– Ну да.
– Нет, – признался оперативник. – А ты думаешь, оттуда ноги растут?
Женя пожал плечами:
– Мало ли… Я, когда разговаривал с дочкой убитого… она рассказала, что мать с отцом расстались не очень хорошо.
– Что, со скандалом, криками и битьем посуды?
– Ну, не так, но, по словам девушки, мать ее долго злилась на бывшего мужа. И за измену, и за развод.
– Такое бывает.
– Так, может, проверим?
– Это нам, Женя, туда, в Ковылин, тащиться придется. А время свободное у нас, как ты сам знаешь, бывает раз в полгода, и то по случаю. Хотя… – Вадим потер подбородок. – Дело-то это тоже не гоп-стоп. Поговори с Федотовым. Может, он и даст добро. Потому что телефона, как я понял, у этой бывшей жены нет, так что ее только на месте искать.
– О чем и речь. Да и туда наверняка ездит автобус или электричка. Я бы смотался тогда.
– Электричка, кажется, ездит… – Куликов наморщил лоб. – Да, точно. Электричка, но ранняя.
– Вадим, ты сомневаешься, что бывшая жена может быть причастна к убийству?
– Скажу тебе откровенно: да. И дело даже не в том, что одна женщина не справилась бы с двумя.
– Смотря что за женщина, – улыбнулся Шумов. – Может, она – бывшая спортсменка. Чемпионка Союза там какая-нибудь.
– Все может быть, не спорю. Но я иду от противного. Так вот, Евгений, в том случае, если Селиванова не сладила бы с двумя взрослыми людьми, ей бы пришлось для этого пакостного дела кого-нибудь нанять. Согласен?
– Согласен.
– И еще кое-что. Женщина никогда бы не подняла руку на ребенка. Тем более что она сама мать.
– Ну, не скажи. Помнишь, у меня зимой было дело, как одна стерва вышвырнула своих детей без пальто на мороз за то, что они, по ее мнению, плохо себя вели?
– Помню, Женя, прекрасно помню. Но подобные случаи, согласись, редкость. Эта, как-никак, дочурку свою вырастила да учиться отправила.
– Ох, Вадим…
– Ладно тебе. Договорись с Федотовым и съезди, проверь. Потому что я тоже пока не знаю, кого искать и где. Любая зацепка может пригодиться.
– Тогда я прямо сейчас и пойду.
– Давай, Федотов вроде на месте. А потом займемся пропавшими вещичками.
Женя обернулся быстро. Получить «добро» на поездку в Ковылин оказалось несложным. Потом оперативники дали ориентировку по пропавшим вещам, благо свидетели описали их довольно подробно. Старший лейтенант невольно подумал о том, что работа с картотекой будет напрасной. К тому же надо было все же разыскать младшего брата Селиванова. А еще проверить все подпольные скупки на предмет появления в них вещей, украденных с места убийства. «Да уж, – подумал про себя оперативник. – Хоть и не мешки ворочать, а сколько времени и сил на это убьем».
Младший Селиванов действительно объявился через день. Правда, не совсем так, как рассчитывали оперативники. К этому времени они проверяли местных граждан, ранее судимых за похожие преступления, а также трясли все злачные места, где могли всплыть вещи, похищенные из квартиры убитых. К слову, подключились к этому не только Вадим с Женей, но и другие сотрудники. Однако результатов это не дало. Точнее, результаты, разумеется, были – были найдены вещи, числившиеся украденными по другим делам. Одним словом, хорошо, но не то, что надо. «Нет худа без добра», – философски заметил один из оперативников. Куликов, конечно, с ним согласился, но ему было бы гораздо приятнее, если бы нашлось что-то из украденных у Селивановых украшений. Или хотя бы ружье.
Шумов тем временем съездил в Ковылин, чтобы найти первую жену Селиванова. Разумеется, он ее нашел, но версия о мести бывшей супруги рассыпалась как карточный домик. Вера Дмитриевна лежала в больнице, куда попала за пару дней до убийства самого Селиванова. На новость о смерти бывшего мужа она лишь горько усмехнулась и пояснила, что хоть они и расстались плохо, но такого она ему точно не желала. Тем более что он обеспечивал дочь, хоть и не виделся с ней до ее поступления в институт. Поэтому Женя вернулся обратно, можно сказать, ни с чем.
Соседка младшего Селиванова позвонила с утра. Но не самому Шумову, а дежурному. Поэтому, едва старший лейтенант переступил порог отдела, его уже огорошили:
– Вадька, ты сегодня дежуришь?
– Я, – кивнул оперативник. – Что случилось?
– Убийство. Ивановский переулок, десять, квартира одиннадцать. Давай туда.
– Ох ты ж, – вздохнул Вадим. – Прямо с утра пораньше. Кого убили?
– Да мужика какого-то. Соседка позвонила, вся перепуганная вусмерть. Еле адрес назвала. Так что давай, ноги в руки и на выезд.
– Ладно, иду.
На выходе из отдела Куликов нос к носу столкнулся с Шумовым.
– Что, уже выдернули? – спросил Женя.
– Да. Не поверишь, Женя, на убийство.
– А куда?
– Ивановский переулок, десять.
– А квартира какая? – неожиданно нахмурился оперативник.
– Одиннадцатая. А что? – непонимающе уставился на него старший лейтенант.
– Так это же адрес младшего Селиванова.
– Вот же… – Вадим не сдержался и смачно выругался.
– Вадим, я с тобой.
– Давай, поехали.
На месте они были уже минут через пятнадцать. Оперативников встретили участковый и перепуганная женщина лет тридцати пяти. Увидев Шумова, она бросилась к нему:
– Товарищ лейтенант!..
– Тише, тише. – Женя приобнял ее за плечи. – Надежда Юрьевна, успокойтесь и расскажите, что произошло.
– Да-да, – собеседница судорожно выдохнула. – Я, как вы и просили, поглядывала, когда Олег будет дома. Этой ночью сквозь сон слышала, вроде бы у него в квартире дверь хлопала. Еще думала, показалось или нет. Утром, как обычно, пошла с собакой гулять. Возвращаюсь обратно, смотрю, а у Олега дверь в квартиру приоткрыта. Ну, я подумала, может, опять пьяный среди ночи пришел да и забыл закрыть. Отвела Клепу домой, заглянула, позвала. Олег не ответил. Захожу в ванну, а там… – она покачала головой.
Куликов посмотрел на участкового.
– Все так, – кивнул милиционер.
– Зарезали? Или по голове ударили? – спросил старший лейтенант.
– Хуже. Застрелили. И похоже, что из ружья.
Оперативники переглянулись. В голову Вадима тут же закрались нехорошие подозрения.
– А само ружье? – спросил он.
– Похоже, унесли с собой. Орудия убийства не было.
– Ясно. Пойдем посмотрим, – глянул Куликов на Шумова.
Они отправили соседку к себе и в сопровождении участкового вошли в квартиру. Старший лейтенант сразу отметил, что младший Селиванов жил поскромнее, чем его старший брат. Не бедствовал, конечно (диванчик и кресла явно новые), но и не шиковал. Что в целом не удивительно, учитывая его склонность к выпивке.
– А где труп? – спросил Женя.
– В ванной, – ответил милиционер.
Тело Олега Селиванова лежало в неестественно скрюченной позе. Судя по всему, его здесь явно не купающимся застали – на мужчине были помятые рубашка и брюки, заляпанные грязными пятнами. Выстрелили в голову через небольшую подушку, лежащую под умывальником.
– М-да, вот и второго братца порешили, – вздохнул Вадим. Он наклонился над ванной и осмотрел убитого. Похоже, тот не сопротивлялся. Не иначе как пьяный был. Либо знал убийцу и не ожидал подвоха от гостя. Или и то и другое.
Куликов обернулся к напарнику:
– Женя, давай по соседям. Хоть выстрел и приглушили, но ружье тоже громкость имеет. Может, кто чего и слышал.
Шумов кивнул и пошел на выход. Из подъезда донеслись голоса. Похоже, остальные гости приехали.
Так оно и оказалось. Сначала в квартире появилась судмедэксперт Дина со своим неизменным чемоданчиком. Следом за ней вошел следователь Денисов.
– Привет, Вадик, – улыбнулся он. – И снова встречаемся на месте преступления.
– И тебе не хворать, Валера, – хмыкнул в ответ старший лейтенант. – Ты хоть знаешь, кого грохнули?
– Да неужто секретаря горкома? – делано испугался следователь. – Хотя нет, они явно не в таких хоромах живут.
– Вот именно. Младшего брата Селиванова.
– Серьезно? – удивился Валера.
– Серьезней некуда. Соседка позвонила, она же его и нашла.
– Ох, дела-делишки, – покачал головой Денисов. – Показывай, где он.
– В ванной, – кивнул в ту сторону, где находился труп, оперативник.
– Понял.
Следователь и вся остальная экспертно-криминалистическая группа проследовали гуськом в указанном направлении. Вадим, логично рассудив, что он там явно не поместится, да и, собственно, все, что ему надо, он увидел, решил осмотреть квартиру на предмет того, не утащили ли и у младшего братца чего-нибудь.
Однако эта версия стала таять, как утренняя дымка. Младший Селиванов явно ничего ценного дома не держал. А может, и вообще не имел в своей квартире таких вещей. Да, мебель новая, хоть и не вся. Сервиз – явно кем-то подаренный. Пара бутылок дорогого алкоголя. Но назвать квартиру шикарной было нельзя. Во-первых, с учетом известного пристрастия покойного, тратившего деньги не на обустройство дома, а на алкоголь, а во-вторых, тут явно отсутствовала женская рука. Похоже, мужчина жил один. Нет, какие-нибудь дамочки наверняка появлялись (непременно по пьяному делу, отметил про себя Куликов), но вряд ли на постоянной основе. Похоже, единственной ценной вещью убитого был его собственный паспорт, найденный старшим лейтенантом в серванте.
Еще одним выводом, сделанным оперативником, было то, что, похоже, перед смертью Селиванов несколько дней был в запое. Как в единственной комнате, так и на кухне обнаружились переполненная окурками пепельница, куча грязных рюмок, стаканов, чашек и прочей посуды. Наверняка еще и гостей приводил. Но, похоже, визитеры к нему заглядывали явно не вчера и не сегодня ночью, а где-то два-три дня назад. Хорошо, что еще окна везде открыты были. А то от запаха объедков, окурков и прочей грязи можно было задохнуться. Хотя, с учетом жары, запах все равно был. Повезло еще, что обнаружили убитого довольно быстро, а не тогда, когда он начал бы разлагаться.
На кухню заглянул Денисов. Оценив обстановочку, он тоже вытащил сигареты и закурил.