Впереди показались небольшие ворота, с виду без охраны.
Приняв как можно более безмятежный вид, Ринсвинд неторопливо прошел сквозь ворота. Власти всегда обращают внимание на бегущего человека. Бежать надо примерно тогда, когда произнесут букву «э» из фразы «Эй, ты!».
Но никто не обратил на него никакого внимания. Внимание людей, толпившихся вдоль городской стены, было целиком и полностью отдано войскам.
— Вы только посмотрите на них, — горько произнёс Ринсвинд, обращаясь к миру в целом. — Идиоты. Если бы их было семеро против семидесяти, никто бы даже не сомневался, что они потерпят поражение. А вот когда семеро выступают против семисот тысяч — тут есть какая-то неуверенность! Как будто цифры вдруг перестают что-то значить. Ха! Но мне-то с какой стати суетиться? Я не так уж хорошо с ним знаком. Ну да, пару раз он спас мне жизнь — но я что, должен погибнуть в страшных мучениях только потому, что он не умеет считать? И хватит на меня так смотреть!
Сундук слегка попятился.
Кстати, второй Сундук… Или вторая? Судя по виду, это женщина, заключил Ринсвинд. У женщин ведь багаж больше, чем у мужчин. Из-за — тут он вступил на абсолютно незнакомую территорию — всяких оборок и прочего. А вот носовые платки у них обычно меньше, чем у мужчин, хотя носы, как правило, примерно такого же размера. Для Ринсвинда Сундук всегда был единственным Сундуком. Ринсвинд не был готов к увеличению количества своего багажа. Но был Сундук и… другая Сундук.
— Ладно, пошли, — сказал он Сундукам. — Убираемся отсюда. Я сделал всё, что мог. И теперь мне всё равно. Я больше не желаю иметь с происходящим ничего общего. Не понимаю, и чего все норовят положиться на меня. На меня нельзя полагаться. Даже я сам не могу на себя положиться, и это вам не кто-то — это я!
Коэн окинул взглядом горизонт. Там собирались серо-синие облака.
— Идет буря, — заметил он.
— Слава богам, к тому времени нас уже не будет в живых, так что промокнуть не успеем, — жизнерадостно пошутил Малыш Вилли.
— Забавно, однако. Гроза как будто идёт со всех направлений сразу.
— Мерзкая чужеземная погода. У них тут всё не так.
Коэн сосредоточился на пяти армиях пяти великих семейств Агатовой империи.
— Похоже, бывшие враги заключили шаткий союз.
Войска выстроились вокруг расположения Коэна. Тактика была выбрана самая незамысловатая. В один прекрасный момент армии дружно навалятся на Орду. Перед легионами на конях разъезжали командиры.
— А как мы узнаем, что можно начинать? — Усиливающийся ветер играл остатками волос Коэна. — Кто-нибудь засвистит в свисток или же дунет в трубу? Или надо просто кричать и бросаться в атаку?
— Это как договоришься, — сказал Профессор Спасли.
— О.
Коэн опять посмотрел на лес пик и вымпелов. Честно говоря, с близкого расстояния армия в сотни тысяч человек выглядит как обычная толпа, только очень большая.
— Итак, — произнёс Коэн, медленно выговаривая слова, — срочно нужен план. Никто не приберёг на самый последний момент чего-нибудь этакого, поразительного?
— А мы то же самое хотели спросить у тебя, — смущённо признался Маздам.
От каждой армии отделились по всаднику и направились к Орде. Они остановились на расстоянии броска копья, спешились и стали наблюдать.
— Ну что ж, — Коэн хлопнул себя по бедрам. — Мне страшно не хочется заводить об этом разговор, но, пожалуй, пора поговорить о капитуляции.
— Нет! — воскликнул Профессор Спасли и тут же прервался в смущении, поражённый громкостью собственного голоса. — Нет, — повторил он немного тише. — Если вы сдадитесь, то всё равно не выживите. Просто умрёте немного позже.
Коэн почесал нос.
— А что насчёт этого флага… ну, знаешь… когда хочешь поговорить и чтоб тебя не убили?
— Он должен быть красным, — ответил Профессор Спасли. — Но послушай, какой смысл…
— Красный для сдачи, белый для похорон… Чёрт ногу сломит, — пробормотал Коэн. — Ну ладно. У кого-нибудь есть что-нибудь красное?
— У меня есть носовой платок, — отозвался Профессор Спасли, — но он белый, и…
— Давай сюда.
Профессор-варвар очень неохотно передал ему носовой платок.
Коэн вытащил из-за пояса маленький сточенный ножик.
— Я не верю! — воскликнул Профессор Спасли. Он едва не рыдал. — Коэн-варвар говорил о капитуляции с такими людьми, как эти?!
— Что поделаешь, это всё твоя цивилизация, — спокойно ответил Коэн. — Наверное от неё мозги размягчаются.
Он полоснул ножом по руке и приложил к руке носовой платок.
— Ну вот, — произнёс он. — Скоро у нас будет отличный красный флаг.
Орда одобрительно закивала. Это был поразительно символичный, драматический и — самое главное дурацкий жест — в общем, было выполнено в лучших традициях варварского геройства. От внимания некоторых солдат противника, тех, что стояли поближе, этот поступок Коэна также не ускользнул.
— А теперь, — продолжал Коэн, — ты, Проф, и ты, Маздам… вы, двое, пойдёмте со мной. Поговорим с этими людьми.
— Нас всех бросят в темницу! — воскликнул Профессор Спасли. — Ты не знаешь их пыточных дел мастеров! У них в руках вы будете жить долго, очень долго!
— Чиво? Чивоонгрит?
— Он сказал, В РУКАХ У ИХНИХ ПЫТОЧНЫХ ДЕЛ МАСТЕРОВ МЫ БУДЕМ ЖИТЬ ОЧЕНЬ ДОЛГО, Хэмиш.
— Здорово! Это мне подходит!
— О боги, — вздохнул Профессор Спасли.
Он поплёлся следом за Коэном и Маздамом в сторону вельмож.
Лорд Хон поднял забрало и смерил приближающихся варваров презрительным взглядом.
— Смотри, красный флаг, — Коэн помахал довольно влажной тряпочкой, висящей на кончике меча.
— Я понял, — ответил лорд Хон. — Однако мы уже видели такого рода представления. Они могут произвести впечатление на рядовых, но никак не на меня, варвар.
— Как будет угодно, — кивнул Коэн. — Мы пришли обсудить условия капитуляции.
От внимания Профессора Спасли не ускользнуло, что вельможи пониже рангом слегка расслабились. «Видимо, не все тут рады этой войне, — подумал он. — И не удивительно. Рано или поздно все эти воины очутятся на солдатских небесах (или куда там они отправляются?). И чем они смогут похвастаться? Тем, что однажды вели армию против семерых стариков? Медали за такое не дают».
— А. Ну конечно. С бравадой покончено, — отозвался лорд Хон. — Тогда сложите оружие, и вас отведут обратно во дворец.
Коэн с Маздамом переглянулись.
— Прошу прощения, не понял… — переспросил Коэн.
— Сложите оружие, — фыркнул лорд Хон. — Это значит «положите на землю мечи».
Коэн ответил ничего не понимающим взглядом.
— Почему мы должны складывать оружие?
— Вы же сами хотели сдаться.
— Мы?!
Рот Профессора Спасли растянулся в медленной, безумной ухмылке.
Лорд Хон в упор смотрел на Коэна.
— Ха! Не думаешь же ты, что я поверю, будто вы пришли просить нас…
Перегнувшись через седло, он наградил их яростным взглядом.
— Это так? Так? — переспросил он. — Безмозглые варвары. Кстати, это правда, что вы умеете считать только до пяти?
— Мы просто хотели спасти людей, — ответил Коэн.
— Вы хотели спасти себя, — усмехнулся лорд Хон.
— Осмелюсь заметить, кое-кто из ваших тоже пострадает.
— Они простые крестьяне, — махнул рукой лорд Хон.
— Ах да. Как же я мог забыть, — согласился Коэн. — А ты, значит, их вождь? Всё как в шахматах, да?
— Я их господин, — высокомерно провозгласил лорд Хон. — Если понадобится, они умрут по моему приказу.
Коэн ответил ему широкой, опасной улыбкой.
— Ну что ж, нет так нет. Когда начинаем? — спросил он.
— Возвращайся к своей… жалкой банде, — процедил лорд Хон. — Сразу после этого и… начнём.
Он свирепо посмотрел на Маздама. Тот, развернув клочок бумаги, читал там что-то. Палец с ороговевшими ногтями медленно перемещался со строки на строку, губы неуклюже шевелились.
— Вступивший в противоестественные отношения… кастрированный баран, вот ты кто! — наконец произнёс он.
— Это я придумал, — с гордостью сообщил Профессор Спасли, создатель сводной таблицы цивилизованных выражений.
Всю обратную дорогу Профессор Спасли вынужден был мириться со страшным скрежетом. Коэн стачивал караты со своих зубов.
— Умрут по моему приказу! — наконец рявкнул Коэн. — Этот паскудник даже не знает, что такое быть настоящим вождем. Туда-сюда его и его лошадь!
Профессор Спасли оглянулся. Главнокомандующие о чём-то жарко спорили.
— Знаете, — сказал он, — скорее всего, нас попытаются взять живыми. Я как-то работал в одной школе, так там был директор, как две капли воды похожий на этого лорда. Жил он только ради того, чтобы превращать жизнь людей в кошмар.
— Ты хочешь сказать, они будут делать всё возможное, чтобы случайно не убить нас? — не понял Маздам.
— Да.
— Значит ли это, что мы не должны убивать их?
— Э-э… Не думаю.
— Отлично.
— Ну, что теперь? — бодро осведомился Профессор Спасли. — Споём парочку боевых песен или что?
— Нет. Мы будем просто ждать, — отозвался Коэн.
— Война дело такое. Очень много ждешь, — объяснил Малыш Вилли.
— Да, конечно, — вспомнил Профессор Спасли. — Я слышал раньше нечто подобное. Мол, война — это долгие часы скуки, за которыми следует краткий всплеск активности.
— Не совсем, — поправил Коли. — Скорее краткие минуты ожидания, за которыми следует ещё более быстрое умирание.
— Проклятье.
Поля во всех направлениях пересекались дренажными канавами. Пройти куда-либо по прямой не представлялось возможным. К тому же, канавы были слишком широкими, чтобы их можно было перепрыгнуть, а мелкими они только выглядели, якобы их вполне можно пересечь вброд, однако вид этот был обманчив: восемнадцать дюймов воды прикрывали толстый слой густой вязкой грязи. Профессор Спасли утверждал, что империя обязана своим процветанием грязи.
В этот момент Ринсвинд ощущал себя необычайно богатым.
Он находился сейчас неподалеку от большого, возвышающегося над городом холма. Профессор Спасли говорил, что такие холмы называются драмлинами и на самом деле это