— Эй!
Создатель появился снова. Его брови были подняты в вежливом удивлении.
— А что дальше-то? — спросил Ринсвинд.
— Дальше? Ну, скоро сюда заявятся боги. Они с переездом никогда не тянут. Постоянно вьются где-то рядом, как мухи вокруг… мухи вокруг… словом, как мухи. Сначала, конечно, они проявляют норов, но быстро обвыкаются, Кстати, по-моему, это они отвечают за вас, людей. — Создатель чуть нагнулся. — Должен признаться, люди у меня никогда не получались. Руки и ноги почему-то никак не выходят.
Он исчез.
Эрик и Ринсвинд немного подождали.
— Думаю, на сей раз он действительно ушёл, — сказал Эрик некоторое время спустя. — Но приятный человек, правда?
— Поговорив с ним, начинаешь лучше понимать, почему мир устроен именно так, а не иначе, — согласился Ринсвинд.
— А что такое квантовая механика?
— Не знаю. Видимо, это женщина-механик, которая чинит какие-то кванты.
Ринсвинд посмотрел на бутерброд с яйцом и кресс-салатом, который всё ещё был зажат в руке. Майонез так и не появился, и хлеб был плохо пропечённым, но до появления следующего бутерброда оставались тысячи и тысячи лет. Сначала должно зародиться сельское хозяйство, потом приручат животных, из примитивного кремневого предшественника разовьется нормальный острый нож, дальше изобретут технологию обработки молочных продуктов… А если будет желание сделать всё как следует, придётся ещё научиться выращивать оливковые деревья и перец, изобрести чаны для выпарки соли, освоить процессы ферментации уксуса и методики элементарной пищевой химии — и только тогда человек наконец увидит ещё один такой бутерброд. Он был единственным в своем роде — небольшой белый треугольник, полный анахронизмов, потерянный и совершенно одинокий в этом недружелюбном мире.
Тем не менее, Ринсвинд не сдержался и откусил кусочек. Бутерброд был так себе.
— Вот чего я не понимаю, — начал Эрик, — так это того, что мы здесь делаем.
— Вряд ли это был философский вопрос, — отозвался Ринсвинд. — Ты, видимо, хотел спросить, что мы делаем здесь — на заре созидания, на этом пляже, который и в употреблении-то почти не был?
— Ага. Именно это.
Ринсвинд уселся на камень и вздохнул.
— Думаю, это довольно очевидно. Ты хотел жить вечно.
— Я ничего не говорил насчет путешествий во времени, — возразил Эрик. — Я выразил свою мысль очень недвусмысленно, чтобы не было никаких фокусов.
— А тут и нет никаких фокусов. Твоё желание пытается сбыться. Сам подумай. «Вечно» означает весь диапазон пространства и времени. Вечно. На протяжении Вечности. Понимаешь?
— Ты хочешь сказать, что вроде как нужно начать игру с самой первой клетки?
— Ага.
— Но это же бессмыслица! Прежде чем тут появится кто-нибудь ещё, пройдут годы!
— Столетия, — мрачно поправил его Ринсвинд. — Тысячелетия. Эпохи. А потом начнутся всякие там войны, полезут чудовища и всеё такое прочее. Большая часть истории просто отвратительна — если рассмотреть её внимательно. И даже не очень внимательно.
— Но я хотел продолжать жить вечно с этого момента! — Эрик был в отчаянии. — В смысле, с того момента. Ты только посмотри по сторонам. Здесь нет девчонок. Нет народу. В субботний вечер совершенно некуда пойти и…
— Первый субботний вечер наступит через много тысяч лет, — поправил его Ринсвинд. — А до этого будут просто вечера.
— Ты должен немедленно вернуть меня обратно, — заявил Эрик. — Приказываю тебе. Изыди!
— Ещё раз посмеешь заговорить со мной таким тоном, получишь затрещину, — предупредил Ринсвинд.
— Но всё, что тебе нужно, это щёлкнуть пальцами!
— Не получится. Твои три желания уже выполнены. Извини.
— Что же мне теперь делать?
— Ну, если увидишь, как что-то выползает из моря и пытается дышать, можешь посоветовать ему не тратить времени зря.
— Это, по-твоему, смешная шутка?
— Честно говоря, да, довольно забавная, — с ничего не выражающим лицом отозвался Ринсвинд.
— Что ж, у неё вырастет длиннющая борода, — заметил Эрик.
— Чего?
— Ну, ты же никуда не денешься. Ты останешься здесь, со мной.
— Чушь какая, я…
Ринсвинд с отчаянием оглянулся по сторонам и подумал: «Кстати, а что я?»
На пляж мирно накатывались волны, пока не очень сильные, потому что они всё ещё разведывали обстановку. Первый прилив осторожно захватывал сушу. Скоро на песке появится первая линия прибоя, разлохмаченная полоса из засохших водорослей и ракушек. Воздух пах чистотой и свежестью. Это был воздух, которому ещё только предстояло познакомиться с испарениями лесного перегноя, а также со всеми ходами и выходами пищеварительной системы жвачного животного.
Ринсвинд вырос в Анк-Морпорке. Ему нравился воздух, который уже повращался в обществе, познакомился с людьми, стал кому-то приютом.
— Мы должны вернуться, — с жаром заявил он.
— Именно это я и говорил, — отозвался Эрик, чьё терпение подходило к концу.
Ринсвинд откусил от бутерброда ещё один кусок. Он много раз смотрел Смерти в лицо — точнее, Смерть много раз смотрел в его быстро удаляющийся затылок. Но внезапно перспектива жить вечно потеряла всякую привлекательность. Разумеется, он, Ринсвинд, узнает ответы на самые фундаментальные вопросы — например, как развивалась жизнь и всё такое, но в качестве способа скоротать время (тем более что впереди — вечность) это не шло ни в какое сравнение с тихой вечерней прогулкой по улицам Анка.
Тем не менее, надо признать, путешествие было интересным и познавательным. Он познакомился со своим предком. А это кое-что. Не у каждого человека есть предок. Кстати, а что бы его предок предпринял в подобной ситуации?
Во-первых, он бы в неё не попал.
Ну да, разумеется, но помимо этого он бы… он бы использовал свой превосходный разум полководца для того, чтобы оценить имеющиеся в распоряжении инструменты, Да, именно так.
У Ринсвинда были:
Первое — один недоеденный бутерброд с яйцом и кресс-салатом. От него помощи не дождешься. Ринсвинд отбросил бутерброд в сторону.
Второе — он сам. Ринсвинд поставил на песке галочку. Он не знал точно, на что он сам себе сдался, но к более подробному разбору можно вернуться чуть позже.
Третье — Эрик. Тринадцатилетний демонолог, он же — объект сумасшедшей атаки прыщей.
Похоже и всё.
Какое-то время Ринсвинд смотрел на чистый, свежий песок, машинально рисуя на нем палочки и загогульки.
А потом вдруг негромко позвал:
— Эрик, пойди-ка сюда на минутку…
Волны стали гораздо сильнее. Они ухватили суть затеи с приливом и сейчас осваивали систему «накат-откат».
Астфгл материализовался в облаке голубого дыма.
— Ага! — воскликнул он, однако желаемого действия это восклицание не произвело, поскольку поблизости не было никого, кто мог бы его услышать.
Астфгл опустил глаза. На песке были следы. Сотни следов. Они шли в разных направлениях, словно какое-то существо лихорадочно что-то искало, — а затем исчезали.
Он нагнулся поближе. Следы были крайне запутанными, да и ветер с прибоем постарались, но у самой кромки надвигающегося прилива Астфгл разглядел знакомые очертания магического круга.
Астфгл произнёс ругательство — песок вокруг расплавился, превратившись в стекло, — и растворился в воздухе.
Прилив продолжил свою работу. Чуть дальше по берегу волна захлестнула некое углубление в скалах, и новорожденное солнце озарило промокшие останки недоеденного бутерброда с яйцом. и кресс-салатом. Прилив перевернул бутерброд. Тысячи бактерий внезапно оказались в эпицентре взрыва вкусовых ощущений и начали как сумасшедшие размножаться.
Если бы в этом бутерброде было хоть немножко майонеза, жизнь могла бы стать совершенно другой. Более пикантной, и, возможно, в ней бы присутствовало чуть больше сливок.
В путешествиях при помощи магии всегда есть серьёзные изъяны. Сначала вы ощущаете, что ваш желудок остался где-то позади. А потом ваш разум наполняется ужасом, ведь вы никогда не знаете наверняка, куда вас занесёт. Дело даже не в том, что вы можете оказаться где угодно. «Где угодно» описывает весьма ограниченный диапазон возможностей по сравнению с истинным изобилием мест, куда способна перенести вас магия. Само путешествие — плёвое дело, это очень просто. Но вот для того, чтобы попасть туда, где вы сможете выжить во всех четырёх измерениях одновременно, нужно как следует постараться.
На самом деле вероятность ошибки была настолько огромной, что, очутившись в довольно обычной пещере с песчаным дном, Ринсвинд и Эрик разом громко выдохнули.
В дальней стене пещеры виднелась дверь.
И дверь эта излучала неприкрытую угрозу. Она выглядела так, словно тот, кто её проектировал, изучил все тюремные двери, какие только смог найти, и только после этого создал некий вариант, который вместил бы в себя всё визуальное многообразие увиденного. Это была даже не дверь, а скорее портал. Над его осыпающимся сводом было вырезано какое-то древнее и, возможно, страшное предостережение, но ему суждено было остаться непрочитанным, потому что поверх него кто-то наклеил яркое, белое с красным объявление. Которое гласило: «Чтобы работать здесь, не обязательно быть проклятым, но это помогает!!!»
Ринсвинд, прищурившись, посмотрел на лозунг.
— Прекрасно, отличный девиз. А многочисленные восклицательные знаки, — он покачал головой, — явный признак больного ума.
Он оглянулся. Рдеющие очертания Эрикова магического круга медленно поблекли, а затем мигнули и погасли совсем.
— Пойми меня правильно, я не привередничаю, — заявил волшебник. — Просто мне показалось, ты сказал, что можешь вернуть нас обратно в Анк. Это не Анк. Я определил это по незначительным деталям, типа мерцающих багровых теней и отдаленных воплей. Конечно, в Анке вопли тоже имеются, но раздаются они куда ближе, — добавил он.
— По-моему, ты должен радоваться, что мне вообще удалось заставить его работать! — возмутился Эрик. — Я тебя немножко просвещу. Вообще-то, предполагается, что магические круги нельзя использовать задом наперёд. То есть, когда ты остаёшься в круге, а реальность вокруг тебя движется. Но, кажется,