И, как поведали любящие посплетничать дамы, место заведующей клубом Селиванова получила, разумеется, не без помощи мужа, а не за какие-то выдающиеся заслуги. Конечно, здесь старший лейтенант не полагался бы на стопроцентную достоверность, ибо в сплетнях далеко не всегда бóльшее место занимает правда. Но все же кое-что действительно правдивое в рассказах сотрудниц мелькнуло. Например, то, что главный инженер исправно выплачивал алименты на дочь от первого брака, хоть и почти не общался с ней.
Заодно удалось выяснить, почему супруги Селивановы оказались в обеденное время дома. Елена Алексеевна, как выяснилось, взяла отгул, а Игорь Владимирович сообщил, что сначала заедет домой, потом в министерство и вернется к концу дня. Видимо, именно в этот момент преступники и забрались в квартиру.
Вскоре вернулся и Женя.
– Я узнал все, что надо, – сообщил он.
– Это прекрасно, – сказал оперативник. – Выкладывай, что есть.
– Есть вот что. – Шумов сел за стол и порылся в своей папке. – Значит, бывшая супруга Селиванова, Вера Дмитриевна, проживает в области, в городе Ковылин.
– Да уж, город, – усмехнулся Вадим. – Я бы сказал – городишко.
– Возможно. Я там не был. Вместе с ней проживает и ее дочь Алла, восемнадцати лет, которая от Селиванова. Правда, сейчас она здесь. Учится в институте химпрома, живет в общежитии.
– Ты к ней не ездил?
– Ездил, вот только что. Поговорил. Ну, она расстроилась. Отец все-таки, хотя, как я понял, отношения у них были прохладные. Как сказала сама Алла, не нашла общий язык с его второй женой.
– Ну, это неудивительно. Не говорила, где была вчера?
– Говорила. Сказала, что гуляла с подружками по институту.
– Ясно. То есть тоже пусто.
– Что, у тебя тоже? – присел на краешек стола лейтенант.
– Похоже на то. Был я на заводе, поговорил с замом Селиванова, с директором, с бухгалтерами, с другими начальниками. И там одна и та же песня. Мол, Селиванов был начальником строгим и жестким, но серьезных конфликтов у него ни с кем не было. Зато, как я узнал, на «Молоте» еще работает его младший брат, начальником отдела по приборам.
– Метрологии?
– Да. Откуда знаешь?
– Да у меня папа на заводе работает.
– Понял. Так вот братец этот – пьяница, от старшего ему постоянно доставалось за это.
– А с ним ты не говорил?
– Так его на работе не было. Домой к нему я не поехал. Если он действительно любитель выпить, то, скорее всего, сейчас он пьяный как сапожник и говорить с ним точно без толку. Завтра, думаю, можно будет его навестить.
– Ну, ни дать ни взять идеальная картинка, – вздохнул Шумов и уселся обратно за стол.
– Вот и мне так показалось. Вот только что-то мне зам Селиванова не понравился.
– Темнит?
Куликов пожал плечами:
– Сам пока не знаю. Глазки у него бегают. Знаю, Женя, – остановил он коллегу, увидев, что тот собрался что-то сказать, – подозрения и антипатию к делу не пришьешь.
– А выяснилось, почему они оба днем дома оказались?
– Выяснилось. Селиванов ехал в министерство, но по какой-то причине решил заскочить домой. А жена его была в отгуле. Кстати, замок не был взломан.
– Сами открыли? – предположил лейтенант. – По звонку?
Оперативник кивнул.
– Либо ключи были. Ты не спрашивал у дочки Селиванова, есть ли у нее ключи от их квартиры?
– Спросил. Она сказала, что нет. Если к отцу приходила, то обычно звонила ему либо на работу, либо домой.
– Все ясно. Ну, Женя, есть у тебя какие-нибудь версии?
– Кроме озвученной тобой ранее, что это убийство с целью ограбления, нет. И пока неизвестно, что украли из их квартиры.
– Тут можно проверить. Во-первых, дома бывала дочка Селиванова. Во-вторых, были его коллеги. Надо бы вызвать их на квартиру к убитому. Пусть посмотрят и скажут.
– Еще брат.
– Да, еще брат. Но он, как я понял, жил отдельно.
– Но наверняка там бывал.
– Скорее всего. Давай-ка, Женя, ты этим братцем с утра займешься. Пока он глаза не залил.
Шумов усмехнулся:
– Это мне очень рано придется подойти к его дому.
– Ну, прогуляешься. Я его адресок в кадрах взял, вот, – старший лейтенант протянул Жене листок бумаги.
– Можно и прогуляться, – кивнул тот, прочитав написанное. – Не особо далеко от меня. Остановки три-четыре, но можно и пешком дойти.
– Давай. Кстати, а эта Алла не сказала, кто похоронами будет заниматься? Она?
Лейтенант пожал плечами:
– Нет, ничего такого не слышал.
– Ладно, это не суть важно, – махнул рукой Вадим. – Надо бы еще картотеку посмотреть, кто из ранее судимых способен на такие подвиги. Хоть отпечатков пальцев и не нашли, но…
– Ну, судимые, мне кажется, не станут отпечатков пальцев оставлять.
– Смотря кто, – покачал головой Куликов. – Те, кто с головой хоть мало-мальски дружит, конечно, не станут. А те, у кого мозгов нет, могут и наследить. Просто пока что я даже не знаю, за что хвататься.
– А у прокуратуры есть уже какая-то версия?
– Пока не знаю. Меня еще туда не донесли ноги. Но заглянуть надо будет. Эксперты не звонили?
– Пока нет.
Остаток дня прошел в рутинных делах. Старший лейтенант несколько раз набирал номер телефона следователя Смолякова, но тот не отвечал. Оперативник оставил попытки, решив завтра все же лично наведаться в прокуратуру. Уж с утра Григорий точно должен быть на месте.
Попутно Вадим размышлял над убийством супругов Селивановых. С одной стороны, все это походило на банальный уголовный грабеж, но что-то подсказывало, что тут дело обстоит несколько иначе. Некто решил залезть в квартиру, чтобы вынести что-нибудь ценное, и нарвался на пребывавших дома хозяев. Понятно, почему Елена Алексеевна оказалась дома. А вот зачем ее супруг заезжал домой? Переодеться перед визитом в министерство? Ага, сменить одну рубашку на другую. Ну, если притянуть за уши, то можно – погода стояла жаркая. Начало августа, как-никак. А если нет, тогда зачем? Забрать какие-нибудь бумажки? Теоретически тоже возможно. Но Иноземцев говорил, что его начальник не носил домой никаких бумаг. Да и что бы он понес домой? Чертежи с ГОСТами? Так их тоже просто так с завода не вынесешь, будь ты хоть трижды главный инженер, начальник КБ или даже директор. Может, ему кто-то позвонил или что-то попросил? Старший лейтенант устало потер виски. Вопросов больше, чем ответов, которые неизвестно где надо искать.
На следующее утро оперативник, поставив Шумову задачу договориться с коллегами Селиванова, чтобы те навестили жилье покойного и сказали, что пропало, отправился в прокуратуру. Поздоровавшись с вахтером, он прошел по уже знакомой лестнице и коридорам, остановился у нужного кабинета и постучал. Потом дернул ручку. Дверь была закрыта. «Странно», – подумал Вадим. Перед выходом он снова набрал номер телефона Смолякова, но так и не дозвонился. Пожав плечами, Куликов решил зайти к Денисову.
На его счастье, Валера был на месте. Он сидел за столом и что-то писал.
– Привет, – улыбнулся оперативник.
– О, – обрадовался следователь, – привет, Вадик. Заходи, гостем будешь.
Старший лейтенант прошел в кабинет. Несмотря на открытые настежь окна, в воздухе витал легкий табачный запах.
– Уже накурил с утра, – притворно сморщился Вадим.
– Попрошу без этого, – поднял руку Денисов. – У меня вон природная вентиляция.
– Вижу я твою вентиляцию. Валера, а где у вас Смоляков? В отпуске?
– А зачем он тебе?
– Дело об убийстве Селивановых к нему попало?
– А вот и нет, Вадик. – Валера отложил ручку, откинулся на стуле и скрестил руки на груди. – У меня оно. Я над ним колдую.
– Ты? – удивился Куликов. – Надо же. А я думал, Грише отдадут. Ему же такие случаи перепадают.
– Так и было. До поры до времени. Но, как показывает опыт и практика, ничего постоянного и вечного в этой жизни не бывает. Потому что Гриша сам сейчас под дамокловым мечом ходит. Не сегодня завтра уйдет отсюда. Не по своей воле, разумеется.
– Батюшки… – Оперативник присел. – Что случилось?
– Вот сразу видно, что ты в отпуске был, давно к нам не заглядывал. Тут, друг мой, такие истории, что не снились и Александру Дюма. А то и самому Шекспиру.
Следователь был человеком начитанным. И, естественно, книги были его слабостью. Он даже охотился за всякими дефицитными изданиями и не упускал ни малейшего случая пополнить свою домашнюю библиотеку новой книгой.
– Ну, расскажи, что же у вас тут за интриги да страсти творятся.
– Тогда начну издалека. Ты Иду Литвинову знаешь? Журналистку.
– Ида Литвинова… – старший лейтенант призадумался. – Знакомое имя, где-то слышал, но не могу вспомнить где.
– Да в «Комсомолке» нашей городской криминальную хронику вела. Видел ты ее, такая невысокая, курносая, с рыжими кудряшками. Помнишь дело об ограблении музея?
Вадим помнил. Дело было действительно громкое: некие пронырливые товарищи забрались в фонды местного художественного музея и вытащили оттуда весьма ценные вещички. В том числе и ювелирные украшения. Воров, конечно, поймали и отправили в места не столь отдаленные.
– Еще бы не помнить, – ответил Куликов. – Дело-то громкое, да и было не так уж давно, в конце прошлой осени, кажется.
– Все правильно. Так вот, дело-то раскручивал Смоляков.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он нашел эти ценности и втихаря продал что-то из них этой Литвиновой, а сейчас это все всплыло?
– Вадик, ну ты из меня сейчас идиота делаешь, по-другому не скажешь.
– Ну а как еще могут быть связаны Смоляков, Литвинова и ограбление музея?
– Да все проще пареной репы. Эта Ида тогда притащилась к Грише, мол, расскажите про это ограбление, такая ведь история, все дела. И как-то они быстро общий язык нашли, сговорились. А потом она стала ходить сюда к нам. Точнее, к Смолякову. По работе, разумеется. Сначала.
– Так, – непонимающе смотрел на собеседника старший лейтенант.
– Ох, какой же ты недогадливый. Роман они закрутили. Полгода или даже чуть больше друг на дружку таращились, глазками хлопали, разговоры разговаривали. А потом раз – и снюхались, как кот с кошкой. Целовались тут на глазах у всей прокуратуры.