— Гм-м, — произнёс он, — если мы покинем дворец сейчас, то всех нас убьют, верно?
— Вряд ли, — ответил Профессор Спасли. — В ход пошло Искусство Войны. Человек вроде лорда Хона, вероятно, предпочёл бы перерезать нам глотки, но теперь, когда война объявлена, всё будет делаться по правилам.
Ринсвинд набрал в грудь побольше воздуха.
— Наш шанс — один на миллион, — выдохнул он. — Но это может сработать…
Четыре Всадника, чьё появление предваряет конец света, известны под именами Смерть, Война, Голод и Чума. Но все менее значительные события тоже имеют собственных Всадников. Например, Четыре Всадника Простуды Обыкновенной — это Кашель, Одышка, Сопляк и Грязный Носовой Платок; Четыре Всадника, сопутствующие любому всенародному гулянью, зовутся Буря, Ливень, Слякоть и Холодный Циклон.
Средь армий, раскинувшихся лагерем на широкой аллювиальной равнине вокруг Гункунга, быстро мчались невидимые всадники, чьи имена: Дезинформация, Слух, Сплетня и…
Большая армия, вставшая лагерем, сталкивается со всеми скучными бытовыми проблемами города не имея, однако, преимуществ последнего. Через некоторое время сторожевые пункты и заставы начинают пропускать местное население — в особенности если у населения есть что продать и, тем более, если это женщины, чья добродетель обладает определённой коммерческой ценностью. Тёплый приём встречают и торговцы всякими вкусностями, вносящие разнообразие в монотонный армейский рацион. Еда, которую продавал Сам-Себе-Харакири Достаби, разнообразила не только ваш стол, но и жизнь.
— Свиные яйца! Свиные яйца! Покупайте, пока… — Продавец сделал паузу, пытаясь измыслить способ как-то закончить предложение, но так ничего и не придумал, а поэтому возобновил свои призывы: — Свиные яйца! На палочке! Как насчёт свиного яйца, сёгун? Эй! Слушай, а ты очень похож на… Ты случайно не…
— Заткнисьзаткнисьзаткнись!
Ринсвинд увлёк Достаби в тень ближайшего шатра.
Торговец всмотрелся в измученное лицо волшебника, обрамлённое снизу одеянием евнуха, а сверху широкополой соломенной шляпой.
— Ты ведь тот самый Великий Волшебник. Давно не виде…
— Помнишь, ты хотел серьезно обогатиться на международной торговле? — прервал его Ринсвинд.
— Да. И что? Уже можно начинать?
— Не сейчас, но скоро. Очень скоро. Однако сначала ты должен кое-что сделать. До тебя доходили слухи об армии невидимых призраков-вампиров, которая движется в этом направлении?
Глаза Достаби нервно завращались. Но настоящий торговец никогда не выказывает своей неосведомленности — разве что касательно сдачи.
— И что? — осторожно произнёс он.
— О том, что их многие миллионы, — продолжал Ринсвинд. — И о том, что они страшно голодные, поскольку по дороге сюда ничего не ели. И якобы Великий Волшебник заколдовал их, чтобы они были особенно яростными?
— Гм-м… да?
— Ну так вот, все это неправда.
— Неправда?
— Ты что, мне не веришь? В конце концов, кому, как не мне, знать об этом.
— Логично.
— Нам ведь ни к чему паника, правда?
— Нет ничего хуже для бизнеса, чем паника, — кивнул Сам-Себе-Харакири, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Так что обязательно растолкуй людям, что в этом слухе нет ни капли истины. Успокой народ.
— Хорошая идея. Э-э… А эти невидимые призраки-вампиры… У них с собой деньги есть?
— Нет. Они же призраки, зачем им деньги?
— Ах да. Совсем забыл. Как-то вылетело из головы.
— И вовсе их не два миллиона триста тысяч девять, — подчеркнул Ринсвинд.
Выдав в порыве вдохновения эту маленькую деталь, Ринсвинд почувствовал гордость за себя как за художника.
— Не два миллиона триста тысяч девять… — повторил Сам-Себе-Харакири.
Глаза у него слегка остекленели.
— Абсолютно точно. Их не два миллиона триста тысяч девять, что бы там ни болтали всякие праздные языки. И вовсе Великий Волшебник не заколдовал их так, чтобы они выросли вдвое больше обычного. Ну ладно. Вижу, на тебя можно положиться. Мне пора…
Ринсвинд заспешил прочь.
Некоторое время торговец стоял, что-то обдумывая. Почему-то им овладела мысль, что, пожалуй, на сегодня он продал достаточно товара и самое разумное сейчас будет отправиться домой и провести спокойную ночь в глубоком погребе в бочке с мешком на голове.
Путь его пролегал через значительную часть лагеря. Всем солдатам, встречавшимся на пути, Достаби обязательно сообщал, что распространяющиеся слухи абсолютно не соответствуют действительности. Но вначале, само собой разумеется, он подробно пересказывал сами слухи.
Игрушечный кролик встревожено пискнул.
— Я та-ак боюсь бальших нивидимых плизлаков-вампиииилов! — всхлипывала Одна Любимая Жемчужина.
Солдаты, собравшиеся вокруг костра, всячески пытались её успокоить. Вот только их успокоить было некому.
— Говолят, они уже каво-та съееееелииии!
Один солдат оглянулся через плечо. Стояла кромешная тьма, поэтому, разумеется, он так ничего и не увидел. Что и пугало больше всего.
Красная Армия косыми перебежками перемещалась от одного костра к другому.
Ринсвинд был очень точен в деталях. Всю свою сознательную жизнь (не считая тех её периодов, когда за ним гонялись существа, количество ног у которых превышало количество зубов) он провел в Незримом Университете. Так что в подобных вопросах он был крупным специалистом. «Не говорите людям ничего, — инструктировал он. — Ничегошеньки». Если бы он верил всему, что ему говорили, то и дня не продержался бы в Университете. Не верь тому, что говорят. Верь тому, что не говорят.
Не говори. Спрашивай. Спрашивай, правда ли то, правда ли это. Умоляй, чтобы тебе сказали, будто бы это неправда. А можешь даже сказать, будто бы тебе сказали сказать им, что всё это неправда. Последний вариант действовал наиболее верно.
Ринсвинд был прекрасно знаком с этой Четвёркой мелких, противных Всадников Паники. Первые трое Дезинформация, Слух и Сплетня — туго знают своё дело, но они ничто в сравнении с четвёртым всадником, чьё имя — Отрицание.
Спустя час Ринсвинд почувствовал, что его присутствие уже не обязательно.
Повсюду кипели жаркие споры, в особенности у самого края лагеря, где протянулась ночь огромная, тёмная и такая… пустая.
— Ну хорошо, а как получилось, что говорят, будто бы их вовсе не два миллиона триста тысяч девять? Если их нет, откуда взялось такое точное число?
— Их просто нет! Призраков-вампиров не существует!
— Да? А ты откуда знаешь? Ты когда-нибудь видел хоть одного призрака?
— Слушай, я сходил к капитану и честно спросил его, так вот он говорит, что бояться нечего, никто на нас не нападёт.
— А ему откуда знать? Они же невидимые. Их не видно!
— Он говорит, что невидимых призраков-вампиров вообще не существует.
— Да ну? С чего это вдруг? Вот мой дедушка рассказывал, что их миллионы, там, за Великой Сте…
— Подожди… Что это там такое?…
— Что? Где?
— Готов поклясться, я слышал какой-то звук…
— Я ничего не вижу.
— О нет!
Должно быть, какие-то слухи дошли и до верховного главнокомандования, потому что где-то около полуночи в лагере зазвучали трубы, после чего войскам громогласно зачитали опровержение, сочинённое и подписанное всеми высшими армейскими чинами.
В этом документе подтверждалась реальность призраков-вампиров в целом, но отрицалось их существование в данном конкретном, здесь-и-сейчас, случае. Это был своего рода шедевр военной мысли. Если до опровержения кто-то ещё не знал о невидимых призраках, то теперь в курсе были все.
Час спустя накал достиг критической отметки. Ринсвинд слышал такие вещи, которые лично он никогда не придумывал и которые в общем и целом предпочёл бы даже не слышать.
Завязывая разговор с парой солдат, он начинал примерно так:
— Уверен, никакой огромной голодной армии призраков-вампиров не существует…
И слышал в ответ:
— Ага, там всего лишь семеро стариков.
— Семеро стариков?
— Я слышал, они очень старые, — говорил солдат. — Настолько старые, что даже умирать им поздно. А ещё я слышал, мой хороший знакомый работает во дворце, будто бы они ходят через стены и способны превращаться в невидимок.
— О, не мели чепуху, — отвечал Ринсвинд. — Семеро стариков собираются драться с целой армией?
— Поневоле задумаешься, а? Но капрал То-Шни говорит, будто бы им помогает Великий Волшебник. Судя по всему, так оно и есть. Я бы тоже не стал драться с целой армией, если бы на моей стороне не выступала мощная магия.
— Э-э. А кому-нибудь известно, как выглядит Великий Волшебник? — спрашивал Ринсвинд.
— Говорят, он трёхголовый и ростом выше дома.
Ринсвинд ободряюще кивал, а солдаты продолжали спорить.
— А ещё я слышал, — сообщал один из них, — что их поддерживает сама Красная Армия.
— Ну и что? Капрал То-Шни говорит, это всего лишь кучка ребятишек…
— Да нет… настоящая Красная Армия… ну, та самая…
— Красная Армия не станет драться на стороне варваров-захватчиков! И вообще, никакой Красной Армии нет. Она просто миф, — возражал второй солдат.
— Точно. Вроде невидимых призраков-вампиров, — соглашался Ринсвинд, подбрасывая ещё одно полено в печь общей паники.
— Э-э… Угу.
И Ринсвинд уходил, оставляя солдат спорить дальше.
Никто не дезертировал. Люди предпочитали оставаться в лагере, чем бежать в ночь, полную непонятно каких ужасов. Но это и к лучшему, решил он. Это значит, люди до такой степени напуганы, что боятся сдвинуться с места. Всё, что им остаётся, это искать поддержки у товарищей. И ничто не оказывает столь благотворного воздействия и не поднимает боевой дух так, как периодические повторения фразы: «Уверен, никаких призраков-вампиров нет» — в особенности если произносящий её в час по четыре раза бегает в отхожее место.
Ринсвинд начал потихоньку пробираться к городу. Он обогнул палатку и столкнулся с лошадью, которая тяжело наступила ему на ногу.