И так далее. Ринсвинду рассказали о шляпе в его первый день в Университете, и эти рассказы запали в его впечатлительную душу, как свинцовый груз в кисель. Ринсвинд редко в чём был уверен до конца, но он никогда не сомневался в важности шляпы аркканцлера. Видно, даже волшебники нуждаются в том, чтобы в их жизни было хоть чуточку волшебства.
«Ринсвинд», — позвала шляпа.
Он уставился на девушку.
— Она заговорила со мной!
— Голосом, который звучит прямо у тебя в голове?
— Да!
— Со мной она тоже так говорила.
— Но ей известно моё имя!
«Разумеется, глупец. Ведь мы, в конце концов, магическая шляпа».
Голос шляпы был не просто суконным. Он дробился и распадался, словно жуткое множество голосов говорили одновременно и почти в унисон.
Ринсвинд взял себя в руки.
— О великая и прекрасная шляпа, — напыщенно начал он, — повергни наземь сию глупую деву, которая имела наглость, нет, ваха…
«Заткнись. Она украла нас, потому что мы ей приказали. И как раз вовремя».
— Но она… — Ринсвинд заколебался, после чего пробормотал: — Она ведь женского рода.
«Твоя мать тоже была женского рода».
— Да, э-э, но она сбежала ещё до моего рождения, — буркнул Ринсвинд. «Из всех трактиров с дурной репутацией, которые имеются в этом городе, ты полезла именно в этот», — пожаловалась шляпа.
— Он был единственным волшебником, которого я смогла найти, — возразила девушка. — Он и выглядел соответствующим образом. На шляпе было написано «Валшэбник»…
«Никогда не верь написанному. Но всё равно, уже слишком поздно. У нас мало времени».
— Погодите, погодите, — поспешно перебил Ринсвинд. — Что происходит? Ты хотела, чтобы тебя украли? Почему у нас мало времени? — Он обвиняюще ткнул в шляпу пальцем. — И вообще, ты не можешь позволять, чтобы тебя просто так крали, тебе полагается пребывать на… на голове аркканцлера! Сегодня была церемония, мне следовало присутствовать…
«В Университете происходит нечто ужасное. Нам ни в коем случае нельзя было там оставаться, понимаешь? Ты должен отвезти нас в Клатч, там найдется человек, достойный носить нас».
— Зачем?
В голосе шляпы, решил Ринсвинд, присутствовало нечто странное. Он звучал так, что не повиноваться ему было невозможно. Если бы этот голос приказал ему прыгнуть с обрыва, Ринсвинд успел бы пролететь полдороги, прежде чем ему пришло бы в голову, что он ведь мог ослушаться.
«Близится погибель всех волшебников».
— А почему? — виновато оглянувшись, спросил Ринсвинд.
«Грядет конец света».
— Как, опять?
«Я не шучу, — угрюмо буркнула шляпа. — Триумф Ледяных Великанов, Абокралипсис, Тайная Чаевня Богов — полный набор».
— И мы можем этому помешать?
«Будущее не дает на сей вопрос чёткого ответа».
Непреклонный ужас, застывший на лице Ринсвинда, медленно поблек.
— Это что, загадка? — уточнил волшебник.
«Возможно, будет проще, если ты просто исполнишь то, что тебе говорят, вместо того чтобы пытаться что-то понять, — посоветовала шляпа. — Девушка, положи нас обратно в коробку. Вскоре нас будет разыскивать множество людей».
— Эй, погоди, — не унимался Ринсвинд. — Я не раз видел тебя, и раньше ты никогда не говорила.
«Не было необходимости что-либо говорить».
Ринсвинд кивнул. Это показалось ему логичным.
— Послушай, сунь её в коробку и давай сваливать, — поторопила его девушка.
— Пожалуйста, чуть больше уважения, юная дама, — высокомерно отозвался Ринсвинд. — Ты имеешь честь обращаться к символу древнего института волшебников.
— Тогда ты его и понесёшь, — парировала она.
— Эй-эй! — заорал Ринсвинд, поспешая за девушкой, которая вихрем пронеслась через несколько переулков, пересекла узкую улочку и свернула в очередной проулок между двумя домами, которые, точно пьяные, наклонялись друг к другу так, что их верхние этажи самым натуральным образом соприкасались.
— Ну? — остановившись, резко спросила девушка.
— Ты ведь тот самый таинственный вор, да? — осведомился он. — О тебе все говорят, о том, как ты крадешь даже из закрытых сокровищниц. … А ты не такая, как я себе представлял…
— Да? — холодно отозвалась она. — И какая же я?
— Ну, ты… меньше ростом.
— Слушай, ты идешь или нет?
Уличные фонари, вещь редкая в этой части города, вообще исчезли. Впереди не было ничего, кроме настороженной темноты.
— Я сказала, пошли, — повторила девушка. — Чего ты боишься?
Ринсвинд набрал в грудь побольше воздуха:
— Убийц, грабителей, воров, карманников, щипачей, разбойников, бандитов, насильников и гоп-стопщиков, — перечислил он. — Мы же направляемся прямиком в Тени[25].
— Да, зато сюда не придут нас искать, — указала она.
— О, придти-то придут, просто обратно не выйдут, — успокоил Ринсвинд. — И мы тоже. Я имею в виду, такая красивая юная дама, как ты… страшно подумать… то есть некоторые личности здесь…
— Но ты же будешь рядом и защитишь меня, — возразила она.
Ринсвинду показалось, что за несколько улиц от того места, где они стояли, послышался топот марширующих ног.
— Знаешь, — вздохнул он, — я почему-то не сомневался, что именно так ты и скажешь.
«Да. По этим зловещим улицам мне придется пройти, — подумал Ринсвинд. — А по некоторым — пробежать». В эту туманную весеннюю ночь в Тенях стоит такая темень, что вам будет слишком темно читать о продвижении Ринсвинда по жутковато-мрачным улицам, так что это описание поднимется над богато украшенными крышами и лесом искривленных дымовых труб и полюбуется немногочисленными мерцающими звездочками, которым удалось пробиться сквозь клубы тумана. Оно попытается не обращать внимания на долетающие снизу звуки — топот бегущих ног, посвист, скрежет, стоны, приглушённые вскрики. Может быть, это какое-то дикое животное рыщет по Теням после двухнедельной диеты…
Где-то неподалеку от центра Теней — этот район до сих пор не целиком нанесён на карту — расположен небольшой дворик. По крайней мере, здесь на стенках горят факелы, но проливаемый ими свет — это свет самих Теней: скупой, красноватый, с тёмной сердцевиной.
Ринсвинд, пошатываясь, ввалился во двор и повис на стене, ища у неё поддержки. Девушка, что-то напевая себе под нос, шагнула в багровый свет у него за спиной.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Хр-р-р, — отозвался Ринсвинд.
— Не расслышала?
— Эти люди… — вырвалось у него. — Ну, то, как ты пнула его в… когда ты схватила их за… а потом ударила ножом прямо в… кто ты?
— Меня зовут Канина.
Ринсвинд какое-то время смотрел на неё ничего не выражающим взглядом.
— Извини, — наконец буркнул он, — мне это ни о чём не говорит.
— Я тут недавно, — пояснила она.
— Да я и не думал, что ты здешняя, — кивнул Ринсвинд. — Я бы о тебе слышал.
— Я сняла здесь комнату. Зайдём?
Ринсвинд взглянул на облезлую вывеску, едва различимую в дымном свете потрескивающих факелов. Она сообщала, что гостиница, скрывающаяся за небольшой тёмной дверью, носит название «Голова Тролля».
Вы можете подумать, что «Залатанный Барабан», всего час назад бывший ареной неприличной потасовки, — малопочтенный трактир с дурной репутацией. На самом деле, это самый что ни на есть почтенный трактир с дурной репутацией. Его клиенты обладают некоей грубоватой респектабельностью — они могут спокойно убивать друг друга, как равные равных, и делают это вовсе не из мстительности. Ребенок может зайти в этот трактир за стаканом лимонада, и самое страшное, что его будет ждать, — это затрещина от матери, когда та услышит, как обогатился словарь её чада. В спокойные ночи трактирщик — если он точно знал, что библиотекарь не появится, — ставил на стойку миски с орешками.
«Голова Тролля» была настоящей сточной канавой. Её посетители, если бы исправились, почистились и вообще до неузнаваемости изменились, могли бы — всего-навсего могли бы! — надеяться на то, что их сочтут обыкновенными наимерзейшими отбросами общества. В Тенях каждый отброс — настоящий отброс.
Кстати, та штука, что болтается над входом, вовсе не вывеска. Решив назвать гостиницу «Головой Тролля», хозяева не стали мелочиться.
Ринсвинд почувствовал, что его подташнивает, и, прижимая к груди бурчащую коробку, шагнул внутрь.
Тишина. Она сомкнулась вокруг них, почти такая же густая, как дым от дюжины субстанций, гарантированно превращающих любой нормальный мозг в сыр. Сквозь смог различались блестящие, полные подозрений глазки.
По крышке стола со стуком прокатилась пара игральных костей. Издаваемый ими звук был очень громким, и, вероятно, на них не выпало счастливое для Ринсвинда число.
Следуя по залу за сдержанной и удивительно маленькой Каниной, волшебник не мог не заметить, что на них глазеет несколько десятков посетителей. Он бросил косой взгляд на ухмыляющихся мужиков, которые убили бы его без единой мысли — честно говоря, с мыслями здесь было совсем худо.
Там, где в приличном трактире располагалась стойка, стоял ряд приземистых чёрных бутылок, а у стены — пара больших бочек на козлах.
Тишина стиснула их, как затягиваемый жгут. «В любую минуту…» — тоскливо подумал Ринсвинд.
Рослый толстяк, на котором не было ничего, кроме меховой куртки и кожаной набедренной повязки, оттолкнул свой табурет, пошатнувшись, поднялся на ноги и с гнусной ухмылкой подмигнул коллегам. Его открывшийся рот был похож на окруженную каемкой дыру.
— Ищете мужчину, дамочка? — поинтересовался он.
Канина взглянула на него.
— Слушай, не лезь, а…
По залу змейкой пополз смех. Рот Канины захлопнулся, словно почтовый ящик.
— О-о… — проворковал здоровяк. — Здорово, люблю девчонок с характером…
Рука Канины пришла в движение. Мелькнула в воздухе бледным размытым пятном, остановившись здесь и здесь; верзила постоял несколько секунд, не веря своим ощущениям, затем тихо хрюкнул и медленно сложился пополам. Все, кто был в зале, подались вперед. Ринсвинд отпрянул. Инстинкт подсказывал ему, что нужно делать ноги, но волшебник знал, что, если он последует своему инстинкту, его немедленно прихлопнут. Это Тени. И пусть то, что должно случиться, случится с ним здесь. Впрочем, эта мысль его отнюдь не утешила.