Шумова на месте не оказалось. Оперативник уже второй день подряд устанавливал всех собутыльников младшего Селиванова. «Не шибко большое удовольствие, – подумал Вадим, – да и дело муторное и долгое». Хотя, если посудить, сегодня он занимался примерно тем же самым, только в меньших масштабах.
Едва Куликов присел за стол, как зазвонил телефон. Оперативник снял трубку.
– Куликов, – ответил он.
– Привет нашей доблестной милиции, – раздался в трубке веселый голос.
– И тебе привет, Валера, – невольно улыбнулся старший лейтенант.
– Что-то ваше милицейское высочество нас своими визитами не жалует, – с деланой укоризной пожурил Денисов. – Не иначе как дорогу в городскую прокуратуру забыли.
– Наше милицейское высочество постоянно другие дороги уводят, – парировал Вадим. – Вон только сейчас с «Молота» вернулся.
– Понял. Вадик, ну, ты все-таки мимо нас пройди как-нибудь.
– Желательно сегодня?
– Если сможешь.
Куликов взглянул на часы.
– После обеда будешь на месте? – спросил он.
– Буду. Я сегодня не дежурю. Кстати, ты не заметил, что как ты вышел из отпуска, так у нас дежурства совпадать стали?
– Ага, еще скажи, что в эти же дни начали кровавые убийства происходить.
– Ох, вот надо тебе все опошлить, – усмехнулся следователь. – Не без этого, а куда деваться? Издержки производства, так сказать.
– Ладно, производственник. Зайду.
– Точно?
– Обещал же.
– Смотри, а то сам к тебе приду.
– Я раньше успею.
Старший лейтенант положил трубку и невольно издал смешок. Валера, похоже, в очень хорошем настроении, если без перерыва остротами и шуточками сыпет. И заехать к нему надо. Видать, Денисов хочет поделиться чем-то важным.
После обеда Женя так и не появился. Оперативник мысленно посочувствовал коллеге и отправился в прокуратуру. И первым, кого он встретил у входа, неожиданно оказался следователь Смоляков. Он стоял около высокого крыльца и курил. Это удивило Вадима, так как он ни разу не видел Гришу с сигаретой. Впрочем, тот и выглядел каким-то то ли уставшим, то ли замотанным, что в свете событий недавних дней удивления не вызывало.
– Привет, Гриша, – сказал Куликов.
– Привет, – кивнул Смоляков.
– Не знал, что ты куришь.
Следователь как-то горько усмехнулся.
– Баловался в юности, – пояснил он. – А тут вот… – Он не договорил, но собеседник понял.
– Я слышал, – не стал дожидаться его объяснений старший лейтенант. – Все так плохо?
– Не знаю. Посмотрим. Затаскали. Только недавно отстали.
– Гриша, бог не выдаст – свинья не съест, – ободряюще сказал оперативник. – Поверь, у людей бывают ситуации в сто раз хуже твоей.
– Вот мне и Ида так же сказала. Возможно, вы оба правы.
Гриша явно сейчас не горел желанием беседовать, хотя человеком был общительным. Поэтому Вадим не стал больше ему докучать.
– Ладно, Гриша, удачи. Держитесь.
– Спасибо, – бросил Смоляков и затушил окурок.
Денисов, как и обещал, был на месте.
– Что хорошего скажешь? – поинтересовался Куликов, усаживаясь на стул.
– Ну, уж не знаю, хорошее или нет… – Валера напустил на себя загадочный вид. – Ладно, не буду тянуть резину. В общем, виделся я сегодня со своим старым товарищем, который в ОБХСС работает. Так вот, он мне сказал, что младший Селиванов уже разочек у них засветился.
– О как… – покачал головой старший лейтенант. – А в связи с чем?
– Мутная история. Как, собственно, и все их дела. У них инструменты ценные пропали с завода. Как раз из отдела метрологии, в котором был начальником покойный Олег Владимирович. Но ему удалось выкрутиться. И даже не потому, что стоял в отказе. Там виновника вроде бы как нашли, и он признался, но…
– Но им оказался зиц-председатель, – подхватил оперативник.
История, рассказанная сегодня замом убитого, обретала больший смысл. Все же не зря Виктор это заподозрил. Правда, про дело почему-то умолчал, но тут уж Вадим не мог ему предъявить за это претензии.
– В корень зришь, – кивнул следователь. – Как мне Юрка пояснил, свалили все на какого-то нечистого на руку типа, и всего делов.
– А виноват, скорее всего, был сам Селиванов.
– Я тоже так подумал. Либо сам это дело провернул, либо братец старший помог, прикрыл ему тылы.
– Так-так. – Куликов потер подбородок. – А я, кстати, про эти инструменты сегодня краем уха уже слышал.
– Да ну? – неподдельно удивился Денисов. – И что слышал?
Старший лейтенант рассказал о сегодняшней встрече с замом и рассказанной им истории.
– Вот оно, значит, как, – сказал следователь. – «Левачком», значит, баловался Селиванов.
– И, возможно, не раз, – согласился оперативник.
– Скорее всего. Я тебе, Вадик, даже больше скажу: «левак» у нас на всех заводах и фабриках идет. Просто не всех ловят за руку.
– Про это я тоже знаю. Получается, что младший Селиванов делал свои нехорошие делишки, надеясь, что старший его прикроет. По-родственному, так сказать.
– Наверно, так и было. Раз уж он сам не побоялся припоем белы рученьки запачкать… И, наверно, там не только инструменты были. А возможно, еще что-то.
– Слушай, Валера, а может, оттуда ноги растут? У обоих убийств.
– Хм. Хорошая версия. Но каким боком тогда там старший Селиванов? Тоже в деле был?
– Почему бы и нет? Ты же сам сказал, что не всех ловят. Ладно, младший – начальник отдела. А старший – главный инженер завода: тут и возможностей больше, в том числе и для того, чтобы выйти сухим из воды. А заодно и родственничка прикрыть.
– Так-то да, Вадик, но вопрос в другом: зачем убили?
– Ну, это мы сможем выяснить, только когда узнаем, что эти два брата-акробата там творили. Кто знает, кому они могли дорожку перейти со своими махинациями.
– Да, можно покопать в этом направлении, – кивнул Денисов. – Придется трясти весь их чертов «Молот». А там работает не пять человек, производство-то огромное.
– Ну, я не думаю, что прямо так уж весь завод об этом знал. Там, конечно, как в деревне, все у всех на виду, но… Зам-то селивановский, у младшего который, толком не знал. Случайно увидел.
– Так уж ли случайно? – прищурился следователь.
– Тоже вариант. – Вадим посмотрел на него. – Значит, будем работать с заводскими. Женя сейчас ищет всех собутыльников младшего.
– Думаешь, кому-то по пьяни мог сболтнуть?
– Да запросто. Что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Мог без всякой задней мысли взять да и прихвастнуть: вот, мол, мы у себя на «Молоте» копейку золотую зашибаем. А кто-то нет-нет да и запомнил.
– Ну, это было бы неплохо. Пусть даже и не для протокола, черт с ним. Главное – информация. Вот только единственное, что сюда не вписывается, – это браслетик найденный.
– Это да. Но думаю, что его обронила какая-нибудь из случайных подружек Олега. Браслет-то дешевенький, хоть и серебряный.
– Вполне возможно, но что-то мне подсказывает, что не случайно он там валялся.
– Все может быть. Я его на экспертизу отправил, но ответа по отпечаткам пока не было.
– Ты, кстати, когда сюда шел, Смолякова не встретил? – спросил Валера.
– Встретил. Как раз возле крыльца. Он аж курить начал.
– Ну, а что ты хотел? Я тебе рассказывал, какая у него сейчас дерьмовая ситуация. И не только у него.
– И что, его опять вызывали, чтобы на мозги накапать? Или сразу волчий билет выдать?
– Первое. Мне тут Лешка Казаков. Знаешь ты его? Ограбление универсама в центре расследовал. Шепнул на ушко, что не все там так плохо.
– В каком смысле? – уточнил Куликов. – Что Гришу не выгонят из прокуратуры, а так, нервы помотают?
– Лешка рассказал, что у Иды там какие-то связи остались, сомнительные, правда. И она вроде бы как их задействовала, чтобы ее любимого не трогали и уж тем более с позором не выгоняли.
– Молодец эта Ида, – одобрительно заметил старший лейтенант.
– А я тебе говорил, что любовь у них, притом взаимная. Вон как друг за дружку горой. Но я чего Гришку-то вспомнил. Он ведь в курсе убийства Селивановых. И сегодня, ко мне когда зашел, свою версию озвучил.
– Да? И какую же?
– Мол, это семейные дрязги.
Оперативник невольно усмехнулся:
– Ну, прямо Шерлок Холмс. Методом логики и дедукции, не выходя из комнаты, взял и распутал сложное преступление. Да, сомнительно это, Валера. Какие семейные дрязги? Кому обоих братьев надо было убивать? Уж точно не бывшей жене. Она могла точить зуб на старшего, но младший-то ей чем помешал? Да и проверили мы ее. Не при делах она. А дочка-студентка и подавно. Тем более что у последней алиби есть.
– Вот я тоже засомневался, – признался Денисов. – Может, мы с тобой, конечно, чего-то пока и не знаем.
– Да мы вроде проверили всю родню. Там остались только эта дочка да сын, который сейчас в больнице в тяжелом состоянии… Кстати, как он там?
– Врачи говорят, пока не очнулся. Но с такой травмой – неудивительно.
– Мне врач вообще сказала, что чудо будет, если в своем уме останется.
– И такое может быть. По голове ведь мальчонку тюкнули, и не газетой.
– Значит, пока будем отрабатывать заводскую версию. Валера, а как бы мне с этим твоим товарищем встретиться, из ОБХСС? Потолковать о деле, по которому проходил младший Селиванов. Раньше-то у меня там был знакомый, но он давно перевелся в другое место.
– Это я могу устроить, – кивнул следователь. – Хотя чувствую, Вадик, разворошим мы там с тобой цельный гадючник.
– А куда деваться? – вздохнул Вадим. – Убийцу обоих братьев найти надо. Иначе нам с тобой устроят цирк с конями. А насчет гадючника… Так не первый раз ведь.
– И не говори. Тогда насчет Селиванова я тебе позвоню, скажу, к кому и куда подойти.
– Заметано. Будем работать. Если что – на связи.
– Да, ты тоже звони.
Вернувшись к себе, Куликов решил составить план действий. Версия, что причина убийств братьев Селивановых кроется в их мутных делишках на заводе, обретала смысл. Кстати, а что же они там такого творили? Старший лейтенант потер подбородок. Вряд ли все ограничилось одними списанными инструментами, будь они хоть трижды ценными. И сомнительно, что это было поставлено на производственный поток, – частые пропажи заметили бы даже при очень хорошем покрывательстве, это к гадалке не ходи. Нет, там было еще что-то. Оперативник призадумался. Какие самые частые преступления бывали на производствах? В основном это, конечно, были кражи. Ну, еще, может, левая бухгалтерия, но это, скорее всего, не тот случай. С завода чаще всего крали производственные материалы, ну, и те же инструменты. Надо бы проверить, с чем работали на «Молоте». Цветмет там однозначно был. Те же медь и бронза. А некоторые, как слышал Вадим, работали и с драгметаллами типа серебра, золота, платины. Куликов вздохнул. У него возникло предчувствие, что на этом заводе он увязнет, как заблудившийся путник в трясине.