в Кавголово. Никто, кроме Кирса, не знал о явках. Даже Игорь.
Лена остановила выбор на квартире неподалеку от метро «Удельная». Она предпочитала старые дома с высокими потолками. В них дышалось легче, а это придавало ей уверенности. Но прежде пришлось заехать по второму адресу, установить на автоответчик «Ха-ха!» с тем расчетом, чтобы любые звонки переадресовывались на этот номер, как с ее мобильника, так и из квартиры, которую она выбрала как убежище. Она часа два с половиной кружила по городу, но слежки не заметила. Когда они подъезжали, Анна уже примерно с полчаса как пришла в себя, но рта не раскрывала. Сидела молча и даже не слишком активно вертела головой. То ли знала, где они едут, то ли понимала, что спорить бесполезно. Они поднялись на второй этаж, Лена открыла обтянутую черной кожей дверь и пропустила Анну в прихожую. Хорошая старая квартира: три комнаты метров по двадцать и почти такая же кухня. Телевизор, холодильник, полный еды, шкафы с какой-то снедью.
— Что ж, мы здесь сможем безо всякого риска просидеть пару недель, — усмехнулась Лена, глядя на Анну.
Анна не стала обходить квартиру и заглядывать по углам. Она скинула туфли и направилась в гостиную, легла на диван и включила телевизор. Кино, развлекательная программа «Ублажи себя сам», спорт, мультики — ничего интересного. Она выключила «ящик», положила пульт на ковер, отвернулась к стене. С некоторых пор ее интересовали исключительно новости. Криминальные новости.
Минут через двадцать, закончив тщательный осмотр квартиры, появилась Лена.
— Вы мне не нравитесь, — призналась Анна, — но все равно — рассказывайте.
— Считайте, что я — ваш ангел-хранитель. Ализы в городе нет, это правда, она сейчас в Москве и едва ли вернется в ближайшие дни, поэтому мне поручили присмотреть за вами.
Лена сняла длинный светло-зеленый пиджак и осталась в короткой юбке, жилетке и блузке. Затем дернула узел шарфа, которым подвязывала волосы, и они рассыпались по плечам.
В отличие от Ализы, она внешне не подходила на роль телохранительницы, но пытаться проверить это предположение на себе Анна Дубрава никогда бы не решилась.
— Вы мне можете все это как-то доказать? — спросила Анна, повернувшись на другой бок и пытаясь поймать взгляд собеседницы.
— Если я вам скажу, что мы звоним в Москву генерал-майору, вы поверите?
— Едва ли. Хотя если это генерал-майор в отставке…
— Пока еще он на своем месте.
— Ну и кто же это такой?
— Фактически — директор ФБНБ, чтобы было понятнее.
— Красивая должность.
— Мне она тоже нравится, — усмехнулась Лена и достала свои документы. — Может, это вас хоть немного успокоит?
— Может быть, — Анна, глянув, протянула их обратно.
— Мне самой все это не слишком нравится, — заявила Лена. — Пришлось мчаться вам на помощь прямо из объятий любимого мужа.
— А вот его фотографии у вас случайно нет?
— Как ни странно, есть, — Лена достала свадебную фотографию с Игорем и Сергеем-свидетелем. Из-за его спины высовывала нос рыжеволосая Ализа.
Анна Дубрава внимательно посмотрела на фотографию и согласилась остаться в квартире столько, сколько Лена посчитает нужным.
— Неужели он и вам хорошо знаком? — сделав кислую мордочку, спросила Лена и опустилась в кресло напротив Анны.
— Совсем не то, что вы думаете, — сказала Анна и потянулась. — Он тут вместе с моими друзьями, а я им стопроцентно доверяю.
— Мир тесен, — наигранно вздохнула Лена.
— Мир тесен, — подтвердила Анна и тут же поинтересовалась: — Насколько удачно складывается ваш брак?
— Чего тут скрывать, да и какое это имеет значение? — ответила Лена. И неожиданно для себя начала рассказывать: — Мы с ним все равно дольше недели прожить вместе никогда не могли, хотя несколько раз и пытались все восстановить. — Лена встряхнула головой, будто что-то вспомнив, и сказала: — Мне надо привести себя в порядок.
— Ради бога, я теперь никуда не убегу. — Анна включила телевизор и начала «щелкать» по каналам, надеясь наткнуться на новости.
Лена закрыла за собой дверь, сполоснула холодной водой лицо, открыла сумочку и достала прозрачные линзы. Ее предупреждали, но она вовремя не сделала этого. Нельзя смотреть в глаза Анны Дубравы без этих линз.
Когда она вернулась в комнату, Анна не пыталась больше заглядывать ей в глаза и задавать вопросы личного характера; Лена поняла, что этот раунд за нею, поэтому совершенно безбоязненно покинула Анну и потратила пару часов на то, чтобы прокатиться до знакомой автомастерской.
Три следующих дня они прожили тихо-мирно, а главное, — не выходя из дома. Обстановка — комфортные условия не в счет сгущалась, поскольку Анна считала жертвы, «записывая» их на свой счет, — каждый день гибла девушка, посещавшая Центр «Дубравник».
— Вы их знаете? — спросила Лена.
— Все они — мои клиентки. Мне надо как-то его остановить.
— Кого и как вы собираетесь останавливать? — спросила Лена, выключая телевизор.
— Не знаю. Но что-то надо предпринять! Лучше я сама пойду и сдамся!
— Кому вы сдадитесь? Даже если бы я с вами согласилась, я и то не знаю — кому надо сдаться. Мы прячемся — нас ищут. И я молюсь, чтобы нас не нашли. Потому что этот человек способен на все.
Ответить Анне было нечего, но и на диване лежать все время было как-то противно. Она встала и часа два ходила кругами по персидскому ковру, затем попросила Лену выйти. Разделась и до полного изнеможения повторяла свой обычный утренний комплекс, который призван был не изматывать тело, а стимулировать работу мышц и мозга… Но сегодня надо было как раз ни о чем не думать, поэтому обычный комплекс она повторяла снова и снова…
10 апреля, 23:55
Лена, как и обещала, каждый вечер отзванивалась Кирсу и докладывала обстановку.
— Она готова сдаться.
— Ни в коем случае не доводи до этого! Если потребуется, сажай на транквилизаторы. У тебя аптечка с собой?
— С собой.
— Чего она конкретно хочет?
— Хочет все бросить и сбежать куда глаза глядят.
— Удерживай ее на месте, сколько сил хватит. И даже насильно, если потребуется. Ты представляешь себе, что он с нею сделает?
— Об этом лучше не думать.
— Тогда держи ее на коротком поводке. Ты это хорошо умеешь. Я с тобой свяжусь, как только что-нибудь прояснится. Может быть, завтра-послезавтра. С питерскими друзьями не связывайся. Они не в курсе дела, поэтому могут все испортить.
11 апреля, 14:30
Кирс сказался больным, отменил несколько важных встреч и, сидя в халате за громоздким столом, ждал звонка из Питера. И в конце концов дождался.
— Ну что, дружок, — Темной неизменно обращался к нему, как к четвероногому другу, — нашел третий шар?
— Нашел чумичку.
— Все-таки она? И где же ты ее прячешь?
— А где мои документы?
— Я играю честно. И пришлю их тебе. Обязательно пришлю. Прочитаешь и тут же коньки отбросишь! Представляешь?!
— Ты меня не пугай!
— Ладно, зачем нам ругаться, у нас ведь договоренность имеется, так?
— Так. Но если ты меня обманешь, я тебя из-под земли…
— Ничего ты не сделаешь, старый козел! Я нырну еще лет на двадцать, и ты останешься с носом. Я бы так и сделал. Но мне хочется тебе маленькую радость доставить, чтобы ты узнал наконец…
— Прекрати глупый разговор!
— Вполне с тобой согласен, поэтому жду с нетерпением…
— Хорошо. Записывай три адреса. Сам проверишь.
— Спасибо, дружок. Уже высылаю документы. Помни — ликуем вместе.
29
11 апреля, 16:10
Сергей редко появлялся в Управлении, поскольку для этого необходимо было гримироваться а-ля Кристофер Ламберт. Потому-то они и встречались с шефом на так называемой конспиративной квартире. Хорошо, что сегодня ему помогала Ализа. У нее это получалось не то чтобы лучше, а просто быстрее. Обычно Гарлин не тащил ребят в Управление, где находился его официальный кабинет, но раз была «бамажка» на 16:15 — следовало подчиниться.
Первым, кого Сергей встретил, войдя внутрь здания, — его физиономию долго сравнивали с фотографией на документе, была хмурая секретарша Татьяна. Лет ей было уже немало, но все звали ее просто по имени. Сергей тоже не знал ее отчества, как и то, у кого она работала. Помнил только, что в Управлении она очень давно и все о ней хорошо отзывались.
Сергей рассчитывал быстро высказать Гарлину свои соображения по поводу «молельного дома», а затем задать несколько вопросов по делу «Об исчезновении автобуса с пионерами». Тут было о чем поговорить, если Гарлин действительно хочет перебросить их на другой фронт работы. Сергею такая перемена пришлась бы по вкусу; ему надоело бегать, стрелять, переодеваться.
Но разговор с шефом не складывался. У Сергея возникло четкое ощущение недосказанности. Гарлин же не предпринял никаких шагов, чтобы наладить творческую атмосферу в беседе, за которую ответственен был он. В итоге, минут через двадцать после монолога Сергея, он в очередной раз кивнул головой и сказал:
— Я возьму тайм-аут. Надо кое-что уточнить. Москва меня запутала окончательно. Надо бы поменять вас местами, но ты за Игоря не сойдешь. Так что займись делами Седьмого отдела, если готов. А Игорь пусть в Клуб рукопашного боя рванет, чует мое сердце, что всплывет наш черноволосый где-то там. Даже если Игоря наш невидимка уже видел, ничего страшного. Игорь в клубе свой человек, так что там ему и место. Пусть Шурскому позвонит. А про вас с Ализой, судя по отчету Семена, невидимка не должен был пронюхать. У меня такое ощущение, по его нескольким выходкам, что он старый кадр и про «хамелеонов» не должен знать в принципе. Хотя сам действует, как «хамелеон». Конечно, этому искусству учили всегда, но, должен похвалить и вас, и себя, столь специализированной группы, как ваша, не было даже десять лет назад.
— А откуда такая уверенность в его способностях?
— Он профи. Либо наш, либо грувский. За последние восемь-десять лет такого человека, как он, не погибало и не пропадало. Значит, он старше. И приемы у него от старой школы. Так учили в начале семидесятых. Например, с начинкой бензовоза. Он кое-чему подучился. Опять же — Вьетнам и Афганистан. Шары, за которыми он охотится. Он мог быть во Вьетнаме в тот момент, когда их откопали. Ничего сложного, если крутишься в этой среде почти сорок лет. И стараешься фиксировать в памяти крепких профи.