– Она не пигалица, а огрица, – пробормотал Че. – Причем бескорысгная и бесстрашная.
Но тут у Яне возникла интересная мысль.
– Окра, – крикнула она. – Надень шляпку!
Огрица поняла и быстро вытащила из котомки шляпку от бледной поганки, и тут же побледнела от ярости. А внешность ее сделалась такой поганой, что по огрским меркам она могла считаться самой завидной невестой.
– Вздумал насмехаться, а сам не умеет драться! – прогромыхала она на совершенно огрский манер, вырвала у противника коготь, и ткнула его кулаком в пузо.
Изумленный Вдребезг со свистом выпустил воздух.
Удар, судя по всему, получился отменный.
– Вот что бывает, когда недооцениваешь соперника, – пробормотал Че.
Яне почувствовала крепнущую надежду. В конце концов, удалось же Окре отбиться от дракона. Конечно, шляпка от поганки основательно поганила и внешность, и характер, однако для драки чем поганее, тем лучше.
Вдребезг, похоже, только сейчас сообразил, что ему оказывают сопротивление. Злобно взревев, он взмахнул тяжеленной, весившей наверняка больше Окры, дубиной.
Однако огрица подставила под удар коготь. Яне смекнула, что этот коготь наверняка должен быть волшебным, ведь ему приходилось выдерживать, не ломаясь, колоссальный вес птицы рок. Выдержал он и столкновение с дубиной. Оружие из него вышло на славу.
Отбив нападение, Окра перешла в атаку сама и нанесла противнику колющий удар в грудь. Пронзить его ей не удалось, однако он пошатнулся и отступил. После чего получил новый удар, на сей раз в голову.
Однако Вдребезг знал толк в схватках, и это его не ошеломило. Он снова взмахнул дубиной, а когда Окра парировала ее когтем, нагнулся и, схватив свободной рукой соперницу за волосы, поднял ее в воздух. Шляпка при этом сбилась на бок, но с головы не слетела.
– А разве это по правилам? – спросила Дженни.
– Нет, – грустно отозвалась Гвенни. – Но такие поединки проходят без правил.
– Без правил? – переспросила услышавшая этот разговор Окра. – Значит, я могу делать, что вздумается?
– А что тебе вздумается, морда волосатая? – загоготал Горбач. – Может, чмокнешь его, а? – он считал это удачной шуткой, потому как при всей своей паршивости оставался ребенком, и к поцелуям относился с презрением.
Неожиданно Окра согнула обе ноги в коленях и изо всех сил лягнула Вдребезга в подбородок. Выронив ее, он отшатнулся, а она, ловко приземлившись, огрела его когтем между ног. Огр взвыл и упал.
– Ага, наша берет! – вскричала, увлекшись боем, Дженни. – Против нашей шляпки кишка тонка!
– Дело в шляпе! – взвизгнул, догадавшись, Горбач. – Тут замешана магия.
Он выскочил на ристалище позади Окры и, подскочив, сорвал шляпку с ее головы.
– Эй! – возмутилась Яне. – Это нарушение! Ты не имеешь права вмешиваться в ход поединка.
– Ага, – рассмеялся мальчишка, бросив шляпку одному из своих приспешников, – не имею. И что ты собираешься по этому поводу предпринять, глупая девчонка?
Оставшись без шляпы, Окра утратила свою ярость, а с ней и инициативу. У нее не осталось даже астмы, которая была отдана Рогоносу. Стоя над упавшим противником, она явно не знала, что делать, и сомнения в том, что через несколько мгновений Вдребезг сотрет ее в порошок, имелись только у безнадежной оптимистки Яне.
– Ты все равно победишь, Окра! – воскликнула она.
Че сокрушено покачал головой. Наивной вере сейчас предстояло столкнуться с жестокой реальностью.
И тут Окра бросилась прямо на еще не успевшего встать Вздребезга. Повалилась на него. Опустила лицо к его лицу. И прильнула губами к его губам.
– Вот те на! – вскричала изумленная Мела. – Да она же его целует!
Несколько мгновений Вдребезг лежал неподвижно.
Потом он сбросил Окру, поднялся на ноги, ошарашенно выдохнул и пустился бежать с ристалища.
Гоблины ахнули. Горбач разинул рот.
– Эй, – крикнула ему Яне. – Она поступила так, как ты предложил. Поцеловала его. А он не выдержал и удрал, так что победа за ней!
Девушка при этом понимала, что со стороны Окры то была немалая жертва. Она предпочла бы понравиться Вдребезгу, но ради победы пошла на поступок, который должен был внушить ему отвращение.
– Это нечестно! – заверещал Горбач.
– А вот и честно! – возразила Гвенни. – Она побила его, внушив столь сильное отвращение, что ему пришлось унести ноги. Он бежал, и тем самым признал поражение. А значит, потерпел поражение и ты. Я одержала верх и теперь я вождь.
– Нет! – в отчаянии взвыл мальчишка.
– Теперь все должны повиноваться мне! – заявила Гвенни, обращаясь к собравшимся гоблинам. Арестуйте этого паршивца.
Большинство гоблинов осталось на месте, однако Придурок, Недоумок и Идиот с решительным видом направились к Горбачу.
– Не слушайте ее! – крикнул тот своим приятелям. – Девчонки не бывают вождями! Ее надо убить.
Некоторые из его приспешников двинулись было к Гвенни, но на пути у них выросла Окра.
– Не доводите меня до белого каления, – предостерегла она гоблинов, взмахнув когтем.
Повторять не пришлось: приспешники Горбача разбежались кто куда.
– Ничего ты мне сделаешь, – нахально заявил Горбач. – Шляпки-то поганкиной у тебя нет.
– Такая погань, как ты, может испоганить настроение хуже любой поганки, – отозвалась Окра, хватая его за шиворот и поднимая в воздух, как недавно Вдребезг поднял ее. – А когда у меня поганое настроение, мне лучше под руку не попадаться.
И она занесла коготь.
– Нет! Нет! – заверещал он, беспомощно болтая в воздухе руками и ногами. – Не убивай меня! Не убивай!
– А почему бы и нет! Ты же собирался убить Гвенни.
– Подумаешь, Гвенни. Она всего-навсего глупая девчонка!
– Ага, такая же как и я, – сказала Окра. – А ты всего-навсего паршивый мальчишка, – она помахала кончиком когтя перед его носом.
Горбач залился слезами.
– И этого сопляка вы хотели сделать вождем? – спросила Окра гоблинов, после чего сплюнула и отшвырнула мальчишку в сторону.
Это подействовало: недавние приверженцы Горбача стали один за другим поворачиваться к Гвенни.
– Ты вождь, – сказал один из них. – Нам это не нравится, но против обычая не попрешь.
Гвенни кивнула с таким видом, словно приняла это как нечто само собой разумеющееся, и повернулась к Горбачу.
– А тебя, поганец, я приговариваю к изгнанию из Гоблинова Горба. И не вздумай вернуться: первый жетоблин, которому ты попадешься на глаза, обязан будет тебя убить. Иначе он ответит головой.
– Погоди у меня! – прошипел Горбач, еще пытаясь бравировать. – Я до тебя доберусь!
– Смотри, я решила оставить тебя в живых, но могу и передумать, – невозмутимо отозвалась Гвенни.
Горбач пустился наутек. Гвенни, как будто забыв о его существовании, повелительным тоном позвала:
– Придурок!
– Я здесь, вождь! – ответил гоблин, не без робости выступая вперед.
– Назначаю тебя Главным Громилой. Отныне вся стража переходит в твое подчинение. Будешь следить за порядком в Горбу и отчитываться только передо мной.
– Ага, вождь, – ответил Придурок в некотором замешательстве.
– Что? Этот слюнтяй станет Главным Громилой? – презрительно скривился один из гоблинов, и тут же, взлетев в воздух, завис прямо над острым сталагмитом.
– Ты чем-то недоволен? – вкрадчиво осведомилась Гвенни, поигрывая волшебной палочкой.
– Н-н-никак н-н-нет, – отозвался гоблин, стуча зубами.
– Ты уверен? – нежным голоском уточнила она.
– Т-т-т-ак т-т-точно.
– Что-то я плохо слышу, – пробормотала Гвенни, аккуратно усадив его на каменный шип.
– Я ВСЕМ ДОВОЛЕН! – заорал бедняга.
– Рада это слышать, – отозвалась Гвенни и спустила его на пол. Он, потирая задницу, скрылся за спинами недавних сторонников Горбача, ни один из которых почему-то за него не вступился.
– Идиот! – позвала Гвенни, и тот выступил вперед.
– А тебе, – сказала она, – я поручаю возглавить Службу Безопасности.
– Что же это за служба такая, коли в ней нет никакой опасности, – не понял Идиот.
– Вот ведь идиот, – вздохнула Гвенни. – Объясняю: ты будешь следить за тем, чтобы у нас в Горбу не заводились подрывные элементы.
– Это копуши что ли? Прокопии? Так их у нас отроду не бывало.
– Нет, – тяжело вздохнула Гвенни. – Подрывные элементы – это те, кто подрывает основы государственного устройства и общественной нравственности. Как выявишь такого, устрой ему головомойку.
– Это как»?
– Заведешь бак с кипятком и будешь макать туда башкой всякого, кто попадется.
– Будет исполнено, вождь! (Здесь у Идиота вопросов не возникло.) А как я отличу этих.., подвесных экскрементов, от тех, которые не они?
– Это проще простого. Кто против вождя или друзей вождя, те подрывают основы государственного устройства. А кто гадок с виду и употребляет грязные слова – посягает на общественную нравственность. Усек?
– Так точно! – рявкнул Идиот и присмотрелся к компании Горбачевых подручных. – Сдается мне, некоторые из этих ребят больно уж гадки с виду. Да и слова бормочут, кажется… Ох, чую, есть среди них пробивные компоненты.
– Начни с холодного душа, – распорядилась Гвенни. – Окати каждого холодной водицей и вели прополоскать рот с мылом. Это для начала, а не поможет – ставь котел на огонь. Не сомневаюсь, на общественную нравственность это повлияет более чем благотворно.
Яне про себя отметила, что Гвенни благодаря то ли природным способностям, то ли матушкиным советам имеет четкое представление об искусстве управления.
Идиот взялся за дело с подлинно идиотским рвением: спустя несколько минут в залу уже тащили дрова для костра, воду для котла и мыло. Следовало ожидать, что при таком подходе подрывной элемент выведется в Горбу довольно скоро.
– Недоумок! – возгласила Гвенни, и к ней подошел третий из давних соратников. – А тебя я назначаю Министром Иностранных Дел.
– Министром Странных Тел? – переспросил тот. – А что с ними делать, с телами этими?