Шумов невольно издал смешок.
– Тебя это веселит?
– Да. Я просто представил Аллу, которая корчит из себя эдакую фифу и какого-нибудь гопника с фингалом под глазом.
Тут не удержался от улыбки и старший лейтенант.
– И правда забавно. Да, чуть не забыл. Мне эта Соня рассказала, что Алла вроде как попадала в милицию из-за каких-то пьяных приключений. Узнаешь?
– Не вопрос, – пожал плечами Женя. – Но судя по тому, что мы про нее не знаем, она либо не на нашей «земле» попадалась, либо это было от силы пару раз.
– Скорее всего. Но все равно проверить надо. А я, пожалуй, навещу участкового. Хорошо хоть, общага на нашей «земле», не надо огород городить.
– На обед не пойдешь?
– Ах ты ж, елки-палки, – мотнул головой старший лейтенант. – Точно, сейчас же обеденное время. Тогда сначала поем, а потом дальше побегу.
Участкового оперативник искал долго, ибо территория была большая. Но ему в очередной раз за сегодняшний день повезло. Милиционер сам шел Вадиму навстречу.
– Привет, Ваня, – махнул ему рукой Куликов.
– Привет. По мою душу?
– И по твою в том числе. Много преступников за сегодня поймал?
– Сколько ни есть, все мои.
Участковый Иван явно был в хорошем настроении. Обычно он был серьезен.
– Ваня, мне нужна информация о компании веселых ребятишек, которые у тебя на участке околачиваются.
– Да ради бога, – улыбнулся участковый и обвел рукой окружающее пространство. – У меня тут таких хватает, выбирай, кто нравится.
– Мне нужны конкретные.
– А кто именно.
– Парни, возможно, и девчонки. Примерно от семнадцати до двадцати пяти лет. Часто бывают в сквере, примерно напротив булочной, либо в близлежащих дворах.
– А, – кивнул участковый. – Я понял, про кого ты. Сейчас их, кстати, нет на месте, но под вечер обязательно появятся.
– Кто они вообще такие?
– Да шантрапа местная, кто же еще? Постоянно там крутятся Юрка Шалеев, Виталик Зубков, Серега Баранов, его сестра Людка. Периодически с ними там еще другие ребята бывают, но всех, к сожалению, пока не установил. Потому что кто-то в этой компании бывает часто, кто-то редко. А кто и вообще один раз там появлялся.
– Эти ребята, кого ты перечислил, они судимые?
– Сиделец там только Юрка. По малолетке срок за кражу мотал. У Сереги «условняк». Ну, приводы по пьяному делу я не беру.
– Да и не надо. А про остальных можешь рассказать?
– Пошли лучше ко мне, – предложил Иван. – Кого-то я помню, кого-то – нет. А так они у меня записаны.
Они прошли в участковый пункт. Милиционер поднял все свои записи.
– Вот, смотри, – сказал он. – Тут не все, конечно, но многие.
– Ладушки. Тогда я погляжу.
– Смотри, смотри. Я тут, если что.
Участковый вышел, а старший лейтенант углубился в записи. Выходило не так уж много. Кроме тех четверых, о которых уже упомянул Иван, набиралось около десяти человек. Алла Селиванова тоже была в списке, правда, фамилия ее в нем не фигурировала. Студентка института химпрома, восемнадцать лет, живет в общежитии, приехала из Ковылина. Собственно, все, что и так было известно.
– Слушай, – сказал оперативник, когда Иван вернулся. – А вот эта Алла давно с ними кантуется?
– Алла? – переспросил тот. – Не очень. По-моему, с декабря или с ноября. Тогда я ее вроде первый раз с ними видел. Но она бывает нечасто. Последний раз я ее встречал в этой компашке с месяц назад. Была с каким-то высоким парнем, я его раньше не видел.
– А что за парень?
– Очень высокий, белобрысый, широкоплечий.
– Дядя-шкаф, – пошутил Вадим.
– Вроде того. Кавалер, наверно. Под ручку стояли. Но не наш клиент. Я бы знал.
– А у этой Аллы приводы по пьянке были?
– У меня – нет. Она, что ли, интересует?
– Да. Подозреваю, есть за ней кое-какие грешки.
– Серьезные?
– Боюсь, что да. Но сам знаешь, не уверен – не обгоняй.
– Понял. Могу просигналить, если опять появится.
– Пока что не к спеху. Она с этими ребятишками просто отиралась здесь?
– Ну да. Чтобы она в какие-то истории попадала, не припомню. Ну, разве что жильцы вызвали, когда они чуть ли не ночью перебрали и начали песни горланить. Но они тогда угомонились, собрались да куда-то ушли.
– В другой двор, наверно.
– Нет, если бы в другом дворе орали, я бы их и там нашел. К кому-то из них домой, скорее всего.
– Ясно. Ладно, Ваня, спасибо за помощь.
– Обращайся.
Когда Куликов вернулся в отдел, он застал напарника в задумчивости. Шумов сидел за столом и смотрел на лежащий перед ним листок с какими-то записями.
– Ты чего такой загруженный? – поинтересовался Вадим.
– Да я тут увидел кое-что любопытное.
– Что именно?
– Понимаешь, оказывается, Селиванов в день своей смерти прописал Аллу у себя в квартире.
– Так, – посмотрел на Женю Куликов. – И что?
– Просто, когда я с ней беседовал, когда следователь ее допрашивал, у нее прописка была в другом месте. А в жилконторе мне сказали, что в день смерти Селиванов обратился туда, чтобы прописать дочь.
– Однако… – покачал головой старший лейтенант, – получается, Селиванов прописал дочь в квартире, а она его в благодарность убить решила?
– Может, она заранее это спланировала, а тут вдруг папаша решил сделать щедрый жест?
– Как вариант. Но это какая-то непонятная история.
– Почему? – прищурился лейтенант. – Мне кажется, это все объясняет. Алла оказывается прописанной в квартире и сама или с помощью подельников избавляется от мешающих ей родственников.
– Так-то да. Но тут возникает другой вопрос. По слухам, Алла своего папеньку недолюбливала за жадность. Ибо денежек или какой-то другой помощи он ей не оказывал. А тут вдруг расщедрился и решил прописать. Да к тому же лично с работы сорвался, чтоб побежать в жилконтору. Ты не уточнял, кто к ним обращался? Лично Селиванов?
– Нет, – покачал головой Шумов. – Сейчас позвоню, уточню.
Он засел за телефон, а Вадим призадумался. Да, мозаика складывается. Пусть и не все кусочки пока на своих местах. На дело Алла, скорее всего, пошла не одна. Потому что со своим отцом и его второй женой она бы точно не справилась, будь у нее хоть пять ножей в руках. Наверняка у нее был сообщник. Возможно, тот самый, о котором говорил участковый Иван.
– Порядок, – доложил Женя, – положив трубку.
– В каком смысле? – уточнил Куликов. – Лично Селиванов приходил в жилконтору?
– Нет. Алла.
– Алла? Сама?
– Да.
– Интересно, интересно, – покачал головой старший лейтенант. – Что думаешь об этом, Женя?
– Хороший вопрос, – улыбнулся напарник. – Я думаю, подделала подпись.
– Ох. – Оперативник откинулся на стуле. – Гадючник, не хуже заводского. Что папаша, что дочка – оба друг друга стоили.
– Яблочко от яблоньки, – улыбнулся лейтенант.
– Это уж точно. Женя, а не хочешь ли ты снова проехаться в Ковылин?
– К матери Аллы?
– Да. Узнать поподробнее про нее.
– Если надо, съезжу, – с готовностью откликнулся Шумов. – Тем более что в прошлый раз я спрашивал про бывшего мужа…
– А теперь речь пойдет о дочери. Интересно, ее матушка знает, какой образ жизни ведет ее чадо и с кем дружит?
– Вот я и спрошу.
– Обязательно спроси. А я пока займусь компанией Аллы. Ее саму пока трогать не будем, успеется. Да и вряд ли она куда-то в бега подастся.
– Думаешь, она считает себя такой умной и что мы на нее не выйдем?
– А сам-то как считаешь? Ты ведь с ней общался лично.
– Ну, тогда она изобразила убитую горем родственницу. И изобразила, кстати, очень натурально.
– Ей надо было не в химпром идти, а в театральный.
– В театральном у ее папаши блата нет.
– Наверно, только это и остановило… Ладно, Женя, ты завтра с утра двигай в Ковылин, а я займусь этими гопниками – друзьями Аллы.
– Что, там совсем уж криминальные или асоциальные товарищи?
– Не все, – Вадим открыл блокнот, куда выписал данные из талмуда участкового, – но большинство. Хорошо хоть, их не сто человек.
Бегать Куликову по удивительному стечению обстоятельств не пришлось. Очевидно, в последнее время удача благоволила старшему лейтенанту. Пусть, может, и не во всем, но хотя бы в раскрытии убийства братьев Селивановых. Наверное, решила, что с оперативника хватит пустых и бесплодных поисков и блужданий не по тем дорожкам, сопровождавших добрую часть расследования.
Зайдя утром в отдел, Вадим сразу обратил внимание на суету в дежурке. Постовой милиционер крепко держал за плечо взлохмаченного парнишку с помятым лицом. Сам дежурный, краем глаза поглядывая на юношу, что-то писал. Задержанный предпринимал безуспешные попытки вырваться из крепкой хватки постового и все время дергался. Не иначе как очередного нарушителя или карманника задержали.
– Что за шум, а драки нет? – осведомился Куликов.
– Да вон, – кивнул в сторону парня дежурный, – задержали воришку. К гражданочке в карман залез.
– Не лез я никуда! – громко заявил юноша. – Она наговаривает.
Стоящая тут же в коридоре женщина коршуном накинулась на него.
– Это я на тебя наговариваю, паразит ты треклятый?! Да ты у меня чуть последние деньги не спер, гаденыш! Будь моя воля – сама бы тебе все руки повыдергивала!
– Так, гражданочка, успокойтесь, – осадил ее милиционер. – Сейчас мы во всем разберемся.
– А чего разбираться с этим пьянчугой? – возмутилась потерпевшая. – Он только поэтому и не вытащил, что с похмелья. Дать ему по башке пару раз, и то мало будет.
Старший лейтенант невольно усмехнулся. Да, в его практике бывали всякие случаи, в том числе и похожие, но сейчас это необъяснимо вызвало у него приступ веселья.
– Что, похмелиться не на что было? – ехидно спросил он, глядя на парня.
– Было, – буркнул тот, исподлобья глядя на оперативника.
– А чего в карман-то полез?
– Не лез я.
– Да что ты говоришь! – опять взвилась дамочка.
Вадим остановил ее жестом.