Некого спросить, да и не ответит никто. Будут стрелять, пока не попадут. Значит, надо сделать так, чтобы не попали.
Я кувырнулся через голову обратно к следу от выстрела и резко ушел вправо, в направлении силовой установки. Если не совсем идиоты, палить в ту сторону не станут.
Не стали. Но по другой причине.
С обеих сторон появились колонисты, заорали при виде меня и выстрелили. Но почему-то друг в друга. Неужели одна из группировок пытается отбить меня у другой? Что-то мне не хочется попадать ни к одной из них. Пусть пока повоюют, а мы под этот шум тихонько уберемся.
Прижавшись к стене, я пополз обратно. Везде кричали люди, шуршали энергетические залпы, ионизируя воздух, бухали редкие выстрелы огнестрельного оружия. Война. С чего она началась? Лучше думать, что не я был ее инициатором. Или я?
Я даже приостановился. Тут же в стену рядом со мной ударила пуля, откалывая кусок пластбетона. Глупец! Не надо раздумывать. Бежать надо. Прочь из поселка. Куда угодно, только подальше, и прятаться. Забраться в чащу, построить хижину и спокойно переждать весь этот хаос.
Невозможно разговаривать с людьми, пытающимися уничтожить друг друга.
3. Гессонит
Едва я выбрался из поселка, выстрелы затихли. Сразу, как отрезали. Некому стало показывать мощь оружия и решительность людей полечь, как один, но не отдать занятой земли? Значит, они уверились, что контакт между людьми и гессами невозможен, и хотят решить проблему оружием?
Или всё не так? Например, они поняли, что я человек, и решили всё же не убивать меня, а сначала расспросить? Я совершенно не понимал событий, происходящих вокруг меня. Но в любом случае, находиться рядом с колонистами мне совсем не хотелось.
Направление я не выбирал: так прямо и пошел, как выбрался. Я не предполагал, что придется так быстро уйти из поселка и, разумеется, не подготовился. Ни знания местности, ни запасов и снаряжения. Сожалеть об этом было бессмысленно. Но можно было поругать себя за непредусмотрительность: авось, в следующий раз в первую очередь буду думать об отходе.
Я давно перешел с бега на шаг. Ноги цеплялись за опавшую листву, так что вслед за мной вился красный шлейф, четко показывающий, куда я направляюсь. Вот устану, остановлюсь, засну, тогда по моему следу прилетит скутер, заберет меня отсюда и доставит обратно в поселок. Разумные люди — чего спешить? С человеком, убедившимся в тщете своих усилий, легче разговаривать.
Поэтому я упорно переставлял ноги: вдруг я успею найти укрытие до того, как поисковики приступят к работе? Если нет, то, хотя бы, смогу утверждать, что сделал всё возможное.
Три часа непрерывного движения утомили меня. Хотелось присесть хоть на секунду, вытянуть ноги и потянуться, привалившись к мягкой спинке. В лесу мебели, конечно, нет, но что-нибудь похожее. Какой-нибудь ствол дерева, или большой упругий лист…
Как по заказу — деревце с пушисто-белыми листьями, напоминающими подушки. Я осторожно потрогал поверхность ближнего листка. Мягко, упруго — то, что мне и нужно для отдыха.
Я присел и прислонился к листу. Удобно. Теперь расслабиться и попытаться забыть об окружающем… Не получилось. Лист подался, черенок обломился с хлюпающим звуком, и я шлепнулся на спину, больно ударившись.
Вот же зараза! Ну, хоть сесть на него. Я ухватил соседний лист и попытался оторвать от дерева. Не получилось. Неужели, первый мне попался с изъяном? Это называется невезение — обычное явление для меня. Я поднял оторвавшийся лист. Он уже не был белым и пушистым. Занимая большую часть площади и доходя до черенка, на листе отпечатался черный след от моей спины. Материал моей куртки оказался ядовитым для местной флоры.
Нет, одному в незнакомом мире не выжить. Например, совершенно непонятно, чем можно здесь питаться. Неизвестно, можно ли пить воду из пробегающего ручейка, или она насыщена ядовитыми солями. Какие животные и растения действительно опасны, а какие только выглядят устрашающе. Да и вообще, современными поисковыми средствами меня найдут раньше, чем я построю себе примитивный шалаш из веток.
Но всё же, почему они не посылают скутер? Вариантов немного. Например, машины у колонистов нет, либо она в ремонте. Вряд ли. Состояние поселка говорит о том, что техникой он укомплектован вполне нормально, а три скутера всегда входили в набор стандартного исследовательского комплекса, как и ремонтное оборудование. Второй вариант — здесь нельзя летать. Попросту, запретная зона. Это логично. Но не оптимистично. Выходит, это территория гессов, и я нахожусь на ней незаконно. И какие санкции мне могут грозить? И от кого, в первую очередь?
Того и гляди, выбегут аборигены, набросятся, свяжут и поволокут в свою деревню. Привяжут к столбу и начнут втыкать острые иголочки, чтобы вытекающая кровь обильно смочила подножие древнего идола… Что за дурацкие фантазии! Гессы по описанию не казались дикарями, да и не являлись ими. Наоборот, чтобы выжить, мне непременно надо встретиться с кем-нибудь из них!
Да. Правильное решение.
Рельеф менялся. Склон становился круче. Вылезали бугристые камни, а почвы, на которой что-то может расти, становилось меньше. Растения мельчали. Меня можно поздравить — я дошел до горы. И что дальше? Меня кто-нибудь ждет здесь?
Нет.
Я могу так долго идти. Пока не умру от голода. Но почему я пытаюсь поступать так, как поступал всю жизнь? Тупо шел к неясной цели, не оглядываясь и не смотря по сторонам. И если доходил, то это была случайность. Я давно мог поступить иначе. Забыл. Упустил из виду. Не захотел.
Надо посмотреть внутрь себя и увидеть там свое отражение в мыслях другого разумного. Если он рядом, я пойму — где.
Сев на нагретый солнцем камень, я прислонился к каменной стене и закрыл глаза. Отрешиться от окружающего просто, особенно, если никто не мешает. Казалось, я не делал этого давно — с Брисса. Было не нужно. Но вспомнилось сразу. Тьма перед глазами и дыхание. И больше ничего. Пустота. Как настраиваться? На кого? На шелест травы под несильным ветром? На шуршание красных и оранжевых листьев, летящих с редких деревьев? На легкое цвирканье местных насекомых?
Не получится. Мне нужен чей-то разум или чувства. Я шарил в этой тьме, неожиданно ставшей молочно-белой и непрозрачной, и не находил…
Я был не один.
Кто-то стоял рядом, прислонившись к скале. Закрытый от любого взгляда. И именно эта закрытость выдавала его. Он не был частью природы, не был лесом, травой, зверем, насекомым, камнем. Он даже не был человеком. Или, вернее, не хотел им быть. Гесс.
И где-то совсем недалеко кружил маленький огненный комочек. Неразумный, но такой понимающий. Тирби-тиль, про которую я совсем забыл. Она стремилась ко мне, искала меня. И не успевала. Какое-то темное облако наползало на нее, обволакивая, гася живой огонек, превращая в обычное насекомое…
Я открыл глаза.
За неровную поверхность черного зернистого диабаза цеплялся ярко-желтый лишайник. Он напоминал большой плоский цветок, волнистый, плотный и упругий. Казалось, в любую минуту он может затрясти своими псевдо-лепестками, как пропеллерами, сорваться с камня и полететь маленьким вертолетиком, отталкиваясь от травы и веток. Либо ища удобное место, чтобы укорениться, либо в поисках нового источника пищи.
Странные ассоциации. Лишайники не могут летать, не могут передвигаться и трясти чем-либо. Но почему-то я твердо знал, что этот лишайник поступает именно так. Оставляет на прежнем месте несколько спор, а сам перебирается на новое. Наверно, взрослому растению легче выжить в измененных условиях, а молодому и развивающемуся — на старом привычном месте.
А еще я увидел лицо. Очень спокойное и неподвижное. Ждущее.
Я не знал, что сказать ему — просто рассматривал.
Черные волосы, бледный вид, функциональная одежда по этой жаре: шорты и накидка, прикрепленная на голове. На вид — обыкновенный человек. Но это ни о чем не говорило: мало ли антропоморфных разумных в Галактике — ильмеки, например, или те же зель. Есть лишь одно отличие: гессы не говорят с людьми. Не хотят? Не считают нужным? Мы не можем сказать им чего-либо нового, что они не знают?
Можно попытаться поговорить, чтобы самому убедиться в бесплодности попыток. Однако между нами нет противостояния, про которое писали в отчетах. Это может быть уловкой, или наоборот — признанием моего права находиться здесь.
Взгляд гесса скользнул по мне, не задержавшись. Я был для него не более чем деталью пейзажа. Так и должно быть. Но если он не гонит меня, значит — приглашает? Я могу так думать. Могу и за ним пойти, даже с той безумной скоростью, которую он выбрал для передвижения по резкопересеченной местности. Возможно, он живет недалеко, и я не успею сломать себе ноги, когда, устав и утратив координацию, в прыжке промахнусь мимо очередного камня.
Даже если гесс мне что-то и говорил, то зря — я слышал только свои тяжелые вдохи и свист при выдохе. Он довел меня до входа в пещеру и жестом попросил не входить. Почему бы не подождать? К тому же, он — хозяин, а я — непрошенный гость.
Прождав аборигена минут десять, я не удержался и заглянул внутрь.
Гесс жил странно. Пещера, которую он занимал, была просторной, с несколькими темными проходами в другие залы. Большую часть зала он не использовал. У одной стены он спал, у другой — обрабатывал пищу и ел. И зачем я пошел вслед за аборигеном? Хотел посмотреть, как живут истинные хозяева планеты? Ничего нового — аналогично другим, тем, кто допустил обосноваться на своей планете людям.
Нет, сейчас человек никого насильственно не сгоняет с территорий. Юристы зорко следят, чтобы какая-нибудь компания не нарушила неотъемлемых прав разумных существ. Всё расписано и задокументировано. Шаг вправо — шаг влево, и прогрессивные штрафы разорят любого. Так что лучше соблюдать человеческие законы. Жаль, что законами самих аборигенов никто не интересуется. Но ведь приходя в чужой дом, гость всегда считается с правилами, которые установил хозяин. Почему-то, высаживаясь на другую планету, люди напрочь забывают об этом.