– Мы ведь еще не знаем, так ли это, – ответила я. – Сегодня я разговаривала с отцом. И прямо спросила, не отдал ли он мою дочь на удочерение.
– А он?
– Ну, для начала поведал, что наркоторговца, который мне угрожал, еще десять месяцев назад арестовали и приговорили к тридцати годам тюрьмы. Представляешь? Оказывается, еще летом я спокойно могла вернуться домой! Отец оставил мне сообщение на автоответчике, но, видимо, звонил на старый номер – я его не получила. А он не позаботился проверить, даже не перезвонил! Хорош папаша, верно?
– Кейт, мне очень жаль. В смысле, жаль, что у тебя такой отец. А то, что этот бандит в тюрьме и тебе больше ничего не угрожает – отличная новость!
– Конечно.
Я прикрыла глаза и слушала дыхание Райана в трубке, словно прекрасную музыку. Рядом с этим человеком я ничего не боялась.
– Так что же насчет ребенка? Что сказал отец об удочерении?
Я вздохнула.
– Разумеется, все отрицал. А это с равной вероятностью может означать, что он скрывает правду или что я сошла с ума и все это плод моей больной фантазии.
– Нет, ты не сумасшедшая! – твердо ответил Райан. – Ты просто сделала логичный вывод из того, что Мариссе сейчас ровно двадцать лет и у нее твой Бубба.
– Но у нее день рождения на месяц раньше.
– Если удочерение было нелегальным, в документах могли изменить дату ее рождения и другие данные, чтобы запутать следы.
Я перекатилась на спину и устремила взор в потолок.
– А как ты сам считаешь? Это может быть правдой?
Он вздохнул.
– Признаюсь, порой меня посещала мысль, что у вас с Мариссой во внешности есть что-то общее. На мать она совсем не похожа – Абигейл была голубоглазой блондинкой, а Марисса темненькая. До сих пор я думал, что она просто пошла в отца, а ее отца я никогда не видел, кроме как на фотографиях… – Райан немного помолчал. – Анализ ДНК даст нам точный ответ. Я уже позвонил и заказал тестирование. Завтра с утра вам с Мариссой нужно приехать в клинику. Возьмем у вас обеих кровь и отправим образцы в лабораторию. Результат будет готов через несколько дней.
Я глубоко вздохнула:
– Чудеса современной медицины…
– Еще бы! – откликнулся он. – Послушай, как ты там одна? Может, мне к тебе приехать? Или, хочешь, приезжай к нам.
Я немного подумала над его предложением.
– Не знаю, стоит ли мне сейчас лезть на глаза Мариссе. Я ведь буквально выбиваю почву у нее из-под ног: вдруг оказывается, что любимая мама всю жизнь скрывала правду…
– О Мариссе не беспокойся, – ответил Райан. – У нее светлая голова и доброе сердце. – Помолчав, он добавил: – Впрочем, она в это не верит. Она сама мне так сказала. Готова пройти тест, чтобы тебя успокоить, потому что понимает, что тебе нужно знать точно. Но не верит, что может оказаться твоей дочерью.
– А во что веришь ты? – спросила я.
Поколебавшись, он ответил:
– После сегодняшнего утра, когда мы нашли сердечко Буббы – верю, что возможно все.
Глава шестьдесят седьмая
На следующее утро я встретилась с Райаном и Мариссой в клинике. Анализы мы сдали за пятнадцать минут. Все было так просто, даже буднично, что в какой-то момент мне захотелось воскликнуть: «Подождите, помедленнее, это же важное дело!» Однако не успела я сказать и слова, как все закончилось: образцы крови были запечатаны и отданы курьеру.
– Не хочешь съездить с нами в больницу к бабуле? – спросила Марисса. Я не сразу сосредоточилась и поняла, о чем она говорит. – У Райана сейчас пациенты, но он нас отвезет.
– Возьмем лучше мою машину, – предложила я. Мне хотелось поговорить с ней наедине, обсудить все произошедшее.
– Райан сказал, ты отлично держишься, – заметила я, когда мы выехали со стоянки на дорогу.
– То же самое он мне говорит о тебе, – ответила Марисса, и я уловила в ее тоне нотку враждебности.
Я включила поворотник и свернула налево, на шоссе номер три.
– Мне очень жаль, – проговорила я. – Понимаю, время для подобных открытий самое неудачное. Хотела бы я, чтобы все это выяснилось иначе.
Я чувствовала, что она сверлит меня взглядом, но упорно не отрывала глаз от заснеженной дороги.
– Ты на меня сердишься? – спросила я наконец.
– Нет. Просто смотрю на тебя и сравниваю с мамой. У вас обеих пухлые губы, носы тоже похожи. Пытаюсь понять, на кого я больше похожа – на нее или на тебя.
– И что же?.. – спросила я, завороженная этой мыслью. Притормозив, я осмелилась взглянуть на Мариссу.
Теперь она смотрела только вперед.
– Думаю, гораздо больше я похожа на нее.
Позже, когда мы сидели у кровати Глэдис, Марисса подняла на меня глаза.
– Прости за то, что я сказала тогда, в машине. Это было жестоко.
– Не нужно извиняться, – ответила я.
Пристально и серьезно она вглядывалась мне в лицо.
– Но тебе сейчас должно быть очень тяжело. Какой это ужас – узнать, что твоего ребенка, быть может, у тебя украли, что он вырос где-то у чужих людей, не зная матери!
«Тяжело»? «Ужас»? Могут ли стертые, бесцветные слова описать то, что сотворила давняя катастрофа с моей жизнью? Одинокая, бездетная, вдова наркомана, так или иначе потерявшая всех, кого любила, – так ли я представляла свое будущее в шестнадцать лет?
Каким-то чудом ко мне пришли нужные слова.
– В тот день, – тихо ответила я, – я потеряла часть души. И дальше вся моя жизнь несла на себе отпечаток этой потери. Родители винили меня в гибели сестры, как будто по моей вине она решила навестить меня в Бостоне. Глен, мой возлюбленный, один понимал, каково мне приходится, и, думаю, винил в моем горе себя. Когда мы поженились, он пытался меня спасти, наладить жизнь заново, надеялся стать для меня рыцарем в сияющих доспехах. Не стану отрицать, спаситель был мне очень нужен. Мы поженились, едва мне исполнилось восемнадцать. Он клялся, что у нас будут еще дети, что мы будем жить так, как всегда мечтали, но мне так и не удалось снова выносить ребенка.
– Ты пробовала лечиться от бесплодия? – спросила Марисса.
– Мы все перепробовали. У меня случилось три выкидыша, а потом… мы начали считать, что прокляты или что-то вроде этого. Что нам не суждено стать настоящей семьей.
– Вы оба были очень молоды, – тихо проговорила Марисса.
Я кивнула.
– А потом он погиб, и я осталась совсем одна. Без корней, без смысла, без надежды. Пока не встретила вас – тебя, Глэдис и Райана.
Вошла медсестра, чтобы проверить состояние Глэдис. Я подождала, пока она уйдет, и продолжила:
– Если ты действительно моя дочь, Марисса, то, пожалуй, я ни о чем не жалею. Все обернулось к лучшему. Взгляни на себя! О такой дочери, как ты, я всегда и мечтала. У тебя были чудесные любящие родители, благополучная жизнь, какую я не смогла бы обеспечить. И главное, за что стоит благодарить судьбу, – как бы там ни было, мы с тобой все-таки встретились!
– Слава богу, что мы встретились! – словно эхо, откликнулась Марисса и, потянувшись ко мне, крепко сжала мою руку.
Глава шестьдесят восьмая
Результаты
Я была дома одна, заканчивала завтракать, когда зазвонил мобильный телефон.
– Алло!
– Привет, Кейт. Это Райан. Надеюсь, не разбудил?
– Нет, я уже пью кофе.
Внутри у меня все затрепетало. Уже пять дней мы ждали результатов теста. Я попросила выслать их на рабочий адрес Райана, официального опекуна Мариссы, – а значит, именно ему предстоит сообщить новости. Нам обеим.
– Ты, конечно, поняла, зачем я звоню?
– Догадываюсь.
На плите зашипел и забурлил кофейник. Медленно, словно во сне, я выключила газ и села. От волнения кружилась голова.
– Хочешь, чтобы я открыл конверт сейчас, – спросил он, – и сообщил тебе по телефону? Или лучше вам с Мариссой приехать ко мне на работу и все узнать лично?
Я снова вскочила и принялась расхаживать взад-вперед по кухне. Как лучше поступить?
– Открой сейчас, – попросила я наконец. – Если там новости, которые Мариссе следует знать, – сообщишь ей сам. Но я больше ждать не могу.
В трубке послышался треск разрываемой клейкой ленты, затем шорох бумаги. Всего несколько секунд прошло, но мне казалось, ожидание длится годы.
– Ты читаешь? – спросила я.
– Да.
Сердце мое заколотилось так, словно пыталось выскочить из клетки ребер.
– И что там?
Он помолчал.
– Может быть, зря я не попросил тебя приехать.
– Почему?
Ноги мои подкосились, и я упала на стул. Ответ был уже понятен – по голосу Райана я догадалась обо всем.
– Результат отрицательный, – ответил он. – Мне очень жаль, Кейт, но Марисса – не твоя дочь.
Я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть, парализованная острым чувством потери. Как будто время повернуло вспять: меня снова охватило горе, уже пережитое двадцать лет назад.
Скорчившись на стуле, судорожно хватая ртом воздух, я ждала, пока немного утихнет боль.
– Как ты? – послышался в трубке встревоженный голос Райана.
– Все хорошо. – Я помолчала с минуту, чтобы удостовериться, что голос не дрогнет и я не разрыдаюсь после первых же двух-трех слов. – Ты удивлен? Или этого и ждал?
– Я уже тебе говорил, – ответил он, – я верил, что возможно все.
Разочарование стыло в груди свинцовым комом. К глазам подступали предательские слезы.
– И ты не думаешь, что я сошла с ума? Ведь все это было полным безумием…
– Вовсе нет. История необычная, верно, как и вся твоя судьба. Ты ведь и сама необыкновенный человек, Кейт. Не зря Глэдис говорила, что ты послана нам как ангел-хранитель. То же чувствовал и я, и это заставило меня поверить… не знаю… в мистику, в волшебство или, быть может, в судьбу. Во что-то, выходящее за пределы простых совпадений. И знаешь, Кейт, пусть Марисса и не твоя родная дочь – она тебя очень любит.
– Я тоже ее люблю, – прошептала я, смахивая с глаз слезы.
Мы попрощались, но еще долго я сидела, не в силах сдвинуться с места, заново привыкая к своему сиротству.